Всякое время должно быть занято.

(Закон жизни)

От понимания того, что жизнь бессмысленна, человека спасает только то, что он об этом не думает. Некоторым везет настолько, что они этой проблемы даже не понимают. Но тем, кто понимает и думает, жить хуже. Ощущение бессмысленности существования тоскливо, оно тянет и мучает. И на этом фоне мы живем и пытаемся быть счастливыми…

Как известно, с проблемой можно справиться двумя путями: или ее решить, или от нее убежать. Так и здесь – кто-то смысл жизни ищет, а кто-то от переживания ее бессмысленности убегает, раз за разом находя способ отвлечь себя от пустоты своей жизни и создать иллюзию ее полноты. И боли как будто нет…

Самое простое бегство – это погружение в Работу или Заботы. Тоска по смыслу жизни – есть тоска, невроз, такой же, как тоска по любимому, родине или шоколадным конфетам. А лучшее средство от тоски – быть занятым делом. Известно: те, кто замордованы работой, или те, кому необходимо просто выжить, не мучаются проблемой смысла жизни, у них нет на это ни времени, ни сил.

Одной моей знакомой сейчас точно не до этих вопросов – у нее на руках грудной ребенок и уже четыре месяца нет горячей воды.

Но так везет не всем, и жизнь надо чем-то заполнять. Кто-то загружает себя работой на работе – вполне приемлемое решение, остается лишь невроз пустоты выходных дней. Вне работы – можно завести собаку.

Или детей. В данном случае это безразлично: и то и другое создает массу хлопот и прекрасно занимает время.

Не менее популярен второй путь бегства: бегство-погружение в Развлечения. Развлечения – это наполнение своей жизни переживательными событиями, не важно, светлыми или жуткими, главное, чтобы поострее и понасыщеннее. Телевизор, алкоголь, посещение выставок, катание на карусели, любовные переживания, книги, драки, разговоры – все это дает наполненность жизни, точнее – ощущение наполненности. Смысла в жизни нет, а жизнь полна.

Так и живет человек: где спор? – бежит. Кого поругать? – бежит. На кого обидеться? – торопится. Поругались, пообижались, потомились – вот и прошел богатый, наполненный событиями день.

Тот, кто имеет ЗАЧЕМ жить, может вынести любое КАК.

(Ницше)

Те же, кто хочет жить по-настоящему осмысленно, встают на путь служения. Другого выбора они, по сути, не имеют. Дело в том, что поиск Смысла жизни – проблема не столько житейская, сколько филологическая: «смысл» по правилам русского языка имеет только то, что служит Чему-то Высшему.

Разрешите остановиться на этом специально. Человек живет через язык и сквозь него, мимо него прорваться в мир возможности не имеет. А в языке «осмысленное» противопоставляется «бессмысленному» как нечто «служащее чему-то Важному-Высшему» или «не служащее».

Проверьте: каков СМЫСЛ правил? Они обеспечивают ПОРЯДОК как нечто Высшее. А если они НЕ СЛУЖАТ Порядку, они БЕССМЫСЛЕННЫ. А каков СМЫСЛ Порядка? Он помогает жить (СЛУЖИТ) ЛЮДЯМ. А если не помогает, не служит или служит Глупости, а не Высшему – ЛЮДЯМ, то порядок БЕССМЫСЛЕН.

Поэтому просто по правилам русского языка чья-то жизнь оказывается осмысленной только тогда, когда человек посвящает себя служению, когда его жизнь реализует какие-то Безусловные Ценности. Ценности, которые он ставит над собой, над своей жизнью.

Если ты принял, что Нечто является Достойной Ценностью, и служишь Этому – все, проблема решена, твоя жизнь осмысленна. Приняв и реализуя Ценность, я теперь знаю КУДА (то есть ЗАЧЕМ) жить и имею для этого силы, энергетику.

Ценности – это аккумуляторы, а проблема смысла – в первую очередь проблема Энергетики, это поиск источников подзарядки. А вот какие конкретно Ценности – безразлично, поэтому глупо и бессмысленно возвышать одни Ценности и принижать другие. Любая Ценность хороша, если она дает энергетическую подпитку. И Ценностей в жизни можно найти много – разного энергозапаса и разного уровня.

Повседневные Ценности (накормить мужа, сходить в магазин, заштопать носки) делают осмысленной повседневную жизнь и мелкие дела.

Все будет в порядке, пока и если эти ценности признаются хозяйкой и окружающими.

Годами поддерживают самоуважение человека и дают ему силу жить его личностные, становые Ценности: например, реализация себя как Мужчины и Женщины.

Ради этого мужчины качают фигуру, зарабатывают деньги и соблазняют женщин; ради этого женщины подчеркивают фигуру, приручают мужчин и рожают детей.

Кроме того, жизнь человека освещают общечеловеческие (Вершинные) Ценности – такие, как Творчество, Бог, Люди… Или Любовь, Истина, Деньги, Власть, Красота, Закон, Традиции, Дело, Развлечения, Я, Близкие – у каждого свое, ибо эти ценности находятся каждым в строго индивидуальном поиске.

Правда, как правило, из уже утвержденного культурой списка.

С детства целеустремленно внушается, что эти Ценности (какие-то из них, в соответствии с местными традициями) исключительно достойны и долг человека – служить им.

Блажен, кто верует, ибо для служения нужна вера, и чем больше у человека фанатизма, тем меньше у него сомнений по поводу смысла жизни.

Бегство в Работу или Развлечения – это первый путь избавления от тоски бессмысленного существования. Путь Служения – второй путь. Как путь обретения смысла жизни, он традиционен и заслужен, но тем не менее не без недостатков: он не всегда выручает. Если вдруг какая-то конкретная деятельность не связывает вас с вашей Признанной Ценностью – вы обречены на ощущение бессмысленности.

А, к сожалению, таких конкретных деятельностей иногда оказывается слишком много.

И, главное, душа остается больна. Вы можете ее раз за разом подключать к внешним источникам, наполнять ее энергией от разных Ценностей и даже переживать осмысленность своей деятельности – но это только подкачка изначально пустой души. Души, остающейся пустой – без периодических подкачек.

Такая душа очень напоминает дырявую велосипедную камеру, которая без периодической работы насосом все время спускает и перестает служить.

Никто еще не ответил толком на: «Зачем нужно искать для своей жизни смысл?» Отвечают обычно: «Я ищу смысл жизни для того, чтобы моя жизнь была осмысленной!» Чтобы понять, что это не ответ, просто вслушайтесь в сказанное и сравните с: «Я крашу для того, чтобы было покрашено».

Тут сказано все, кроме главного: а зачем нужно, чтобы было покрашено? А вдруг жизнь не забор, а любимая? Все равно будете красить?

Меня не устраивает ни первый, ни второй путь. Я долго брел путем служения, ПОКА НЕ ВЫЗДОРОВЕЛ и не задумался: а какая сладость в том, что твоя жизнь оказывается осмысленной? «Смысл», повторю, по правилам русского языка имеет только то, что служит Чему-то Высшему. А мне Слугой быть не нравится.

В чем смысл моей жизни – это вопрос: «Кому я служу?» Да никому я не служу и служить не обязан. Это вопрос не ко мне. Это вопрос рабу или слуге, а я таковым не являюсь. Возглас: «Ах, его жизнь бессмысленна!» – звучит для меня так же, как: «Ах, бедняжка, он живет без вышестоящей организации!»

И я учусь быть счастливым, живя и без Смысла, и без Служения. И все чаще мне кажется, что Жизнь – просто Жизнь – прекрасна и так.

– Лом, ты где-нибудь работаешь?

– Не-а, мне в лом. Я жизнь праздную.

– А кормит тебя кто?

– А Любимая!

