Говорящие фамилии в тв-ве писателей. «Говорящие» фамилии в русской литературе

Приём использования « говорящих» фамилий и имён часто используется авторами произведений. Особенно он был популярен в первой половине 19 века, хотя во все времена он помогает писателям при создании их творений.

Известно, что на Руси вплоть до XVII-XVIII вв. бытовали имена, напоминающие современные прозвища; такие наименования служили одновременно и своеобразной характеристикой человека, основных качеств его характера: Балуй, Баламут, Бирюк, Грязнин, Лютой, Молчан, Несмеян, Плох, Плакса, и др.

А в литературе началось всё с классицизма в литературе – методе, при котором герои чётко делятся на положительные и отрицательные. Поэтому писатели и драматурги часто давали им фамилии, которые подчёркивали те или иные особенности характера.

Писатели 19 века продолжили эту традицию. Столько «говорящих» фамилий было ими придумано! Многие стали нарицательными, так как их характеры были свойственны многим людям. Да и сегодня эти слова актуальны, так как есть, к сожалению, среди нас и обломовы, и молчалины, и скотинины и многие другие.

Сами фамилии, их роль тоже менялись: от простого прозвища, которое ярко, выпукло давало характеристику герою, до глубокого, порой завуалированного смысла, понятного лишь при изучении истории того или иного имени или фамилии.

Типы «говорящих» фамилий:

Фамилии, по которым открыто можно понять отношение автора к героям, какие черты он выделяет в них (Скотинин, Скалозуб, Обломов, Собакевич и другие)
Фамилии и имена значение которых понимается по этимологии слова (Фамусов, Простакова, Митрофан. Софья, Лариса).
Фамилия может подсказать род деятельности героя: профессор Преображенский в «Собачьем сердце» М.Булгакова.
Некоторые придуманные авторами фамилии не прямо указывают на черты данного героя, а словно помогают понять целое социальное явление, которое раскрывается этим образом (имя сына героя рассказа А.П.Чехова « Толстый и Тонкий» — Нафанаил, Акакий Акакиевич Башмачкин в «Шинели Н.В.Гоголя, Лоханкин Васисуалий И.Ильфа и Е.Петрова из «Золотого телёнка»)
Фамилии героев могут создавать и своеобразную атмосферу произведения. Так в рассказе А.Чехова « Страшная ночь» есть Черепов, Челюстов, Панихидин, Трупов, Погостов. Они добавляют страха в рассказ.

Самая главная цель – выразить отношение автора к герою. Писатели фамилиями персонажей уже нацеливают читателей на то, о каком характере будет идти речь.
Немаловажная цель подобных фамилий — подчеркнуть, сконцентрировать внимание на каком-то социальном явлении. Они являются своеобразной метафорой, например, Ляпкин –Тяпкин из «Ревизора».
Фамилии героев созвучны с фамилиями реальных лиц. В данном случае это всегда герои положительные (Мересьев в «Повести о настоящем человеке» Б.Полевого, Добросклонов в «Кому на Руси жить хорошо» Н.А.Некрасова, Кулигин в «Грозе» А.Островского)

Таким образом , роль «говорящих» имён и фамилий в литературе велика. Они играют существенную роль при создании литературно-художественного текста, являются неотъемлемыми составляющими стиля и языка писателя, тесно связаны с темой произведения, идеями автора, изображаемым временем и пространством, сутью создаваемых образов.

Произведения, которые можно привести в качестве аргументов в задании № 9 по теме «говорящие» фамилии:

Д.И.Фонвизин «Недоросль» (Скотинин, Правдин, Милон и другие)
А.С.Грибоедов «Горе от ума» (Молчалин, Чацкий, Фамусов)
Н.В.Гоголь «Мёртвые души» (Манилов, Собакевич, Коробочка и другие), «Ревизор» (Держиморда, Земляника, Ляпкин-Тяпкин и др.)
Н.А.Некрасов « Кому на Руси жить хорошо?» (Алтынников, Грош, Добросклонов)
М.Е.Салтыков- Щедрин (Прыщ из «Истории одного города» и др.)
М.Булгаков « Собачье сердце (Ф.Ф.Преображенский)
Герои пьес А.Н.Островского(Кабанова. Тихон, Лариса, Катерина и др.)
А.П.Чехов (смотритель училищ Хамов («Экзамен на чин»), дьячок Вонмигласов из «Хирургии», Невыразимов в «Мелюзге»). Героев А.Чехова можно даже разделить по типам « говорящих « фамилий: пища — Пивомёдов(«Экзамен на чин»), части тела — Желваков, Челюстин, Грязноруков, животные- Клещев, Гускин, Курятин («Хирургия»), Гнилорыбенков. А.Чехов был настоящим матсером придумывать фамилии.

Ещё герои А.Чехова: унтер Пришибеев в одноимённом рассказе, чиновник Червяков в « Смерти чиновника», актёр Унылов в « После бенефиса», надзиратель Очумелов и золотых дел мастер Хрюкин «Хамелеоне».

Примечание : по данным произведениям со временем будут написаны отдельные статьи.

Материал подготовила: Мельникова Вера Александровна

Говорящие фамилии в произведениях русских писателей XIX века

Введение

Выбор этой темы обусловлен очень большим интересом к говорящим именам в русской литературе. Если мы имеем дело с художественным произведением, в котором все действующие лица порождены авторской фантазией, то кажется очевидным, что автор располагает, по-видимому, достаточной свободой при выборе того или иного антропонима для любого из своих персонажей. Но мнимая произвольность антропонима на самом деле является осознанной или интуитивно угаданной необходимостью выбора именно этого, а не другого имени, изучение семантического ореола, окружающего антропоним литературных героев на этапе создания их автором и затем - восприятие его читателем на сегодняшний день является интересной и актуальной проблемой.

Глубокое и всестороннее познание художественного произведения невозможно без осмысления использования автором системы собственных имен. Экспрессивное использование имен собственных свойственно многим писателям. Опираясь на внутреннюю форму слова, положенного в основу фамилии героя, писатели в эпоху классицизма награждали своих героев выразительными именами-характеристиками. Русские художники пера – Чехов, Гоголь, Островский и другие – находили очень яркие и неожиданные выразительные средства, одним из которых является «говорящие фамилии». Сатирики называли своих героев «говорящими» именами и фамилиями. Положительные герои звались Правдин, Милон, Правдолюбов, а отрицательные – Скотинин, Взяткин, Безрассуд. Пародисты переиначивали фамилию своего литературного противника так, что она становилась средством насмешки.

Цель работы – рассмотреть использование говорящих фамилий в произведениях русских писателей XIX века.

Говорящие фамилии и их роль в стилистическом образе художественного произведения

Собственные имена и прозвища занимают важное место в лексическом составе языка. Ономастические имена, вводимые в структуру художественного произведения, в качестве важнейших элементов средств выразительности органически связаны с содержанием произведения: «Под стилем художественного произведения условимся понимать систему языковых средств, целенаправленно используемых писателем в литературном произведении, являющемся искусством слова. В этой системе все содержательно, все элементы стилистически функциональны. Они взаимообусловлены и органически связаны с содержанием. Эта система зависит от литературного направления, жанра, темы произведения, структуры образов, творческого своеобразия художника. В этой системе все элементы подчинены одной цели – наиболее удачному выражению художественного содержания произведения»

Выдуманные имена, прозвища, названия титулов в качестве средств типизации оказывают неоценимую помощь писателям, которые используют их как самые значительные средства типизации. Например, мастера сатиры, стремясь заклеймить отрицательные образы, подбирают такие имена, которые с самого начала изобличают низменную сущность, низкий общественный «рейтинг» этих персонажей. Все это играет значительную роль в создании обобщенного образа сатирического типа.