А Любимая кормит еще маленького ребенка. И живет только на свои

За все в жизни приходится платить. И, если не платишь ты, за тебя платит другой. И если бездельничаешь ты, то нагружаешь работой другого. Обычно так.

Я разрешаю себе жить без смысла, я разрешаю себе праздновать свою жизнь любую – да! Я не обязан себе искать Господина, и моя душа не привязана к необходимости о ком-либо заботиться и кому-либо Служить.

Это вопрос просто моего душевного здоровья.

Я могу и бездельничать, и тогда я делаю это с кайфом. Но! Но если Я МОГУ сделать что-то Доброе – Я СДЕЛАЮ это с удовольствием, как свободный человек. И, выбирая между жизнью осмысленной и нет, между Нужной Работой и Бездельем, я всегда выберу первое.

Потому что это вопрос уже не психологии, а этики: то есть что я собираюсь со своей здоровой душой делать.

…Ломушка, кончай бездельничать! Ты же славный!

Но вот высунулось тоскливое лицо: «Служение, Выбор… А у меня выбора нет – и мне еще два года заниматься ерундой. Абсолютно бессмысленной. Я все понимаю, я по большому счету свободен всегда, но мне прописка московская нужна, и никуда от этого не денешься. Вот. Тоска беспросветная. Эта задачка решаемая?»

Задачка – решаемая, но только при условии, что в жизни вам нужна не одна московская прописка, а нечто большее.

Вы хотите, чтобы ваша жизнь – любая, в том числе и заполненная ерундой, – стала осмысленной. Нет проблем, ведь с давних времен хорошо известен еще один путь, путь простой и универсальный. Он позволяет сделать осмысленным все и всегда: и мытье посуды, и стояние в очереди, и езду в холодной электричке. Это – путь Любви. Ты только полюби жизнь, что значит: излей на нее свою Любовь, и все в твоей жизни станет любимым, и все обретет смысл. Если любишь все и всегда, твоя жизнь всегда и в любой ситуации осмысленна.

Ты перекладываешь ненужные бумажки в глупой конторе? – Это ты, празднующий свой сегодняшний день, даришь белым листкам свои прикосновения. А людям ты подаришь сегодня много света. В этом-то тебе никто не помешает?

Любовь делает осмысленным любое занятие, уравнивает любые дела и ценности, ставит на одну доску и высокую миссию, и любую ерунду. Служение человечеству оказывается здесь не более осмысленным занятием, чем, например, собирание спичечных этикеток.

Вернее, собирание этикеток – таким же осмысленным.

Именно через это уравниваются Дети, Мудрецы и Идиоты. Им всем все нравится, что никак не могут уразуметь люди нормальные. Не идиоты.

То есть не мудрецы.

Дело за малым – где взять столько любви? Для этого – страшно сказать! – ваша душа должна стать здоровой!

– Ненавижу размышления о смысле жизни!

– Я тоже.

Есть большая правда в том, что проблемой смысла жизни мучаются в основном бледные интеллигенты и другие невротики. Правда, мучаясь, этим же они и гордятся, как чертой своей сложной душевной организации вообще и напряженной духовности в частности. А гордиться-то, похоже, здесь особенно нечем. Потому что это проблема на самом деле – проблема не духовности, а энергетики. Проблема нехватки жизненной силы. Нехватки – или отсутствия – силы жить дальше.

Гордиться поисками смысла жизни – примерно то же, что гордиться интеллигентскими очками, прикрывающими испорченные глаза. Очки говорят не о сильной духовности, а о слабом зрении.

Когда Я человека благополучно, когда у него хорошая энергетика и хорошая голова – у него все хорошо и смысл жизни ему не нужен. Здоровая душа залита энергетикой до краев, она сама – источник энергии, и проблема смысла жизни исчезает вместе с исчезновением душевных пустот. Смысл жизни, как психотерапевтический костыль, нужен тем, у кого нет ориентира и особенно не хватает энергетики – кому нужна подпитка извне.

Соответственно, желаю вам душевного здоровья и быстрейшего избавления от необходимости в смысле жизни.

Но, кстати, сейчас самое время ненадолго вернуться к прошлой Сказке.

Открылась бездна, звезд полна.
Звездам числа нет, бездне – дна.

(Мистик Ломоносов)

Иногда проблемы, с которыми приходят ко мне люди, оказываются настолько запутанными и запущенными, что ничего конкретно толкового я сказать не могу. Но у меня в кармане всегда есть два универсальных совета, помогающих практически каждому и всегда.

И единственное, что оказывается важным, – это «продать» эти советы подороже, чтобы человек взял их себе в душу бережно и серьезно. И начал ими пользоваться.

Вам, к сожалению, продаю дешево.

Совет первый: «Хорошо!» Чтобы ни случилось, каждые пять минут говорите себе с внутренней улыбкой: «Хорошо!» Конечно, это НЕ УМНО: на вас кричат, а вы говорите себе:?«Хорошо!» Безусловно, НЕ ПРАВИЛЬНО говорить себе «Хорошо!», когда кричите вы.

Но самое смешное, что это ПОМОГАЕТ, и через какое-то время кричать уже не хочется никому. О механизме догадайтесь сами.

Совет второй: «Перестань думать. Живи ощущениями». О чем это я?

…Когда я в деревне вечером выхожу на крыльцо, на меня просто обрушивается этот темный, звонкий и плотный вечер. В лицо и нос бьют насыщенные запахи, со всех сторон в меня летят треск, шелестение и свисты, а во все тело вливается и тепло, и прохлада…

Пытаясь хоть как-то это схватить, я каждый раз ощущаю несопоставимость наших мощностей: пока мой ум пытается что-то отщелкать по одному из своих каналов, уложить каждую звонкую мелочь в свою ячейку, волны звуков и валы запахов захлестывают все эти каналы и ячейки к черту, переполняя меня и заваливая меня своими богатствами с любой из четырех сторон и неба. Я захлебываюсь в этом вечере.

…Впрочем, в следующую секунду я могу начать ДУМАТЬ, и тогда вечер исчезает. Остаюсь я со своими ПРОБЛЕМАМИ.

Знакомо?

Соответственно, можете догадаться, что нужно сделать, чтобы со своими проблемами расстаться: просто в любой момент вернитесь к своим ощущениям.

ВЕРНИТЕСЬ ИЗ УМА – В МИР

Выйти из-под гипноза ума и увидеть просто лицо человека, просто почувствовать свое тело, просто услышать звуки и голоса – научиться жить «здесь и сейчас», в живом мире ощущений – задача величайшая и труднейшая. Но если вдруг она решается – Господи, хорошо-то как!

Тогда мир и человек становятся едины. Тогда исчезает все искусственное – запреты, скука, тоска, слабость, поиск смысла жизни… Тогда душа наполняется радостью, любая малость становится щемящей и восхитительной. Простой душ оказывается событием – этот поток воды, который затрагивает каждую клеточку вашего тела. На вас падает вода, а вы впитываете ее прохладу и свежесть.

Главное – выйти из Ума. И – нет проблем!

С ума схожу – иль восхожу
К высокой степени безумства?

(Белла Ахмадуллина)

Человек, которому отказывается служить Ум, – сумасшедший, но человек под игом Ума – несчастный.

И неважно, какой Ум – сильный или слабый, светлый или дурной. Человек под игом любого ума умствует, а не живет.

Когда Ум выполняет роль слуги, появляясь в нужный момент и делая нужные вещи, его нельзя не ценить. Если Ум веселый и объемный, он может даже стать Настоящим Миром, в котором можно жить, дышать и находить сокровища.

Но Слуга, претендующий на роль Хозяина, превращается во врага. Он закрывает от вас мир живой, он подчиняет вас своим условностям и заморочкам, загоняет в свои ячейки и рамочки.

Человек, во всем правильный, – совершенно неживой. И зануда.