Таким образом, в художественном произведении собственные имена выполняют не только номинативно-опознавательную функцию: будучи связаны с тематикой произведения, жанром, общей композицией и характером образов, они несут определенную стилистическую нагрузку, имеют стилистическую окраску.

Уже античная литература предоставляла тот материал, на основе которого в принципе было возможно возникновение специальной науки о собственных именах в художественном тексте. Намного позднее сформировались интралингвистические предпосылки развития литературной ономастики. По сути дела, лишь в прошлом веке лингвистика в достаточной мере апробировала ряд важнейших идей, легших в основание новой дисциплины. Это прежде всего представления о системности языка и знаковом характере слова, и в частности имени собственного, предполагающие выделение в нем плана выражения и плана содержания, означающего и означаемого. При изучении знака в его художественной ипостаси, когда эстетическая установка произведения активизирует оба плана знака, это особенно важно. Существенную роль в понимании того, как функционирует оним в тексте, сыграло четкое разграничение языка и речи, так как именно в речевой коммуникации собственное имя реализует свой богатый и разнообразный семантический потенциал. Несомненно также, что новая дисциплина могла сложиться только в тот момент, когда лингвистика сместила общий вектор своих интересов с языковой системы, где ономастика поневоле занимает достаточно скромное место, на речь, где имя силу своей лингвистической природы становится эффективнейшим инструментом порождения и конденсации разнообразных смыслов. Когда выработанные в рамках структурализма строгие научные методы были перенесены на исследование речевых феноменов, это послужило одной из важнейших предпосылок становления и развития литературной ономастики.

В русской литературе объектом рефлексии собственные имена как особый лексический разряд впервые стали в художественной практике классицистов. Рациональная нормативность классицистических произведений потребовала строгой кодификации лексических средств, и в том числе ономастической лексики. Примечательно, что М. В. Ломоносов, совместивший в своем подходе к литературе позиции теоретика и практика, видел в именах собственных один из мощных тексто- и стилеобразующих факторов. Впрочем, гораздо чаще к именам обращались в связи с определенной интерпретацией тех или иных персонажей. Имя при этом не выделялось из художественной и языковой ткани всего произведения в качестве самостоятельной смысловой сущности и отдельного объекта исследования, а воспринималось как атрибут персонажа или даже целого литературного направления и привлекалось только в связи с их анализом.

Говорящие фамилии помогают читателю понять отношение автора к герою: Макар Девушкин, князь Мышкин (Ф. Достоевский); врач Гибнер, судья Ляпкин-Тяпкин (Н. Гоголь).

Любил использовать говорящие фамилии А.П. Чехов. Чего стоят, например: унтер Пришибеев, чиновник Червяков, актер Унылов... Одно чтение списка действующих лиц комедии Д. И. Фонвизина «Недоросль» дает прекрасное представление о персонажах: Вральман, Скотинин, Стародум, Простаков, Правдин, Цифиркин, Кутейкин (от «кутья» - кушанье, которое едят на поминках и насмешливое название лица из духовного сословия).

В комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» многие фамилии героев также «говорящие», опирающиеся на внутреннюю форму слова: -Тугоуховский он действительно туг на ухо, ходит со слуховой трубкой; - Молчалин не произносит лишних слов (в мои лета не должно сметь свое суждение иметь, да к тому же он помнит, что нынче любят бессловесных); - Скалозуб зубоскал, пошлый остряк. - Фамилия Фамусов трактуется, с одной стороны, как знаменитый, известный (от фр. fameus), с другой - боящийся молвы (от лат. fame молва).

Любой писатель тщательно продумывает, какие имена он может и должен включить в текст своего сочинения, особенно - имена действующих лиц, посредством которых обязательно выражает субъективное отношение к создаваемому персонажу, изображаемым характерам, типам личности.

II. Говорящие фамилии в произведениях русских писателей

2.1 Говорящие фамилии в творчестве Д.И. Фонвизина

За 14 лет до появления фонвизинского «Недоросля», в 1764 году, В.И. Лукин написал комедию «Мот, любовию исправленный», в которой вывел на русскую сцену персонажей с весьма характерными именами. Один, светлый, полюс этого произведения составляют Добросердов и Правдолюбов. Другой, резко противопоставленный этим персонажам, – Злорадов, Докукин, Безотвязный, Пролазин, который, кстати, является стряпчим. Героев с именами Чужехват и Пасквин можно встретить и в комедии А.П. Сумарокова «Опекун».

Так что два полюса в «Недоросле» с Милоном, Правдиным, Стародумом и Софьей, имя которой, к слову, с греческого языка переводится как «премудрость», и Скотининым, Простаковыми и Вральманом не являлись для современников Фонвизина чем-то уж очень новым.

Кроме того, задолго до этих произведений на русской сцене появлялись герои народного театра с не менее говорящими именами типа Зарез-Головорез, Преклонский и Безобразов.

Что уж говорить о том, что в зарубежной драме персонажи с говорящими именами давно утвердились на сцене. Чего стоят одни только герои Жан-Батиста в пьесе «Любовь-исцелительница»! Именно об именах, которые носят персонажи этой комедии, Михаил Булгаков писал в книге «Жизнь господина де Мольера»: «Они носили имена, которые для Мольера за весёлым ужином придумал Буало, воспользовавшись греческим языком. Первый врач назывался Дефонандрес, что значит убийца людей. Второй – Баис, что значит лающий. Третий – Мокротон, что значит медленно говорящий и, наконец, четвёртый – Томес – кровопускатель.

Однако справедливости ради надо сказать, что не всех персонажей «Недоросля», исходя из их имён, можно отнести к положительным или отрицательным героям. Например, Цыфиркин и Кутейкин являются лексически нейтральными и говорят лишь о роде занятий наставников Митрофана.

Кстати, об именах героев русской драмы 18 века в своей статье о комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» Аполлон Григорьев не без язвительности заметил: «Это совсем не смешной анекдотец, переложенный на разговор, не такая комедия, где действующие лица нарицаются Добряковыми, Плутоватиными, Обдираловыми».

Однако с говорящими именами у Фонвизина не так всё просто и однозначно. Разумеется, в том, что это – наследие классицистического театра, сомневаться не приходится. Но не все герои оправдывают свои имена. Об этом же пишут Пётр Вайль и Александр Генис: «Фонвизина принято относить к традиции классицизма. Это верно, об этом свидетельствуют даже самые поверхностные с первого взгляда детали: например, имена персонажей. Милон – красавчик, Правдин – человек искренний, Скотинин – понятно. Однако, при ближайшем рассмотрении, убедимся, что Фонвизин классик только тогда, когда имеет дело с так называемыми положительными персонажами. Тут они ходячие идеи, воплощённые трактаты на моральные темы».

Эта фраза парадоксальна. Например, в ней есть позиции, противоречащие друг другу, поскольку Скотинин никак не может быть отнесён к числу положительных героев. Бесспорно, однако, то, что ни Фонвизин, ни его комедии, ни персонажи «Недоросля» и «Бригадира» не укладываются в прокрустово ложе традиций классицизма.

А фамилия Адама Адамыча – Вральман, отчасти русская, отчасти немецкая, – даёт начало множеству такого рода говорящих имён у авторов, наследовавших классику эпохи Екатерины Великой.

2.2 Говорящие фамилии в творчестве А.С. Грибоедова

Огромный интерес по интересующей нас проблеме представляет творчество А.С. Грибоедова . Как известно, перу автора «Горя от ума» принадлежат порядка десяти драматических произведений. Бесспорно, ученические произведения, а также комедии, написанные в соавторстве с А.А. Жандром и П.А. Вяземским, не идут ни в какое сравнение с гениальным «Горем от ума». Однако говорящие имена в небольшом произведении Грибоедова 1818 года «Проба интермедии» не могут не обратить на себя внимание. Имена эти предельно незатейливы и почти исчерпывающе характеризуют их носителей-актёров: Алегрин, Резвушков, Припрыжкин, Свисталова, Диезина.