А то, что вы называете ИСКОРКОЙ или ИЗЮМИНКОЙ в человеке, это средоточие его юмора, свежести, задора и нешаблонности, – это всегда зернышко Живого Я. Такое никогда не идет от УМА, такое брызжет из живого и неправильного. И это очаровывает – то есть лишает ума.

Однако… Однако мы с вами живем в такой цивилизации, где даже самое высокое безумство не может продолжаться без конца. Поэтому рано или поздно приходится включать Ум.

Не надо прогонять Слугу – надо просто, чтобы он служил, а не безобразничал. Вы позвали – он пришел и все сделал, после чего удалился.

Что позволено Юпитеру, не позволено быку.

(Умные древние)

К сожалению, ситуация становится иной, если Слуга соображает хоть немного, а Хозяин принципиально бестолков. Тут я поостерегся бы оставлять Хозяина без Слуги. До всего надо дорасти, и до права жить без ума – тоже. Надо стать МАСТЕРОМ.

Мастер – это человек, чей внутренний человек вырос и стал взрослым.

Мастер может жить без ума – ему всегда есть чем жить. Мастер может быть любым, и доброта для него так же необязательна, как разрешена жестокость: ровно потому, что он большой Мастер, а не мелкий злодей. Мастер может заменить Дело игрой в бисер – Мастеру можно все. Но при чем тут вы?

Да, в высоком смысле собирание фантиков ничуть не менее осмысленное дело, чем Служение человечеству, но я не буду скрывать своего отношения к окружающим меня собирателям фантиков: мне не нравятся их развлечения.

Более всего мне это напоминает человека, который живет в помойке среди развалин и вместо того, чтобы вылезать из грязи, развлекается творческим размазыванием ее вокруг себя.

Когда мои детишки увлеченно хватаются за новые игрушки, оставив за собой полный разгром, я им объясняю, что они перепутали порядок: вначале надо все убрать, а потом развлекаться. Боюсь, что многие якобы Взрослые этого все-таки не усвоили.

Вы наведите порядок в своей душе, в своей жизни – и после этого займитесь творчеством. Дворцы из дерьма не вырастают.

Развлечения – это или роскошь душевно богатых, или глупость душевно бедных. Определите размеры своего душевного капитала и сделайте правильные выводы.

Чтобы эти размышления не пронеслись лишь по верхушкам мозгов, для своих ребят из Клуба эту тему я прорабатываю в игре «Подводная лодка». Многим эта игра кажется жестокой. Но я не думаю, что она жестче Жизни.

ДИСКУССИИИ обсуждение этой игры вы можете посмотреть ТУТ и ТУТ, а также оставить свои комментарии в большой свободной колонке справа («Показать комментарии» – «Оставить комментарии»)

Вводная: мы – экипаж подводной лодки, и, к сожалению, мы тонем. У нас произошла авария, мы неясно на какой глубине, и лодка медленно погружается. Спасательных костюмов, чтобы всплыть наверх, хватит на всех, но через люк можно выходить по одному с интервалом в одну минуту. Нас – 30 человек, 15 мужчин и 15 девушек. Это значит, что вышедшие первыми спасутся почти наверняка, а последние почти так же наверняка погибнут, так как лодка уже погрузится глубоко. Шанс спастись зависит ТОЛЬКО ОТ ПОРЯДКОВОГО НОМЕРА выхода из люка. Он не зависит от здоровья и физических особенностей человека, и слабый, но 10-й спасется скорее, чем гигант, но 11-й. Друг другу помочь при всплытии ничем нельзя, а наверху помощь не нужна: там всплывших ждет спасательный катер.

Вопрос: на лодке есть пистолет. Кто его взял бы и для чего?

Несколько человек руки поднимают: они пистолет возьмут. Зачем? – Решительные девушки, оказывается, возьмут его только для того, чтобы его спрятать и чтобы он не достался никому. Мужчины серьезнее: они с помощью оружия будут контролировать порядок, чтобы не было паники.

За десять прошедших игр нашелся всего один человек, который взял пистолет для того, чтобы определить свой порядок выхода из лодки. Группа даже не поинтересовалась, кого он выпустил бы первым, а кого – последним: она ответила мгновенно самой жесткой агрессией.

И без объяснений, с возмущенным: «Как он смеет!» – Потому что группа уверена, что один человек не имеет права распоряжаться чужими человеческими жизнями, не может решать за других, кому жить, а кому – умереть. Все нормально, Игра еще впереди.

Хорошо, группа быстро договаривается, кому она доверяет пистолет. Паники теперь не будет.

А что будет?

Я объявляю СВОБОДНУЮ ИГРУ: комната – лодка, дверь – люк. Лидер с пистолетом мгновенно оказывается у двери и кричит: «Без паники!»

После секунды замешательства звучит Идея: «В первую очередь спасать женщин!»

И эта идея нравится всем. Женщины к ней были готовы и раньше.

Правда, совершенно стихийно, хотя и не без помощи парней, ближе к выходу оказываются девушки самые симпатичные…

Некоторое замешательство, однако свято место пусто не бывает, и в группе снова выдвигаются лидеры-идеологи. Майкл утверждает, что впереди должны быть самые младшие, Макс – самые старшие, а Платон предлагает расставить всех по росту… Несколько минут спустя начинается полный демократический базар.

Пистолет здесь оказывается не нужным: если группа и в панике, то только оттого, что совершенно не представляет, как умерить пыл своих идейных лидеров.

Я Свободную Игру прерываю, группа пытается происшедшее осмыслить. Я интересуюсь, почему все решили первыми спасать женщин. Всем неловко за мой странный и неприличный вопрос, но мне вежливо объясняют: «Потому что женщины – слабее».

Я указываю на Сергея, который физически слабее Марианны, и интересуюсь, должен ли он встать перед ней. Тут группа долго путается, что она имела в виду под «слабее»: физически или душевно.

Часть догадывается, что при любом понимании «слабости» кто-то из ребят окажется впереди кого-то из девушек…

Кстати, среди женщин они тоже собираются спасать самых слабых? И тогда умница и красавица Эля, у которой, к сожалению, все в порядке и со здоровьем, окажется сзади?

Оказывается, этого группа не хочет…

И напоследок главный вопрос: почему же в первую очередь надо спасать именно Слабых? Хилых – физически или душевно?

А здесь оказывается, что ХИЛЫХ группа не очень любит, но за СЛАБЫХ держится все равно…

Был поставлен вопрос о жребии, но сразу же был и снят.

Очевидно, что жребий – не решение, это общегрупповой уход от ответственности. Это вариант: «Пусть решит Другой!», где в качестве все решающего Другого выбрана безмозглая монетка. Жребий может дать самый глупый, самый ужасный расклад – но как это удобно, винить-то некого?!

Кроме тех, кто принял решение бросать жребий.

И я объявляю Свободную Игру еще раз – но на этот раз выключаю из Игры тех, кто проявил себя лидерами в прошлый раз. Не важно, КАК конкретно каждый проявит себя, но важно то, что новые лидеры будут. Они появляются просто потому, что ситуация требует решения.

Группа видит: проблема должна быть решена все равно. И если ее не решить лучшим образом, она будет решена худшим. И если ее не начну решать я, ее все равно вынужден будет решить кто-то другой.

Свой выбор должен сделать каждый. Чье решение определит чью-то жизнь или смерть – выяснится потом, но сейчас это решение должно быть у каждого. Каждый должен определиться, КАК он будет эту задачу решать.

Группа уже понимает, что это игра о Цене Жизни: «Чем измеряется Цена Жизни? Кто жить достоин? Почему ты достоин жить?» И, как один из вариантов ее решения, я рассказываю историю «Тест американского менеджера».