Особого внимания заслуживают и фамилии героев пьесы «Притворная неверность», являющейся вольным переводом комедии французского драматурга Н.Т. Барта, в которой Грибоедов русифицировал имена героев , дав «старому франту» фамилию Блёстов, а двум другим персонажам – Рославлев и Ленский. Автор рецензии на эту комедию, опубликованной в журнале «Сын Отечества» в 1881 году, кроме всего прочего, отмечал: «Переводчики «Притворной неверности», по примеру других новейших писателей, дали почти всем действующим своим имена русские, заимствованные от собственных имён русских городов и рек (например, Рославлев и Ленский)». Нужно ли говорить о том, что впоследствии эти имена были перенесены в произведения других писателей – А.С. Пушкина и М.Н. Загоскина.

Но, наибольший интерес в творчестве Грибоедова в использовании им говорящих имён представляет комедия «Горе от ума».

Н.М. Азарова совершенно справедливо относит «принцип «говорящих» фамилий к влиянию классицизма, разделяя их на три типа:

1) собственно говорящие, «которые сообщают об одной важной черте героя» (Фамусов, Тугоуховский, Репетилов, Молчалин);

2) оценивающие фамилии: Скалозуб, Хрюмина, Загорецкий, Хлёстова;

3) ассоциативные – Чацкий, указывающая на прототипа главного героя драмы.

Фамилия «Чацкий» несет в себе зарифмованный намек на имя одного из интереснейших людей той эпохи: Петра Яковлевича Чаадаева. В черновых вариантах «Горя от ума» Грибоедов писал имя героя иначе, чем в окончательном: «Чадский». Фамилию же Чаадаева тоже нередко произносили и писали с одним «а»: «Чадаев». Именно так, к примеру, обращался к нему Пушкин в стихотворении «С морского берега Тавриды»: «Чадаев, помнишь ли былое?»…В 1828-1830 г. Чаадаев написал и издал историко-философский трактат «Философические письма». Но взгляды, суждения, идеи – словом, сама система мировоззрения тридцатишестилетнего философа оказалась настолько неприемлема для николаевской России, что автора «Философских писем» постигло небывалое и страшное наказание: высочайшим (то есть лично императорским) указом он был объявлен сумасшедшим. Так случилось, что литературный персонаж не повторил судьбу своего прототипа, а предсказал ее.

Кроме Н.М. Азаровой, о говорящих именах в «Горе от ума» высказывались многие авторы. Например, О.П. Монахова и М.В. Малхазова в статье «Проблема жанра. Основные приёмы комического» пишут: «К приёмам комического, безусловно, можно отнести и приём «говорящих имён». Это один из традиционных приёмов мировой литературы, преданный забвению в наше время. До середины минувшего века он был очень популярен. Имя персонажа предполагало его характер, становилось как бы эпиграфом к образу, определяло авторское отношение к герою и настраивало читателя на соответствующий лад. Грибоедов искусно пользуется этим приёмом в комедии. Его Тугоуховский действительно глух, Молчалин – скрытен и подчёркнуто немногословен. Скалозуб к месту и не к месту острит и хохочет – «скалит зубы». Фамилия Павла Афанасьевича Фамусова соотнесена с латинским словом «молва». Таким образом автор подчёркивает одну из важнейших черт этого героя: его зависимость от молвы и страсть разносить слухи».

К этому можно добавить, что фамилия Фамусов вполне соотносится и с английским famous, то есть «известный, знаменитый», что не менее важно в характеристике «московского туза».

Кроме того, необходимо отметить, что классифицировать имена грибоедовских героев можно и с той точки зрения, насколько просты они или усложнены. Действительно, Тугоуховские и Скалозуб расшифровываются достаточно просто, примерно так же, как герои ранней комедии Грибоедова «Студент» - гусарский ротмистр Саблин и Полюбин, герой-любовник, испытывающий горячее чувство к Вареньке. В этом смысле и фамилия Репетилов, Хлёстова, Загорецкий не представляют большого труда. То же можно сказать и о Молчалине. Однако в той же степени, как не прост этот персонаж, сложны для расшифровки его фамилия, имя и отчество. Ведь Алексей в переводе с греческого значит «защитник». Да и жизненный опыт показывает, что, как правило, Алексеи – покладистые, смирные люди. «Слабохарактерный добряк», – так характеризует это имя С.Д.Довлатов в книге «Наши».

Отчество же Алексея Молчалина указывает на его незнатное происхождение. Тверской обыватель Степан Молчалин – это вам не московский туз Павел Афанасьевич Фамусов.

Не менее сложно «выстроено» имя главного героя «Горя от ума» Александра Андреевича Чацкого. Собственно имя этого персонажа в переводе с греческого значит «мужественная защита», а в паре с отчеством Андреевич – то есть сын «мужественного, храброго» - составляется весьма примечательный «букет». Надо ли удивляться темпераменту, мужеству Чацкого и его умению отстаивать свои мнения?! Кстати, кроме всего прочего, его фамилия указывает на то, что этот «рыцарь без страха и упрёка» - потомственный дворянин, принадлежащий к знатному и старинному роду, так же, как и Трубецкие, Волконские, Оболенские. Об этом можно прочесть в книге А.В. Суперанской и А.В. Сусловой «Современные русские фамилии»: «Суффикс -ской (-ский ) более редкий по сравнению с суффиксом -ов и даже -ин. Относительная нечастотность его в фамилиях исторически объясняется происхождением самих этих фамилий. Первоначально он отмечается в княжеских фамилиях…» Естественно, сам Чацкий очень хорошо помнит о знатности своего рода; он «член английского клуба», как и Фамусов, вряд ли забывает о том, какая разница между ним и безродным Молчалиным.

Особого разговора заслуживают также имена Платона Михайловича Горичева, Софии Павловны Фамусовой.

Обратим внимание и на то, как много в комедии имён и отчеств типа Сергей Сергеевич, Антон Антонович, Фома Фомич. Полагаем, это ещё один способ подчеркнуть, что предрассудки и нравы «века минувшего» преспокойно перекочёвывают в век 19.

Что же до «смешенья языков: французского с нижегородским», то оно присутствует и в фамилии, как уже было отмечено, Фамусов (famous), и в фамилии Репетилов, которая образована от французского repeater, то есть повторять. Так, кстати, немецкое влияние сказывалось в фамилии Адама Адамыча Вральмана из «Недоросля» Д.И. Фонвизина.

Таким образом, вместо системы амплуа и однозначных характеров с простыми «говорящими» фамилиями мы обнаруживаем в комедии Грибоедова систему социально и культурно обусловленных типов, изображаемых по принципу реалистической типизации и индивидуализации. Кроме того, можно заметить, что в комедии Грибоедова «говорящие» фамилии не только указывают на какой-то аспект характера героя, но еще и отсылают к теме человеческого общения - «говорение» (Фамусов от лат. – «молва»; Репетилов от франц. – повторять; Скалозуб – «скалить зубы»; и «слушание» (Тугоуховские), «молчание» (Молчалин). Значит, имена героев значимы не только по отдельности, но и все вместе: в совокупности они составляют важный символический ключ к пониманию проблематики «Горя от ума»: ведь это комедия о трудностях общения (именно поэтому сквозные мотивы в ней – глухота и непонимание). Такая глубокая символичность не свойственна «говорящим» фамилиям в классицизме.