Ведущего менеджера пригласили на заседание совета директоров и сказали, что хотят назначить его президентом одного из филиалов концерна. Будущий президент не скрывал своей радости: он, действительно, подходил по всем параметрам. Его спросили, сколько у него детей. Оказалось, пятеро. «И кого вы любите больше всех?» – «Самого младшего». – «Если бы вам предстояло выбирать – погибнуть самому или вместо вас погибнет ваш младший сын, какое бы решение вы приняли?» – «Конечно, лучше погибну я!» – воскликнул любящий отец.

На следующий день ему было отказано в должности. «Вы готовы оставить сиротами пятерых детей и сделать жену вдовой, – сказали ему, – и к тому же бросаете дело, которое вам поручают. В другом же варианте с вами остались бы четверо детей, жена и ваша работа. Вы вполне могли бы иметь ребенка, если бы захотели. Для должности президента вы не подходите».

Треть группы решительно соглашается, треть в задумчивости, треть громко возмущается цинизмом американских предпринимателей. Некоторые из них, обосновывая неприятие, ссылаются на свой «менталитет», то есть, как можно понять, на неспособность или нежелание мыслить как-то шире, нежели уже привычным образом.

И на этой ноте группе предлагается осуществить Главную Процедуру…

Каждый получает метки: 5 меток на Жизнь и 5 меток на Смерть, их надо раздать. Для этого организуется живая цепочка, в которой каждый проходит мимо каждого, глядит в глаза и говорит одну из трех фраз: «Я дарю тебе жизнь» (и дает Золотую метку), «Тебе придется умереть» (дает Черную метку) и «Не знаю» (не дает ничего). Тот, кто захочет объяснить свой выбор, может это сделать. Должны быть соблюдены два правила, первое: «Метки раздаю только свои – дареное не дарят» и второе: «Метки нужно раздать все».

Как говорят прошедшие не одну Игру, послать кого-то на Смерть оказывается душетрепетным только первые разы. А потом, с опытом, обращаешь внимание уже на совершенно другие вещи. И, кстати, начинаешь думать.

Конечно, хочется посмотреть на Чемпионов: тех, кто получил минимум (или максимум) Золотых (или Черных) меток. Мы и смотрим на них, интересуемся их чувствами, а также соображениями их и группы: почему же именно они оказались Чемпионами – Чемпионами в Жизни и Смерти?

Готов поспорить, читатели, что вы не догадаетесь.

Когда я только разрабатывал, прогнозировал эту Игру, я ожидал, что Чемпионами в Смерти окажутся самые непопулярные члены группы плюс те, кто группе чем-то «насолил», а также самые слабые и забитые… Ничего подобного! Нередко Чемпионом в Смерти оказывался тот же, кто был Чемпионом и в Жизни, – из ряда самых светлых, сильных и красивых людей в группе!!

А объяснение лежало на поверхности. Это прямо проговаривали те, кто давал этим людям Смерти: «Ты лучше всех сумеешь встретить Смерть…»

Вслушайтесь: «Ты лучше всех СУМЕЕШЬ…»

Еще раз: «ТЫ ЛУЧШЕ ВСЕХ…»

ТЫ ЛУЧШЕ ВСЕХ – И ПОЭТОМУ ТЫ УМРЕШЬ

Они раздают Смерти тем, кто сможет достойно умереть. Те, кто сумеет достойно умереть, – это те же самые, кто умеет достойно жить. И этот выбор – выбор убийства самых достойных.

Конечно, в мотивах такого решения был и мелкий расчет, и просто мышиная возня. Слабому дать смерть опасно: в ответ он, скорее всего, даст тебе то же.

На то он и Слабый.

А Сильный в ответ на Смерть нередко с улыбкой подарит тебе Жизнь.

Потому что он Сильный.

И потом, никому не хочется увидеть лицо Слабого, когда он получает Смерть: оно перекошено и некрасиво. А Сильный способен умереть красиво. Без воплей, без больших соплей – ЭСТЕТИЧНО. На такую смерть не так тяжело глядеть. Она даже где-то привлекательна.

И за эту красивую упаковочку, за эстетичные переживания наши эстеты-человеколюбцы готовы платить – платить жизнью лучших людей.

Дальше идет более мелкая и аккуратная работа, и выборы с трудным обдумыванием экипажу подводной лодки придется делать еще не раз. И постепенно, раз за разом, глаза и души людей становятся все более осмысленными. И постепенно вырабатываются КРИТЕРИИ – то есть ПОНИМАНИЕ.

И уже не так интересно становится, КОМУ ИМЕННО придется погибнуть. Важнее оказываются вопросы, которые каждый задает сам себе: «А достоин ли я жизни? Что делает мою жизнь ценной? Ради чего я живу? Кому я нужен?»

Правда, детские болезни дают знать о себе еще долго. В частности, каждый ужасно торопится засвидетельствовать, что свою-то жизнь он отдаст ради кого угодно без раздумий.

Не дай Бог подумают, что он свою жизнь ценит!

Он не научился еще смотреть на свою жизнь КАК НА ОДНУ ИЗ МНОГИХ. Это трудно: смотреть на свою жизнь не как на СВОЮ, а просто как на ЖИЗНЬ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА.

Он только учится смотреть на свою жизнь как на поле, которое надо вспахать; как на вещь, которую надо сделать – и хочется сделать мастерски; как на Творение, которое должно быть Совершенным. Тот, кто смотрит на человеческую жизнь ТАК, уже имеет основания для ОЦЕНКИ и ВЫБОРА.

Нельзя сказать, которая из двух жизней ценнее, если обе были сделаны – были прожиты – Мастерами. Но если одна из жизней жилась кое-как, и выбор делать надо – для него будут основания. И если одна жизнь была направлена К людям, строилась ДЛЯ людей, она будет оценена выше, чем та, которая строилась МИМО или тем более ПРОТИВ.

А все остальное – от лукавого.

Вспомните притчу о работниках, которым хозяин дал в пользование по таланту.

Это монета была такая.

Тот, который свой талант в землю зарыл, был хозяином этих денег лишен. А тот, кто свои таланты умножил, был хозяином вознагражден.

Тебе дан талант – жизнь. Реализуешь его, получается у тебя жить, ты достоин награды. А если у тебя не получается жить, если ты ленишься или боишься жить, если талант свой – жизнь свою! – ты гноишь, то в случае необходимости выбор будет не в твою пользу.

Кто забыл – эту притчу рассказывал Христос. Возможно, она не очень сострадательна, но не все лекарства должны быть сладкими…

Когда Игра заканчивается, всегда звучит вопрос: а как бы действовал я? – Я не делаю из этого секрета.

– Кто должен идти раньше – мужчины или женщины?

– Я буду смотреть, какие они Люди, а не какого они пола.

– Каким по счету пойдете вы?

– Думаю, что в числе первых. Потому что, похоже, мне удается в жизни сделать больше других и у меня еще много дел, которые надо сделать.

– А если кто-то с пистолетом поставит вас в хвост?

– Пусть по этому поводу огорчается человечество, меня это не расстроит. Я довольно равнодушно отношусь к своей жизни, соответственно и к возможности своей смерти. Как и к смерти других людей. Для меня Жизнь и Смерть – не Святая Церковь, а обычное житейское дело. Отдельная, частная человеческая жизнь – не свята. Людей всегда рождалось много, много их и умирало. Люди смертны, и едва ли существенно, умрет кто-то лет на десять раньше или позже, умрет он один или десяток (сотня… больше…) людей. Это происходит: война, чума, тысячи случайностей. Я не верю серьезно в то, что своими действиями смогу в этом мире что-то реально изменить. На что может рассчитывать муравей даже в масштабе своего муравейника? И я не обязан заботиться о человечестве, так что душа моя легка в любом случае.

Другое дело, что мне люди нравятся. Мне нравится о людях заботиться и помогать им жить. И в меру своих сил я это делаю и делать буду.