Итак, можно сделать вывод, что Грибоедов лишь формально сохраняет классические рамки, наполняя их психологическим и социально-психологическим содержанием

2.3 Говорящие фамилии в творчестве Н.В. Гоголя

Виртуозным мастером в деле нарекания своих героев говорящими именами был и Н.В. Гоголь. В его драмах можно найти фамилии-прозвища: Держиморда, Яичница и Земляника. Гоголь мастерски обыгрывает и двойные фамилии, которые, к слову сказать, принадлежали исключительно знатным людям: Мусины-Пушкины, Голенищевы-Кутузовы, Воронцовы-Дашковы, Муравьёвы-Апостолы.

Судья же из комедии «Ревизор» также носит двойную фамилию – Ляпкин-Тяпкин, которая едва ли свидетельствует о почтении автора к этому герою.

Что же касается двойной фамилии городничего, то о ней в книге «Современные русские фамилии»: «Сквозник (по Далю) в переносном значении «хитрый пройдоха», «опытный плут», в прямом значении – «сквозняк», «сквозной ветер». Дмухати по-украински значит «дуть». Двойная фамилия как пример высокородного дворянина в данном случае оказывается двойным намёком на продувное мошенничество».

Продолжая образование имён литературных персонажей с помощью иноязычных словообразовательных средств, Гоголь вводит в комедию доктора Гибнера, в больнице которого, как известно, все больные, «как мухи, выздоравливают».

Очень богата на ассоциации и фамилия мнимого ревизора. Есть в ней что-то от хлёсткости, бойкости героя и от словосочетания «хлестать через край», поскольку Иван Александрович – мастер безудержного вранья. Хлестаков, кроме того, не откажется «заложить за воротник» - «нахлестаться». Он же не прочь поволочиться за Анной Андреевной и Марьей Антоновной – «поухлёстывать».

Подчёркивая сходство двух «городских помещиков», Гоголь хитроумно делает их полными тезками, а в фамилиях меняет лишь одну букву (Бобчинский, Добчинский). В русской драме такой приём был впервые использован именно в «Ревизоре».

Много любопытного можно обнаружить также и в пьесе Гоголя «Игроки», где мнимые Кругель, Швохнев, Глов, Утешительный и Псой Стахич Замухрышкин объегоривают афериста-любителя Ихарёва. Забавно, что Псой Стахич оказывается Флором Семёновичем Мурзафейкиным, а Глов-старший на самом деле – Иван Климыч Крыницын. Впрочем, кто знает, может быть, эти имена – тоже вымышленные.

Кстати, фамилия Глов весьма интересна тем, что подобным образом называли незаконнорождённых детей в дворянской среде. Так возникла фамилия героя романа В. Набокова Пнин (от Репнин), Мянцев и Умянцев (от Румянцев), Бецкой (от Трубецкой).

Подводя итоги, можно констатировать, что в творчестве Н.В. Гоголя говорящие имена получили дальнейшее развитие, стали ещё значимее, начали приобретать пародийное звучание.

2.4 Говорящие фамилии в творчестве А.Н. Островского

С точки зрения рассматриваемого нами феномена говорящих имён в пьесах этого великого драматурга можно найти много нового, замечательного материала. Коснёмся лишь самых интересных моментов использования этого литературного приёма в наиболее известных пьесах Островского.

Например, в пьесе «Гроза» нет случайных имен и фамилий. Тихоня, слабовольный пьяница и маменькин сынок Тихон Кабанов вполне оправдывает своё имя. Кличка его «маменьки» – Кабаниха давно переосмыслена читателями как имя. Недаром создатель «Грозы» уже в афише представляет эту героиню именно так: «Марфа Игнатьевна Кабанова (Кабаниха), богатая купчиха, вдова». Кстати, её старинное, почти зловещее имя в паре с Савелом Прокофьевичем Диким вполне определённо говорит и об их характерах, и об образе жизни, и о нравах. Интересно, что в переводе с арамейского имя Марфа переводится как «госпожа».

Много любопытного содержит в себе и фамилия Дикой. Дело в том, что окончание -ой в соответствующих словах ныне читается как -ий(-ый). Например, пушкинское «свободы сеятель пустынной» (в нынешнем произношении – «пустынный») значит «одинокий». Таким образом, Дикой – не что иное, как «дикий человек», попросту «дикарь».

Символический смысл имеют имена и фамилии и в пьесе «Бесприданница». Лариса – в переводе с греческого – чайка. Фамилия Кнуров происходит из диалектного слова кнур – боров, хряк, кабан. Паратов этимологически связан с прилагательным поратый – бойкий, сильный, дюжий, усердный. Вожеватов происходит от словосочетания «вожеватый народ», имеющего значение развязный, беспардонный. В имени, отчестве и фамилии матери Ларисы, Хариты Игнатьевны Огудаловой, значимым оказывается все. Харитами (от греческого харис – изящество, прелесть, красота) величали цыганок из хора, а Игнатами называли в Москве каждого цыгана. Отсюда и сравнение дома Ларисы с цыганским табором. Фамилия происходит от слова огудать - обмануть, обольстить, надуть. Юлий Капитонович Карандышев по контрасту имени и отчества с фамилией уже содержит в зерне образ этого человека. Юлий – имя знатного римского императора Цезаря, Капитон – от латинского капитос – голова, Карандышев – от слова карандаш – недоросток, коротышка, человек с непомерными и ничем не обоснованными претензиями. Так психологически многозвучные человеческие характеры вырисовываются уже с первых страниц пьесы.

Удивительно интересна с точки зрения исследования семантики говорящих имён и пьеса «Горячее сердце», в которой целое созвездие любопытнейших фамилий, имён и отчеств героев. Вот, кстати, как пишет об этом В. Лакшин в статье «Поэтическая сатира Островского»: «Может быть, самая яркая и едкая в политическом смысле фигура комедии – Серапион Мардарьич Градобоев. Ну и имечко изобрёл для него Островский! Серапион легко переиначивается в «скорпиона», как и прокличет его грубая Матрёна, Мардарий звучит рядом с неблагозвучным словом «морда», а уж Градобоев – фамилия, переполненная до краёв иронической семантикой: не только побитые градом посевы, но и бой, навязанный городу». К слову сказать, Градобоев – не кто иной, как городской голова города Калинова (вспомним «Грозу», «Лес»), который не очень миндальничает с обывателями.

Есть в «Горячем сердце» и купец Курослепов, который то ли от пьянства, то ли от опохмела страдает чем-то вроде куриной слепоты: не видит того, что твориться у него под носом. Кстати, его приказчик, фаворит мадам Курослеповой, носит характерное имя – Наркис.

Если полистать произведения А.Н. Островского, можно найти много персонажей с говорящими именами. Это Самсон Силыч Большов, богатый купец, и Лазарь Елизарич Подхалюзин, его приказчик (пьеса «Свои люди – сочтёмся»); Егор Дмитриевич Глумов из драмы «На всякого мудреца довольно простоты», который действительно глумится над окружающими; актриса провинциального театра Негина из «Талантов и поклонников» и любитель деликатного обращения купец Великатов.

В пьесе «Лес» Островский настойчиво нарекает героев именами, связанными с понятиями «счастье и несчастье», а также с «раем, аркадией». Недаром имя помещицы Гурмыжской – Раиса. Да и корень фамилии Раисы Павловны наводит на определённые размышления. А.В. Суперанская и А.В. Суслова пишут об этом: «Имя Раисы Гурмыжской – богатой помещицы – в русском языке созвучно со словом «рай». Разгадку же её фамилии можно найти в другой пьесе Островского – «Снегурочка» - В словах Мизгиря, который рассказывает о чудесном острове Гурмызе посреди тёплого моря, где много жемчуга, где райская жизнь».

А о сценических именах провинциальных актёров Счастливцева и Несчастливцева те же авторы пишут так: «Непревзойдённым мастером имён и фамилий остаётся Островский. Так, в пьесе «Лес» он показывает провинциальных актёров Счастливцева и Несчастливцева. Да не просто Счастливцева, а Аркадия (ср. Аркадия – легендарная счастливая страна, населённая пастушками и пастушками). Геннадий Несчастливцев (Геннадий – греч. благородный) – благородный трагический актёр. И особенно трагичной на фоне этих имён представляется их общая судьба».

Многие фамилии у Островского образованы от общенародных слов (названий зверей, птиц, рыб) с ярко выраженным отрицательным значением: они как бы характеризуют людей по тем свойствам, которые присущи животным. Баранчевский и Переярков глупы, как бараны; Лисавский хитер, как лиса; Кукушкина эгоистична и бессердечна, как кукушка…

Фамилия у Островского может указывать и на внешний вид человека: Пузатов, Бородавкин, Плешаков, Курчаев, Белотелова; на манеру поведения: Гневышев, Громилов, Лютов, Грознов; на образ жизни: Баклушин, Погуляев, Досужаев; на социальное и материальное положение: Большов, Великатов…А в фамилиях Гольцов, Мыкин, Тугина, Кручинина указывается трудная, полная нужды и лишений жизнь их носителей.

Почти треть всех фамилий в произведениях драматурга – диалектного происхождения: Великатов («Таланты и поклонники») от великатый, то есть «величавый, видный, важный, чванный, гордый, вежливый, умеющий обращаться с людьми, внушающий к себе уважение»; Лыняев («Волки и овцы») от лынять, то есть «отлынивать, уклоняться от дела» (Толковый словарь В.И.Даля, том 2), Хлынов («Горячее сердце») от хлын – «мошенник, вор, обманщик в купле-продаже», Жадов («Доходное место») от жадать – в старинном значении: «испытывать сильное желание».

Богаты пьесы Островского смешными фамилиями: Разлюляев («Бедность не порок»), Маломальский («Не в свои сани не садись»), Недоносков и Недоростков («Шутники»)…

В качестве «строительного материала» для образования фамилий персонажей Островский не часто, но использует искаженные иностранные слова: Паратов («Бесприданница») от французского «парад» (все делает напоказ, любит покрасоваться, пустить пыль в глаза. В театре А.Н. Островского говорящие имена настолько точны и значительны, что впору говорить о виртуозном, феноменальном владении драматургом этим приёмом.

2.5 Пародийные имена в творчестве М.Е. Салтыкова - Щедрина, Козьмы Пруткова

Хорошо известно, что, когда какое-то явление или феномен культуры достигает определённого уровня, становится повсеместно известным и популярным, его начинают пародировать. Так и с говорящими именами. Мы уже отчасти касались того, что Гоголь пародировал некоторые дворянские фамилии. Кстати, множество такого рода фамилий и у М.Е. Салтыкова-Щедрина: Перехват-Залихватский из «Истории одного города», Серпуховский-Догоняй, Урюпинский-Доезжай из «За рубежом», Пересвет-Жаба из «Сатир в прозе». Однако в данном случае мы имели дело с явлением скорее социальным, политическим, а уж потом – литературным.

В полном же смысле пародийные имена и соответственно герои появляются в творчестве Козьмы Пруткова, созданного дружными усилиями А.К. Толстого и братьев Жемчужниковых. Нужно ли удивляться тому, что герои комедии «Фантазия» носят сплошь пародийные имена. Так, герой, которого авторы представляют как «человека приличного», носит фамилию Кутило -Завалдайский; «человек застенчивый», естественно, наречён Беспардонным. «Человек, торгующий мылом», в этой комедии оказывается князем Касьяном Родионовичем Батог-Батыевым. В этой двойной фамилии нашли себе место и Батый, и батоги. Явной перекличкой с именем сына Манилова звучит имя Фемистокла Мильтиадовича Разорваки. И в драме «Любовь и Силин» Козьма Прутков выводит на сцену генеральшу Кислозвёздову, «немую, но сладострастную вдову», и Сильва-дон-Алонзо-Мерзавца», «заезжего гишпанца».

Не менее пародийны и смешны имена комедии «Черепослов, сиречь френолог». Вот Шишкенгольм, «френолог, старик бодрый, плешивый, с шишковатым черепом», вот Вихорин – «гражданский чиновник. Лицо бритое, лысый, в парике». Знать, потому он и Вихорин.

Пародия всегда сосуществует параллельно с тем, что она высмеивает.

Можно предположить, что у драматургов позднейших эпох говорящие имена персонажей должны были измениться. Творчество Антона Павловича Чехова – яркое тому подтверждение.

2.6 Говорящие фамилии в творчестве А.П. Чехова

О том, как изменился унаследованный у классицистов приём, можно проследить по изумительному чеховскому рассказу «Лошадиная фамилия». «Лобовая атака» с бесконечными и вполне традиционными Уздечкиными, Жеребцовыми и Коренными, как известно, ни к чему не привела. «Лошадиной» фамилия специалиста по заговариванию зубной боли оказывается именно с ассоциативной точки зрения. Овсов – это задача со многими неизвестными. Это вам не примитив типа Кобылина и Лошадевича, поэтому мы, естественно, не можем согласиться с любителями парадоксов П. Вайлем и А. Генисом, которые в статье «Все – в саду» о творчестве Чехова писали: «В противовес долго сохраняющейся в русской литературе традиции крестить героев говорящими именами, фамилии в чеховских драмах случайны, как телефонная книга, но вместо алфавита их объединяет типологическое единство, которое автор вынес в название одного из своих сборников – «Хмурые люди».

Фамилии Чебутыкин, Тригорин, Треплев даны Чеховым своим героям не случайно. Словечки типа «мерлихлюндия» и Чебутыкин – из одного ряда. То же можно сказать и о героях «Чайки» Константине Треплеве и его матери, тоже, кстати, по мужу Треплевой. Недаром же сын говорит о матери: «Имя её постоянно треплют в газетах, - и это меня утомляет». Кстати, сценическая фамилия Ирины Николаевны – Аркадина. Ну как тут не вспомнить пьесу «Лес» Островского.

Фамилия беллетриста Тригорина – насквозь литературна! И в голову приходят не только Тригорское, но и три горя.

Массу ассоциаций вызывает также имя Любови Раневской (в девичестве – Гаевой). Здесь – и рана, и любовь, и гай (по В.И. Далю – дуброва, роща, чернолесье). Вообще пьеса «Вишнёвый сад» - настоящий кладезь говорящих имён. Здесь и Симеонов-Пищик, и имя Трофимова – Петя.

Конечно, в ранних рассказах Чехова царствуют всё те же Кувалдины, Хрюкины и Очумеловы (синонимы: одуреть, потерять соображение, эта же деталь подчеркивается и в его поведении, в отсутствии собственного мнения). Да и в драмах можно найти привычные для времён Островского имена. Например, персонаж «Трёх сестёр» Солёный в чём-то сродни Скалозубову – его шутки попахивают дурным тоном, весьма примитивны, неумны – «солёны», а фамилия его больше похожа на кличку типа Утешительный.

Однако такого рода имена в чеховском театре – скорее, исключение, чем правило. А царит в его драматических шедеврах иное имя, соответствующее новому герою, новому характеру конфликта, новому театру – театру Чехова.

1. Азарова Н.М. Текст. Пособие по русской литературе XIX века, ч. 1.- М.: Прометей, 1995.

2. Введенская Л. А., Колесников Н. П.. От собственных имен к нарицательным. М.: Просвещение, 1989.

3. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. – М: Наука, 1993.

4. Грибоедов А.С. Сочинения.- М., «Художественная литература», 1988.

5. Гоголь Н.В. Мертвые души. – М.: Детиздат, 1988.