– Взяли бы пистолет?

– Я бы пистолет взял, и он не был бы тяжел для меня. И я быстро расставил бы всех в очередь на выход, размышляя только о том, кто сколько сможет дать людям. Среди мужчин, наверное, первыми стояли бы те, кто лучше других умеет созидать, делать Дело. Доброе дело. Но дело, а не Треп. Первыми были бы Творцы, а последними – Трепачи, Нытики и Разрушители. А среди женщин я, по всей видимости, искал бы тех, кто будет лучшими Матерями. Тех, кто будет лучшими подругами для мужчин, кто родит здоровых детей и воспитает добрых и сильных людей. Тех, кто в каменных домах, построенных мужчинами, построят теплые Дома человеческие.

Конечно, это Домострой. Но если не мелочиться и не ползать по исключениям, то тут в нем все правильно. А самое главное в том, что -

впереди будут Сильные: сильные в первую очередь душой и духом. А сзади будут Слабые. И если надо будет выбирать, пусть умрут Слабые. А Сильные должны выжить, чтобы Жизнь была сильнее, богаче и красивее.

…В этом месте все христиане меня немедленно расстреливают. Или распинают.

Естественно, из самых добрых побуждений.

Они уничтожают Жизнь. Они делают то, что делали всегда.

В природе царствует право сильного, не важно, сильного физически, интеллектуально или харизматически – просто от Бога.

Если погиб ты, значит, сильнее он, а твои объяснения, что тут было не все честно и справедливо, опоздали ровно на твою смерть.

Жизнь – это Сильный. Христианство за Слабого – и поэтому против Жизни.

Христианство провозгласило право слабого – и предало Сильных.

«Ты сильный – а он слабый. Уступи ему!» – И сильный, уступая, оказывался позади.

Христианство провозгласило жертвенность – и предало Сильных.

На фронте первыми гибнут лучшие, ибо в атаку поднимаются первыми – они. Первыми жертвуют собой всегда самые душевно сильные. Чтобы их отстрелять, даже не нужно целиться – они подставляются сами, и отстрел производится просто снайперский.

Инвалид не тот, у кого нет ноги: инвалид тот, кто ноет, глядя на свою ранку (физическую или душевную), и ждет, что сейчас его, как пострадавшего, начнут ублажать. Инвалид – это психология, образ жизни. Это отсутствие Духа, а не части тела.

Вот в лесу, например, нет христианства, и поэтому в лесу инвалид либо погибает, либо, если он в своем инвалидстве не задеревенел, перестает ныть и начинает выживать. И побеждать.

Это не призыв к Войне – это призыв к Жизни. Жизнь природная, жизнь естественная – не война, не агрессия. Хищник загрызет вас не из ненависти, он просто голоден, а вас он любит – есть. Для природы не характерна месть, и в смертельной схватке враг, оказавшись поверженным, там уже совсем не враг, а просто пища.

Месть и ненависть придумали люди, и сострадательное христианство, в частности, пропитано агрессией – агрессией против еретиков внутри себя и против нехристей вокруг.

Воюет только человек – дикий человек. Мир не воюет. Мир живет. И чтобы быть верным миру, надо любить. Надо любить мир, в котором победит сильный. И надо полюбить свою Смерть, если тебя, прежде такого сильного, превозмог кто-то Сильнейший.

Ты умер, – следовательно, да здравствует Жизнь!

Впрочем, хочется вернуться к Игре, тем более что такой ее больше нет.

Люди книжки читают и дураками выглядеть не хотят.

Как только книга выходит, приходится менять методики. Но Игра, пусть в другом виде, осталась, потому что, как все живое, она диагностична и поучительна – всегда. Просто вместо глупостей одних, уже в Сказках описанных, люди творят в ней другие.

А я их, как всегда, записываю.

Пашу в группе все любят, но смеются над ним часто. Он самым внимательным образом прочел все мои книги и, похоже, выучил их наизусть, потому что при случае цитирует их близко к тексту. Он всегда говорит правильно по сути и почти всегда настраивает аудиторию против себя, потому что регулярно вешает на себя собак и не умеет вешать лапшу на уши.

Переводить надо?

Паша, грудь вперед: «Я пистолет возьму и всех расставлю по-своему. Пусть погибнут слабые:…»

Те, кого он называет, вызывают острую жалость, а он вызывает резкий протест.

А вот Антон скажет по-другому: «Наверное, пистолет все-таки взять стоит, чтобы бардака не было. И потом, я не могу и не хочу допустить, чтобы погибли такие люди, как…»

Те, кто возмущался Пашей («Как он жесток! Как он смеет распоряжаться человеческими жизнями!»), уже не видят, что Антон предложил по сути то же самое – просто начал с другого конца. Людям нужны добрые формулировки, и Антон им их дал.

А то, что погибнут те же, народ не замечает.

Как в известном анекдоте:

Сообщение ТАСС: «Наш замечательный бегун занял почетное второе место, а его соперник из США пришел к финишу предпоследним!»

А всего бегунов было – двое… Привет!

А мой коллега, славный Гриша, начал игру с того, что предложил раздать по два имеющихся у каждого спасательных жилета. Это с энтузиазмом сделали все, и это было естественно.

Не так ли?

Что Гриша и подытожил: «У нас в группе сорок человек. Поднимите руки те, кто участвовал сейчас в убийстве тридцати восьми человек!»

Охнув и подумав, руки подняли все. И больше никто не выступал на тему: «Я считаю себя не вправе раздавать кому-нибудь жизни и смерти!»

Для тех, кто любит пострелять, эта Игра – возможность кого-то подстрелить.

Например, своих идеологических противников. Представляете, рядом с вами Солнышко и Умница, но смеет развивать другие, а не ваши взгляды. Естественно, вы даете ему Смерть… Так?

У нас так бывало очень даже нередко.

Для кого-то Игра была лишь возможностью продемонстрировать свои симпатии. «Естественно, я раздал Жизни всем своим друзьям. Врагов у меня здесь нет, но несколько человек мне сегодня не понравились…»

Это настолько естественно и тупо, что я даже как-то теряюсь это откомментировать.

Но, хочется верить, кто-то в этой игре увидел и сделал другое. Он задумался: а чего стоит моя жизнь среди других жизней? За что меня ценят люди? Могу ли я людям давать больше?

Вот Женя, славный педагог. Но если бы он свою школу создал в реальности, а не только в красивых мечтах и рассказах, его человеческий вес был бы другим…

Пусть эта Игра будет с тобой всегда. Пусть она помогает тебе жить так, чтобы и ты сам, и другие о тебе могли сказать:

ТЫ ЖИВЕШЬ – СИЛЬНО! ТЫ ЖИЗНИ – ДОСТОИН!

Все описанное ниже является, к сожалению, сугубой правдой. И, хуже того, регулярно воспроизводимой.

Гриша свет Крамской проводил очередное занятие своего телесного тренинга, к нему в гости затесался я. Занятие было не первое, посему народ был уже раскрепощенный.

То, что вышло у Гриши на этом тренинге, выходит на тренинге каждом. А потом – в каждой жизни. Можете сами проверять. Можете сами наблюдать.

Вводная народу от Гриши: «Вы попали на Необитаемый остров. Вам нужно как-то устроить свою жизнь. У вас есть многое, кроме одного – вы не можете пользоваться осмысленной человеческой речью. Общаться можете знаками, как хотите. Время на игру – 45 минут».

Вводная вам от меня: ситуация задана предельно провокационная. Атмосфера раскрепощенности и возможность каждому быть самим собой уже создана ранее; по сути, людей освободили от мундира цивилизованности. При этом в замкнутом пространстве небольшой комнаты ДЕЛАТЬ в общем-то совершенно нечего. Если не напрягаться, чтобы что-то выдумывать, то можно только БАЛДЕТЬ.