6. Морозова М.Н. Имена собственные в баснях И.А.Крылова. – В кн.: «Поэтика и стилистика русской литературы». – Л., Наука, 1971.

7. Монахова О.П., Малхазова М.В. Русская литература XIX века, ч. 1.- М., Марк, 1993.

8. Никонов В.А. Имена персонажей. – В кн.: «Поэтика и стилистика русской литературы». – Л., Наука, 1981.

9. Островский А.Н. Гроза. – М.: Детиздат, 1980.

10. Суперанская А.В., Суслова А.В. Современные русские фамилии.- М., Наука, 1984.

11. Федосюк Ю. Русские фамилии. Популярный этимологический словарь. М.: Дет. Лит., 1981

12. Чехов А.П. Избранные сочинения в двух томах. Том 1. – М.: Художественная литература, 1986.

я доказываю, что жизненный путь человека - выбор профессии, хобби, характер, брачные предпочтения и даже возможность оставить след в истории - все это жестко задается рядом факторов. Следует сказать, что к факторам (правда, второстепенным), определяющим судьбу человека, относится «конструкция» его фамилии, которая подсказывает окружающим, как следует относиться к ее обладателю. Фамилия влияет на карьерные перспективы, служебные конфликты и даже выбор друзей и спутника жизни.

Фамилия с ударением на 1 слог - «Решительный».

В русском языке ударение на первый слог обычно имеют слова, обозначающие нечто быстрое и внезапное (например, ветер, буря, ливень, дождь, гром, молния, и даже камень, поскольку он может стремительно падать). Соответственно фамилии с ударением на первый слог звучат, как «стремительные», и окружающие приписывают их обладателям решительность. Например, «Троцкий», «Бегичев», «Ларин» - это нечто, «нападающее» сразу, с первого шага.

Большинство одушевленных предметов, а также неодушевленные предметы, издревле представлявшие первостепенную важность для человека, также имеют ударение на первый слог. Таковы, например, названия большинства пищевых продуктов. Фамилия, имеющая ударение на первом слоге тоже является, своего рода, претензией на величие. Такая фамилия не дает человеку забыть о своем «высоком происхождении». Это все равно, что носить на себе этикетку с надписью «Я - самый сильный и стремительный!», «Меня видно издалека - я тот, кто не прячется!», «Я - начальник!».

Как известно, в музыкальном такте сильными долями являются первая и, в меньшей степени, третья доля (вторая и четвертая - слабые). Соответственно фамилия с ударением на первый или третий слог звучит как сильная и уверенная. Кроме того, фамилии с ударением на первый слог часто произносят резко, порой с интонацией враждебности, и при этом четко проговаривают все звуки. В результате носитель фамилии чувствует, что является опасным противником для того, кто ее произносит.

Среди тех, чья фамилия имеет ударение на первом слоге, много людей с комплексом неполноценности на почве несоответствия своего реального статуса с тем, который «заявлен» в их фамилии. Им кажется, что окружающие, называя по фамилии, дразнят их, напоминая, что они «никто». Больше всего они оскорбляются, когда их фамилию произносят громко, резко, подчеркивая ударный слог. Если вы хотите понравиться обладателю фамилии «с претензией на высокий статус», произносите ее плавно, «любуясь каждым звуком», но редуцировать «выпирающие» гласные не надо - это воспринимается как «умаление статуса».

Фамилия с ударением на 2 и 4 слог - «Статичный»

Слова, обозначающие в русском языке длительные процессы, неподвижные или медленно движущиеся объекты, как правило, произносятся с ударением на второй слог. Например: вода, гроза (процесс), ручей, земля, трава, цветок и т.п. Соответственно фамилии с ударением на второй слог наводят на мысль о нерешительности, пассивности ее обладателя. Так, например, человек по фамилии «Троценко », «Семенов », «Лиговский » представляется нам чем-то, «нападающим» только после «пробного шага». Кстати, это самый распространенный тип фамилий, в чем легко убедиться, пролистав любой телефонный справочник.

Такая фамилия, в отличие от той, что имеет ударение на первый слог, не кажется ни «сильной», ни «стремительной», ни вызывающей. Произносится она, как правило, мягко, а если фамилия длинная (например, «Кирпичникова»), то и неразборчиво. Такие фамилии произносятся обычно так, что отдельные звуки невнятно «проскакивают», и у вас с детства возникает ощущение, что вы не та персона, на которой задерживается внимание. Правда, если вы готовитесь в разведчики, это вам не повредит.

Что касается окружающих, то человек с подобной фамилией представляется им чем-то пассивным и абсолютно безопасным, поэтому он редко оказывается в одиночестве. То же самое, в еще большей степени, относится и к фамилиям с ударением на четвертый слог. Правда впечатление пассивности не столь выражено, если один из слогов «сильно выпирает», как в фамилиях «Болконский», «Ростоцкий » и т.п.

Фамилия с ударением на 3 слог - «Важная птица»

Как уже было сказано, фамилия с ударением на третий слог, является, с точки зрения музыкальности, звучащей уверенно и «сильно», хотя она и уступает той, что имеет ударение на первый слог. В то же время, обладателю подобной фамилии приписывают такие качества, как рассудительность и осторожность. Это происходит потому, что кажется, будто человек с фамилией «Добролюбов », «Баликоев » или «Кабалевский » «нападает» на противника не сразу, а только после того, как сделает два «пробных шага».

Фамилию с ударением на третий слог иногда произносят, прямо-таки с оттопыренной губой, демонстрируя пренебрежение к заложенному в ней «высокому статусу», но ведь ваше ухо улавливает не только отношение к вам противника, но и то, что он видит в вас «важную птицу».

Фамилия с неоднозначным ударением - «Белая ворона»

Человек с неоднозначным ударением в фамилии чувствует себя неловко из-за того, что статус его неопределен. Если у такого человека, к тому же, необычная внешность или необычное имя, он чувствует себя «белой вороной». Это заставляет его либо стремиться к уединению, либо тратить много сил на создание устойчивого статуса в обществе.

Возможно, вы замечали, что порой члены одной и той же семьи ставят в своей фамилии разные ударения. Те из них, кто имеет развитое чувство собственного достоинства, большие амбиции, высокую должность, не боятся ставить ударение на первый или третий слог (это, как правило, отцы семейств и почтенные дамы старшего возраста). Те же, кто считает, что их реальный статус низок, стараются «отвлечь от себя внимание», смещая ударение на второй или четвертый слог (обычно это молодые женщины и дети). Так, все члены одной знакомой мне семьи, называют себя Александровы, а отец семейства - доктор наук - и его дочь-пианистка - Александровы, поскольку ударение на третий слог звучит как претензия на более высокий статус.

Фамилия с ударением на последнем слоге - «Шокирующий»

Если положение ударного слога в фамилии говорит о силе, с которой вы заявляете о себе, то наличие следующего слога после ударного подтверждает обоснованность этого заявления.

Например, если ваша фамилия «Гущенкович», «Гущенковцев» или «Гущенковский», вас воспринимают как существо, делающее два «пробных шага», «наносящее удар» и затем делающее еще один «шаг» вперед. Следовательно, вас считают осторожным, но все же, способным нанести сильный удар и заступить на место противника. Если же фамилия на ударном слоге и заканчивается (как в фамилии «Гущенков»), она создает впечатление странности и недосказанности, потому что «Гущенков» для нас - это нечто, делающее два «пробных шага», а затем, вдруг, горделиво заявляющее о себе, хотя это совершенно неуместно - ведь наш контакт с фамилией уже закончился. У такого человека больше вероятности получить репутацию хвастуна и враля или, в лучшем случае, любителя шокировать.