А то, что народ ринулся в эту ситуацию, как в свою родную стихию, как в то, что готов делать всегда и с последним удовольствием.

Гриша не давал установки, что мы, лишившись возможности человеческой речи, лишились возможности человеческого разума: нет, до этой радостной возможности народ додумался самостоятельно.

И занялся – Дурью.

Я попробовал предложить народу поохотиться, чтобы добыть пропитание – народ задумался, но быстро понял, что интереснее охота другая. Бабы стали дразнить мужиков, мужикам стали бегать за бабами. Я начал носить стулья и кресла, чтобы построить всем жилище – сразу нашлась обезьяна женского полу, которая это жилище начала заинтересованно разносить.

Увидев ее упорно бессмысленный взгляд, я узнал в нем кучу своих знакомых и понял, что любое мое сопротивление бесполезно.

И ушел со своим ружьем в угол. С ружьем – чтобы не изнасиловали.

Да, потому что именно эта сценка шла в народе с наибольшим энтузиазмом. Молодые люди с упоением изображали, как они насилуют девушек, от чего девушки пребывали в нескрываемом восторге.

Когда все уставали носиться, мужские и женские группировки играли в тихие игры внутри себя. Мужики рычали «Гы!» и жестами футболистов доказывали, что его член – самый могучий. Девушки кучковались в углу и, кокетливо охорашиваясь, разыгрывали между собой тарабарские перебранки.

Кстати, весело – ухохочешься.

А потом таскали друг друга за волосы.

А я сидел в стороне, наблюдал эти человеческие обезьяньи развлечения и понимал, что все происходящее здесь есть жизнь. Для народа – это яркое воспроизведение того, что происходит в жизни народа. Для меня – это то, что постоянно происходит в жизни со мной.

Всё, как в жизни: народ развлекается, разыгрывая ссоры и изнасилования, а я вне их жизни и сижу в стороне. Я смотрю со стороны на все происходящее, даже пытаюсь себя этим заинтересовать – но каждый раз понимаю, что мне все это совершенно не нужно.

Я – НЕ ОТ МИРА СЕГО.

Да, возможно, что я не очень-то умею в эти обезьяньи игры играть. Да, вы можете мне бросить: «Не играете, потому что не умеете!» Но я могу спокойно ответить: «Не умею, потому что не играл!»

Помните, из шварцевского Дракона:

– Я не виноват, нас всех так учили!

– Да, но почему же ты оказался первым учеником?

…Может быть, какие-то склонности все-таки присутствуют?

В поздравительных открытках и стихах традиционно встречается пожелание счастливой жизни. Даже если слова не являются данью вежливости, а звучат абсолютно искренне, далеко не все и не всегда могут объяснить, а что же будет счастьем для конкретного человека. Традиционное «работящий муж, послушные дети, дом-полная чаша»? Жизнь показывает, что далеко не все так просто.

История из жизни

Вот типичный пример: Ира - обыкновенная девочка «из хорошей семьи». Она с отличием окончила школу и поступила в рекомендованный родителями институт на престижную специальность экономиста. После вуза, по протекции отца, устроилась в банк. Потом появился муж, получивший полное одобрение родителей как «перспективный бизнесмен», родились дети.

Через двадцать лет Ирина Ивановна занимает определенную должность, супруг владеет бизнесом, приносящим не заоблачный, но стабильный доход. Квартира, машина, отпуск за границей, дети пристроены в престижные вузы.

Вот оно – счастье, но… Жизнь почему-то кажется бессмысленной! Дети живут отдельно и не часто балуют визитами. Хотелось бы появившееся свободное время проводить с мужем, но он занят бизнесом, да и общих тем для разговора становится все меньше. Карьерная лестница достигла «потолка», работа скучна, однообразна и хочется уволиться, но что подумают коллеги, друзья, родители?

Именно после мысли «что подумает папа, который устроил меня в этот банк, если я возьму и уволюсь», Ирина стала понимать, что с её жизнью что-то не так. Начала припоминать, что в школе даже нелюбимые предметы зубрила «на отлично», чтобы не огорчать родителей. Профессия экономиста всегда казалась скучной, но мама настаивала, что это денежно и престижно.

С будущим мужем и то папа познакомил. Конечно, тогда она была молодой и глупой, а родители – мудрыми и желающими ей только добра и она им очень благодарна, но ведь привычку оглядываться на мнение окружающих так же привили родители. Создали некий шаблон, от которого она потом всю жизнь боялась отступить, чтобы не случилось чего-нибудь ужасного и непоправимого. Даже машину она выбрала не по своему вкусу, а такую, которая «будет соответствовать статусу ведущего экономиста».

Но самый главный вопрос пришел позже: «и что теперь делать?»… Как понять, что в её жизни продиктовано стремлением соответствовать ожиданиям и стереотипам окружающих, а что настоящее, какая она сама на самом-то деле, чего хочет и в чем тогда смысл и счастье в жизни?

«Истинное» и «ложное» Я

История Ирины довольно типична, причем не только для нашей страны, но и всего мира. Более того, психологи давно и всесторонне изучают многосторонность человеческой натуры.

У Карла Юнга есть теория «теневой» личности, включающей в себя примитивные, социально порицаемые черты характера. Жадность, зависть, ревность, гнев, эгоизм, эротичность, жажда власти – все это принято отрицать, бояться, изживать в себе. Однако данные черты – неотъемлемая часть человеческой натуры и, по мнению Юнга, можно либо найти со своей «тенью» общий язык, либо стать её жертвой.

Не менее известный психолог Э. Эриксон вполне солидарен со своим швейцарским коллегой и выдвигает теорию «кризиса идентичности». Согласно ей «темные» устремления заложены в людях от природы, они привлекают, но и пугают одновременно.

Взрослея, мы усваиваем правила поведения в обществе, а так же перенимаем от родителей их отношение к «плохим» чертам характера. В результате создается эффект «запретного плода», противостоять привлекательности которого не всегда удается, нарушение правил вызывает чувство стыда и разрушительно сказывается на целостности личности.

Но, пожалуй, наиболее понятное и развернутое объяснение «истинному» и «ложному» Я дает британский педиатр и психоаналитик Д. Винникотт. Он пришел к выводу, что с самого рождения человек на уровне безусловных рефлексов формирует защиту от окружающей среды (в том числе и на психологическом плане) в виде реакции на потенциальную угрозу комфорту и благополучию .

У детей это выглядит так: если базовые потребности ребенка не воспринимаются родителями, он делает вывод, что они не значительны. И тут происходит первая подмена понятий. Пытаясь получить внимание людей, от которых он зависит, ребенок учится воспринимать их желания и стараться им соответствовать, подавляя свои естественные стремления.

Ему кажется, что несоответствие представлению родителей о себе – это угроза собственному благополучию. Разочаровать маму и папу – значит, потерять их любовь и заботу. Учитывая, что зачастую взрослые стремятся самореализоваться за счет детей (я не смог, так пусть мой сын станет великим хоккеистом), эмоциональная ложь только накапливается, прививая привычку прятать свое «истинное» Я.

Инстинкт самозащиты преобразуется в «ложное» Я, которое со временем способно полностью изолировать Я «истинное» не только от окружающих, но и от самого носителя. В результате чувство собственной идентичности начинает размываться. Именно это и произошло с нашей героиней. В какой-то момент она не смогла больше обманывать себя и поняла, что надо что-то делать со своей жизнью, чтобы не потерять себя.

Возвращение аутентичности

Стоит отметить, что наиболее ярко обретение индивидуальной идентичности человек переживает в подростковом возраст е (юношеский максимализм), что отнюдь не означает, что «теневое» Я не сможет заявить о себе в любой период жизни (кризис среднего возраста).

Дело тут в том, что постоянное подавление идентичности отражается на целостности личности. Постоянный контроль над собой и реагирование на настроение окружающих – тяжелый, изматывающий труд, отнимающий много сил и приводящий к стрессу, депрессиям. Но и восстановление угнетаемой идентичности дело непростое. Многие подобный опыт воспринимают исключительно негативно, что в корне неверно.

Чаще всего воссоединение с «теневым» Я происходит по следующему шаблону: «я старался переделать себя, стать таким, каким меня хотели видеть окружающие, не делал того, чего мне хотелось, и упустил самые лучшие моменты в жизни». И с этим трудно спорить, однако не стоит забывать, что уважение к себе – такая же часть личности.

Поэтому, какой бы ни была прожитая жизнь – она ваша, точно так же как будет вашей и предстоящая жизнь. Признавая и осмысляя свои ошибки нужно не сожалеть об утраченном, а искать силы для новых свершений. Правильный настрой при обретении свой идентичности – это мотиватор для поисков себя, источник энергии для воплощения новых идей, способ дать толчок воображению и найти ответ на вопрос, кем же является человек и кем он в действительности хочет стать.

Осознать проблему – значит наполовину её решить

В профильной литературе можно найти различные способы и методики по обретению своей идентичности. Рекомендуется вести дневник, писать письма самому себе, причем и в будущее, и в прошлое.

Если есть семья – непременно обсуждать возникающие чувства, страхи и беспокойства. Совместно искать решения, постепенно снова становясь единомышленниками, помогая и себе, и партнеру понять свой и его внутренний мир, осознать проделанный жизненный путь, наметить вехи дальнейшей дороги. «Расширять» сознание, учиться смотреть на привычные вещи со стороны, заново открывая их суть. опубликовано

Что жизнь, как она фактически есть, бессмысленна, что она ни в малейшей мере не удовлетворяет условиям, при которых ее можно было бы признать имеющей смысл - это есть истина, в которой нас все убеждает: и личный опыт, и непосредственные наблюдения над жизнью, и историческое познание судьбы человечества, и естественнонаучное познание мирового устройства и мировой эволюции.

Бессмысленна, прежде всего - и это, с точки зрения личных духовных запросов, самое важное - личная жизнь каждого из нас. Первое, так сказать, минимальное условие возможности достижения смысла жизни есть свобода ; только будучи свободными, мы можем действовать «осмысленно», стремиться к разумной цели, искать полноты удовлетворенности; все необходимое подчинено слепым силам необходимости, действует слепо, как камень, притягиваемый землею при своем падении. Но мы со всех сторон связаны, окованы силами необходимости. Мы телесны и потому подчинены всем слепым, механическим законам мировой материи; спотыкаясь, мы падаем, как камень, и если

случайно это произойдет на рельсах поезда или перед налетающим на нас автомобилем, то элементарные законы физики сразу пресекают нашу жизнь, а с ней - все наши надежды, стремления, планы разумного осуществления жизни. Ничтожная бацилла туберкулеза или иной болезни может прекратить жизнь гения, остановить величайшую мысль и возвышеннейшее устремление. Мы подчинены и слепым законам, и силам органической жизни: в силу их непреодолимого действия срок нашей жизни даже в ее нормальном течении слишком краток для полного обнаружения и осуществления заложенных в нас духовных сил; не успеем мы научиться из опыта жизни и ранее накопленного запаса знаний разумно жить и правильно осуществлять наше призвание, как наше тело уже одряхлело и мы приблизились к могиле; отсюда неизбежное даже при долгой жизни трагическое чувство преждевременности и неожиданности смерти - «как, уже конец? а я только что собирало; жить по-настоящему, исправить ошибки прошлого, возместить зря потерянное время и потраченные силы!» - и трудность поверить в свое собственное старение. И вдобавок мы и изнутри обременены тяжким грузом слепых стихийно-биологических сил, мешающих нашей разумной жизни Мы получаем по наследству от родителей страсти и пороки, которые нас мучают и на которые бесплодно растрачиваются наши силы; в лице нашей собственной животной природы мы обречены на пытку и каторгу, прикованы к тачке, бессмысленно терпим наказание за грехи наших отцов или вообще за грехи,

на которые нас обрекла сама природа. Лучшие и разумные наши стремления либо разбиваются о внешние преграды, либо обессиливаются нашими собственными слепыми страстями. И притом слепая природа так устроила нас, что мы обречены на иллюзии, обречены блуждать и попадать в тупик и обнаруживаем иллюзорность и ошибочность наших стремлений лишь тогда, когда они причинили нам непоправимый вред и наши лучшие силы уже ушли на них. Один растрачивает себя на разгул и наслаждения и, когда физическое и духовное здоровье уже безнадежно потеряно, с горечью убеждается в пошлости, бессмысленности всех наслаждений, в неутолимости ими жизненной тоски; другой аскетически воздерживается от всех непосредственных жизненных радостей, закаляя и сберегая себя для великого призвания или святого дела, чтобы потом, когда жизнь уже клонится к концу, убедиться, что этого призвания у него совсем нет, и это дело совсем не свято, и в бессильном раскаянии жалеть о бесплодно упущенных радостях жизни. Кто остается одинок, боясь обременить себя тягостями семьи, страдает от холода одинокой старости и скорбит о уже недостижимом уюте семьи и ласке любви; кто, поддавшись соблазну семьи, оказался обремененным тягостями семейных забот, погруженный в мелочную суету семейных дрязг и волнений, бесплодно кается, что добровольно продал свою свободу за мнимые блага, отдал себя в рабство подневольного труда и не осуществил своего истинного призвания. Все наши страсти и сильнейшие влечения обманчиво выдают себя за что-то

абсолютно важное и драгоценное для нас, сулят нам радость и успокоение, если мы добьемся их удовлетворения, и все потом, задним числом, когда уже поздно исправить ошибку, обнаруживают свою иллюзорность, ложность своего притязания исчерпать собою глубочайшее стремление нашего существа и дать, через свое удовлетворение, полноту и прочность нашему бытию. Отсюда неизбежное для всех людей меланхолическое, втайне глубоко и безысходно трагическое сознание выражаемое французской поговоркой: «si jeunesse savait, si vieillesse pouvait», - сознание обманутых надежд, недостижимости истинного счастья на земле. Гете, прозванный «баловнем судьбы», проживший исключительно долгую, счастливую и плодотворную жизнь, обладатель редчайшего дара - умения сочетать творческую энергию, безмерное трудолюбие и могучую, самообуздывающую силу воли с жаждой и способностью испытать все жизненные наслаждения, упиться всеми радостями жизни - этот избранник человечества под конец своей жизни признавался, что за 80 лет своей жизни он изведал лишь несколько дней полного счастья и удовлетворения; и он испытал на себе всю неизбежную трагику человеческой жизни, он поведал, что сущность жизни узнает лишь тот, кто в слезах ест свой хлеб и в тоске и кручине проводит бессонные мучительные ночи, и что судьба утешает нас лишь одним неустанным припевом: «терпи лишения» (Entbehren sollst du, sollst entbehren!). Если такова жизненная мудрость избранного счастливца человечества, то какой итог должны подвести своей

жизни все остальные, менее удачливые и одаренные люди, со всей их немощностью, со всей тяжестью их жизненной участи, со всеми изнутри раздирающими их противоречиями и затуманивающими их пути духовными слабостями?