Объясняется это тем, что, после ударного слога, символизирующего силу данного человека, фамилия «обрывается». Носитель фамилии ощущает, что заявил о своей силе и значимости, но не «растолковал», в чем же она заключается. Иначе говоря, заявка на превосходство в таких фамилиях ничем не подкреплена. У людей с фамилиями вроде «Горбунов», «Хитрецов», «Стаченцов», «Кочубей», часто появляется желание подкрепить свой статус чем-то наглядным, поэтому они не упускают случая похвастаться. Недаром главного героя своего «Ревизора» Гоголь назвал Хлестаковым.

Аналогичное стремление, хотя, как правило, в меньшей степени, испытывают и те, у кого фамилия состоит не из трех слогов, а из двух («Скачков», «Башкин», «Духнов» и т.п.). Их поведение часто бывает непонятно окружающим. Например, агрессия людей, чья фамилия заканчивается ударным слогом, выражается иначе, чем у тех, у кого «агрессивным» слогом является первый. Последние сначала «взрываются», а затем объясняют причины своего негодования, а те, у кого ударение в фамилии приходится на последний слог, склонны шокировать окружающих в самый последний момент и оставлять их в таком состоянии.

Количество слогов - умение завершать дела

Мы воспринимаем звучание фамилии так же, как звучание музыкального такта. Если в фамилии четное количество слогов, она кажется гармоничной и законченной. Односложная фамилия также воспринимается, как единое целое. Поэтому фамилии, состоящие из трех слогов, наводят на мысль, что их владельцы - личности не самодостаточные и не умеющие доводить начатое до завершения.

Русская литература в фамилиях

Те же самые закономерности можно видеть в русской литературе. Писатели называют деятельных героев фамилиями с ударением на первый слог, беспомощных - на второй, а важных, богатых или мудрых - на третий. Как правило, фамилиями с ударением на первый слог авторы наделяют героев, представляющих стороны в конфликте, а также персонажей отрицательных (ведь зло должно быть активным!), а их жертвы обыкновенно имеют фамилии с ударением на второй слог. Судите сами - вот произведения из школьной программы:

В «Горе от ума» А.С. Грибоедова главный герой - Чацкий - ведет себя крайне наступательно, как и положено человеку с ударением на первом слоге. Его идеологическим противником является Фамусов - тоже человек с «решительной» фамилией, но звучащей более глухо. Главный объект нападок Чацкого - желающий всем угодить Молчалин (ударение на втором слоге), который совершенно неспособен сделать ответный выпад. Персонажем, который шокирует окружающих (своей грубостью), является полковник Скалозуб. Ударение в этой фамилии приходится на последний слог, причем этот слог является третьим, что символизирует достаточно высокий статус полковника, - не случайно именно за него хочет выдать свою дочь Фамусов.

Обратим внимание и на второстепенных персонажей. Горич, друг Чацкого, единственный не верит в его сумасшествие. Внутреннюю солидарность Горича с Чацким символизирует одинаковое с ним ударение на первый слог. Автор дает понять, что друзья у Фамусова достаточно состоятельные, с положением. Недаром среди его гостей мы видим людей с фамилией на первый и третий слог: это Тугоуховские, мошенник Загорецкий (людям с буквой «ц» в фамилии часто приписывают лукавство), Репетилов, а также дамы - Хлестова и Хрюмина. Эти женщины занимаются тем, что всех критикуют. У обеих ударение на первый слог, что символизирует в литературе такое качество, как агрессивность.

Рассмотрим произведения А.С.Пушкина. Повесть «Станционный смотритель» сводится к конфликту между двумя людьми - Выриным и Минским , «Барышня-крестьянка» - к ссоре между помещиками Берестовым и Муромским .

В романе «Дубровский» главный герой (второй слог) лишается своего поместья, а затем и невесты, стараниями богача Троекурова (третий слог).

В повести «Капитанская дочка» отрицательным героем является агрессивный негодяй Швабрин , а его жертвы - положительные Петр Гринев и Маша Миронова . В этом произведении встречается еще один отрицательный персонаж с ударением на первый слог - Зурин - человек, который знакомится с Гриневым в трактире, учит его играть в бильярд, спаивает и выигрывает у него 100 рублей.

В романе «Евгений Онегин» три главных героя: Татьяна Ларина , которая является самым активным персонажем (ударение, соответственно, на первый слог), уклончивый Онегин и поэт Ленский, вызвавший Онегина на дуэль. Письмо с вызовом Онегину привозит Зарецкий (в фамилии «лукавый» звук «ц»!), имеющий в романе такую характеристику: «некогда буян, картежной шайки атаман, глава повес, трибун трактирный».

В «Герое нашего времени» М.Ю.Лермонтова красной нитью проходит мысль об отсутствии у персонажей жизненной цели. Соответственно, все они с фамилиями на второй слог. Ударение на первый слог встречается только раз, в иностранной фамилии Вернер, которая принадлежит второстепенному персонажу.

«Тарас Бульба» Н.В. Гоголя, безусловно, герой решительный и сильный духом - патриот, отважный вояка, отец, застреливший за предательство собственного сына. А вот фамилия непутевого Андрия, кстати, была не Бульба, а Бульбенко , равно как у его скромного брата Остапа.

В «Ревизоре» Н.В. Гоголя главный герой - хвастун и враль Хлестаков. Ударение в фамилии приходится на последний слог, причем этот слог является третьим (сильная позиция). Как уже было сказано, фамилии с ударением на последнем слоге предрасполагают к хвастовству и шокированию окружающих.

Главный герой «Мертвых душ» Н.В.Гоголя - авантюрист Чичиков. «Шокирующий» персонаж с ударением на последнем слоге - помещик Ноздрев.

В «Грозе» Н.Островского изобретатель-неудачник носит фамилию Кулигин, богатая купчиха - Кабанова, а шокирует окружающих своим поведением купец Дикой.

Самым пассивным персонажем в русской литературе является, без сомнения, Обломов из одноименного романа И.Гончарова. Его лень и отсутствие жизненной цели еще более курьезны, чем у других «второсложников» - Онегина и Печорина. Согласно сюжету, невеста Обломова предпочла ему человека с энергичной фамилией Штольц, а Обломов женился на другой «второсложнице» - вдове Пшеницыной, после чего вскоре умер, - видимо, от безделья.

В романе «Отцы и дети» И.С.Тургенева все нигилистские теории Е.Базарова (2-й слог) разлетелись в пух и прах, когда он влюбился в Одинцову (3-й слог) - умную, хладнокровную женщину. Образно выражаясь, его фамилия столкнулась с более высокоранговой фамилией, и потерпела поражение.

Роман «Господа Головлевы» М.Е. Салтыкова-Щедрина описывает быт богатой помещичьей семьи Головлевых (3-й слог).

В поэме Н.А.Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» народную мудрость воплощает Гриша Добросклонов (третий слог).

Роман «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского посвящен сомнениям и колебаниям Раскольникова (2-й слог), который так и не смог вжиться в образ активного злодея, а мудрость и рассудительность воплощает Сонечка Мармеладова (3-й). Другую сторону значения фамилии на третий слог являет собой отрицательный персонаж - состоятельный Свидригайлов. Еще одним ярким отрицательным персонажем является негодяй Лужин.

В «Войне и мире» Л.Н.Толстого Андрей Болконский (2-й) выведен как человек с высокими амбициями. Из всех героев «Войны и мира» у него самая «вызывающая» фамилия (второй слог звучит более ярко, чем у других персонажей). Увы, эти мечты не сбываются, а впоследствии автор и вовсе «убивает» Болконского.

Остальные герои романа - Безухов, Ростова, Куракин, Карагина имеют фамилии с ударением на второй слог, причем, в отличие от фамилии «Болконский», ударный слог у них почти незаметен. Особенно сглаженно звучит фамилия «Безухов», что вполне согласуется с характером этого персонажа. Все они «плывут по течению». Никто из них не годится на роль лидера, - человека, знающего, как и зачем жить. Толстой явно недолюбливает героев-лидеров, и единственные персонажи романа с ударением на первом слоге - это малопривлекательные супруги по фамилии Берг, которые, пользуясь войной, скупают по дешевке вещи. Только они и знают точно, что им нужно.

Судя по всему, с точки зрения Л.Н.Толстого, самым мудрым персонажем романа является крестьянин Платон Каратаев (3-й слог), беседа с которым в плену у французов, вызвала у Пьера Безухова некое духовное озарение. Военный по фамилии Жерков (фамилия, оканчивающаяся ударным слогом) шокирует окружающих своим отношением к войне как к развлечению.

В «Поднятой целине» М.Шолохова представители советской власти Давыдов, Нагульный и Разметнов раскулачивают крестьян по фамилии Гаев и Бородин. Кулаки, в свою очередь, собираются на сходку у крестьянина по фамилии Островнов (богатых поддерживает, естественно, крестьянин с ударением на третий слог). У последнего поселяется враг советской власти Половцев, решивший поднять восстание (самый решительный персонаж!). Больше героев с ударением на первый слог в романе нет, все остальные крестьяне - жертвы коллективизации - имеют фамилии с ударением на второй слог.

(Продолжение следует)

В следующий раз читатели «ПСИ-ФАКТОРА» узнают о том, как фамилия влияет на возможность сделать карьеру в той или иной области, получить высокую должность, выиграть на выборах, а также на наши личные отношения - на выбор друзей, супругов, и даже на служебные конфликты.

Кублик, Кулька, Вернигора, Мытник, Шумай, Галда, Финько, Лобода, Коноваленко, Зюба, Сачко, Артюх и некоторые другие - такие фамилии были у первых поселенцев. Собственно, фамилий у крестьян и казаков тогда не было, были прозвища по роду занятий, по складу характера, по внешности. Это уже после прозвища стали фамилиями.

О чем они говорят? Поразмышляем.

Кулька - все при них, как в куле сжатой серпом ржи: плотно, прочно, надежно. Или, может быть, от слова «куль», что значит небольшой мешок из рогожи, положить в куль, в кулек - значит положить припасы на дорогу. Существует даже поговорка - из кулька в рогожку - о неудачной попытке исправить что-нибудь, приведшей к худшему.

Кублик - наверное, очень дружный род, настоящее «кубло» - все один за одного.

Вернигора - верни, мол, за гору, в низину, нечего располагаться на горе, а может, было прозвище Гора, и к нему так обращались: мол, поворачивай, верни, Гора. Они и поселились внизу, у самого пруда.

Зюба - скорее всего, от слова «зуб» со смягченным (з’), то есть зубастый, умный, знающий себе цену.

Мытник - от слова «мыт», что значит «налог», в Евангелии говорится о мытарях, сборщиках налогов. На Украине и в настоящее время таможню называют мытней.

Второе значение слова «мытник» - род растений семейства норичниковых, до сих пор распространен на всех континентах, в России растет на болотах, по берегам водоемов. Цветки неправильные, розово фиолетовые, пурпуровые, желтые, белые, все его части ядовиты, хотя внешне он красивый, некоторые виды мытника разводят как декоративные. Растет мытник и сейчас на Украине и у нас, в Николаевке. С каким значением пришла эта фамилия, теперь уже не установить.

Коноваленко - от украинского слова «коновал», то есть лекарь лошадей.

Шумай - много шума, это на первый взгляд. Обратимся к другому источнику. После разгрома и порабощения сербов турками множество сербских беженцев, начиная с XV века, находили спасение в России. Не связана ли основа фамилии с сербским словом «шума» - «лес», а «шумай» - «лесной»? Жителя лесистой территории центральной Сербии называли шумак. Не отсюда ли и фамилия Шумай?

Финько - украинская фамилия на -ко от формы «Финай» изцерковного имени «Феоний» или «Финод».

Галда - от слова «галдеть», то есть громко разговаривать, надоедать своими разговорами.

Волков - от древнерусского имени «Волк» (было и такое имя у древних славян, как и имя «Жук»),

Лобода - так по-украински звучит «лебеда», то есть по значению это травянистое или кустарниковое растение, засоряющее посевы. Но лебеда между прочим, употребляется в пищу как салат.

Веревка - одна из распространенных фамилий, образована по названию орудия труда. Но относится ли она к первым поселенцам? Веревка - чисто русское слово, по-украински оно звучит «матузок», так что, может быть, люди с такой фамилией пришли позже.

Шинкарь означает «владелец шинка», то есть кабака. Возможно, с нею пришли первые жители, или она возникла здесь как обозначение деятельности человека, рода занятий.

Чумак - торговец, который занимался чумачеством - на волах или лошадях возил на юг хлеб, лен, сало, а оттуда - рыбу, соль

Мирошник - мукомол, мельник.

Коваль - мастер подковать лошадь, кузнец.

Зарудний - от украинского «рудый», что значит рыжий, даже огненно-рыжий. Возможно, приставка за- образовалась от предлога: иди, мол, за рудым.

Артюх - принадлежит к одной из разновидностей славянских фамилий, образованных от народных форм крестьянских имен, восходит к имени «Артемий», что значит «здоровый, невредимый». Имя было популярным и имело множество форм: Ортемко дед (1495 г., бронницкий крестьянин), Артюх Парфеев (1500 г., суздальский помещик), Артуй Иванков (1564 г., новгородский крестьянин). Одно из древних имен и закрепилось как фамилия.

Сачко - двоякое значение: - от слова «сачковать» - уклоняться от работы, хитрить; и как сачок для ловли птиц, означает ловкость и смекалистость.

Жолоб - чисто украинское слово, по-русски имеет форму «желоб» - приспособление, по которому стекает вода, или от украинского слова «жлоб» - жадина, скупердяй.

Колган - то ли от слова «беспокойство»(колгота по-украински), то ли это название степной травы. Несколько позже образовался хутор Яценков, преобладающей фамилией была Яценко, на-ко, т.е. украинского происхождения, но значение не выяснено. Потом в х. Кулькин (Николаевка) и в Яценкове появились фамилии

Давыдовы (от имени Давид или Давыд), Зинченко (от мужского имени Зиновий), Гончаренко (гончар - мастер, изготавливающий глиняную посуду, керамику), Сыроватские (переселенцы с х. Сыроватский, происходит от прилагательного «сыроватый», х. Сыроватский расположен недалеко от Николаевки, в низине, в сыром месте), Харченко (харчи - продукты).

Есть сведения, что была фамилия Воротило , это слово обозначает человека, кто властно управляет и заправляет всеми делами.Тогда же, по всей вероятности, появилась и поговорка «Дэ ярочок, там и хуторочок», так как селились черкасы в балках.

В настоящее время одними из самых распространенных фамилий являются Артюх, Зарудний, Зюба, Яценко .

Исчезает фамилия Доля . Вероятно, она появилась следующим образом. Когда места в двух балках стало не хватать, селились в других: так возникли Грушовка, Край, Раек, Долин Лес. Последнюю балку (Долин Лес) долго не заселяли, так как она находится хоть и внизу, но местность заболоченная.

Но какой-то семье пришлось уйти туда. Вероятно, им сказали: «Идите, стройтесь, такая ваша доля жить там». Вот и пошло: Долин Лес. Небольшой же балочный лес был, как и в Парном. Место очень красивое, кругом заросли орешника, красуются кусты калины, бьют многочисленные роднички, давшие начало притоку реки Красная (в древнерусском языке слово « красный» означало «красивый»).