Все мы - рабы слепой судьбы, слепых ее сил вне нас и в нас. А раб, как мы уже знаем и как это ясно само собой, не может иметь осмысленной жизни. Древние греки, так ярко чувствовавшие гармонию и космическую налаженность стройность мировой жизни, вместе с тем оставили нам вечные, незабвенные образцы трагического сознания, что человеческим мечтам и надеждам нет места в этой гармонии. Народное сознание верило, что боги завидуют человеческому счастью и всегда принимают меры к тому, чтобы покарать и унизить счастливца, чтобы возместить случайную человеческую удачу горькими ударами судьбы; и, с другой стороны, оно верило, что даже блаженные боги подчинены, как высшему началу, неумолимой слепой судьбе. Более очищенное религиозное сознание их мудрецов учило; что по законам мировой гармонии никто не должен захватывать слишком много для себя, чрезмерно перерастать общий уровень, что человек должен знать свое скромное место и что даже сама индивидуальность человека есть греховная иллюзия, караемая смертью; лишь в добровольном признании себя служебным, зависимым звеном мирового целого, лишь в смиренном приятии своей рабской зависимости от космоса и своего космического ничтожества человек покоряется божественной воле, исполняет свое един-

ственное назначение и может надеяться не загубить себя. Итог обоих воззрений - один и тот же. И потому уже наивный Гомер говорит, что

«... из тварей, которые дышат и ползают в прахе,

Истинно в целой вселенной несчастнее нет человека».

И все греческие поэты согласно вторят ему в этом. «И земля, и море полны бедствий для человека», - говорит Гесиод. «Слаба жизнь человека, бесплодны его заботы, в краткой его жизни скорбь следует за скорбью» (Симонид). Человек в этом мировом целом - лишь «дуновение и тень» - или, еще менее, «сон тени » (Пиндар). И вся античная философия, от Анаксимандра, Гераклита и Эмпедокла до Платона, Марка Аврелия и Плотина, во всем другом расходясь с учениями поэтов и борясь с ними, в этом пессимизме, в этом горьком признании безнадежной суетности, слабости и бессмысленности земной жизни человека сходится с греческой поэзией. С нею совпадает и вся живая мудрость остального человечества - Библия и Махабхарата, вавилонский эпос и могильные надписи древнего Египта. «Суета сует, - сказал Екклесиаст, - суета сует - все суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?... Участь сынов человеческих и участь животных - участь одна; как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом: потому что все - суета!... И ублажил я мертвых, которые давно умерли, более живых, которые живут доселе; а блаженнее их обоих тот, кто еще

не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются под солнцем. И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, и не у разумных - богатство, и не искусным - благорасположение, но время и случай для всех их» (Еккл 1, 1-2; 3, 19; 4, 2 - 3, 9, 11).

Но допустим даже, что мудрость всех времен и народов не права. Допустим, что возможна подлинно счастливая жизнь, что все желания наши будут удовлетворены, что кубок жизни будет для нас полон одним лишь сладким вином, не отравленным никакой горечью. И все же жизнь, даже самая сладостная и безмятежная, сама по себе не может удовлетворить нас; неотвязный вопрос: «Зачем? для чего?» даже в счастье рождает в нас неутолимую тоску. Жизнь ради самого процесса жизни не удовлетворяет, а разве лишь на время усыпляет нас. Неизбежная смерть, равно обрывающая и самую счастливую, и самую неудачную жизнь, делает их одинаково бессмысленными. Наша эмпирическая жизнь есть обрывок: сама для себя, без связи с неким целым, она так же мало может иметь смысл, как обрывок страницы, вырванный из книги. Если она может иметь смысл, то только в связи с общей жизнью человечества и всего мира. И мы уже видели, что осмысленная жизнь неизбежно должна быть служением чему-то иному, чем она сама, как замкнутая в себе личная жизнь, что лишь в испод нении призвания, в осуществлении какой-либо сверхличной и самодовлеющей ценности человек мо-

жет найти самого себя, как разумное существо, требующее разумной, осмысленной жизни. Ближайшим целым, с которым мы связаны и часть которого мы составляем, является жизнь на рода или человечества; вне родины и связи с ее судьбою вне культурного творчества, творческого единства с прошлым человечества и его будущим, вне любви к людям и солидарного соучастия в их общей судьбе мы не можем осуществить самих себя, обрести подлинно осмысленную жизнь. Как лист или ветвь дерева, мы питаемся соками целого, расцветаем его жизнью и засыхаем и отпадаем в прах, если в самом целом нет жизни. Для того чтобы индивидуальная жизнь имела смысл, нужно поэтому, чтобы имела смысл и жизнь общечеловеческая, чтобы истории человечества была связным и осмысленным процессом, в котором достигается какая-либо великая общая и бесспорно ценная цель. Но и здесь, при беспристрастном и честном рассмотрении эмпирического хода вещей, нас ждет новое разочарование, новое препятствие для возможности обрести смысл жизни.

Ибо, как бессмысленна каждая единичная личная жизнь человека, так же бессмысленна и общая жизнь человечества. История человечества, если мы ищем смысла имманентного ей и ей самой внутренне присущего, так же обманывает наши ожидания, как и наша личная жизнь. Она есть, с одной стороны, набор бессмысленных случайностей, длинная вереница коллективных, всенародных и международных событий, которые не вытекают разумно одно из другого, не ведут ни к

какой цели, а случаются, как итог стихийного столкновения и скрещения коллективных человеческих страстей; и, с другой стороны, поскольку история есть все же последовательное осуществление человеческих идеалов, она есть вместе с тем история их крушений неуклонное разоблачение их иллюзорности и несостоятельности, бесконечно длинный и мучительный предметный урок, в котором человечество обучается усматривать тщету своих надежд на разумное и благое устроение своей коллективной жизни. Вера в прогресс, в неустанное и непрерывное совершенствование человечества, в неуклонное без остановок и падений, восхождение его на высоту добра и разума - эта вера, которая вдохновляла множество людей в продолжение последних двух веков, в настоящее время разоблачена в своей несостоятельности с такою очевидностью, что нам остается только удивляться наивности поколений, ее разделявших. Человечество в своей эмпирической исторической жизни совсем не движется «вперед»; поскольку мы мним обосновать нашу жизнь на служении общественному благу, осуществлению совершенного общественного строя, воплощению в коллективном быте и человеческих отношениях начал правды, добра и разума, мы должны с мужественной трезвостью признать, что мировая история совсем не есть приближение к этой цели, что человечество теперь не ближе к ней, чем век, два или двадцать веков тому назад. Даже сохранение уже достигнутых ценностей для него оказывается невозможным. Где ныне эллинская мудрость и красота, одно воспоминание о которой наполняет

нам душу грустным умилением? Кто из нынешних мудрецов, если он не обольщает себя самомнением, может достигнуть своей мыслью тех духовных высот, на которых свободно витала мысль Платона или Плотина? Близки ли мы теперь от того умиротворения и правового упорядочения всего культурного мира под единой властью, которого мир уже достиг в золотую пору Римской империи с ее pax Romana? Можем ли мы надеяться на возрождение в мире тех недосягаемых образцов глубокой и ясной религиозной веры, которую являли христианские мученики и исповедники первых веков нашей эры? Где теперь богатство индивидуальностей, цветущая полнота и многообразие жизни средневековья, которые высокомерная пошлость убогого просветительства назвала эпохой варварства и которое, как несбыточная мечта, манит теперь к себе все чуткие души, изголодавшиеся в пустыне современной цивилизации? Поистине, надо очень твердо веровать в абсолютную ценность внешних технических усовершенствований аэропланов и беспроволочных телеграфов, дальнобойных орудий и удушливых газов, крахмальных воротничков и ватер-клозетов - чтобы разделять веру в непрерывное совершенствование жизни. И самый прогресс эмпирической науки - бесспорный за последние века и во многом благодетельный - не искупается ли он с избытком той духовной слепотой, тем небрежением к абсолютным ценностям, то пошлостью мещанской самоудовлетворенности, которые сделали такие удручающие успехи за последние века и как будто неустанно продолжают прогрессиро-

вать в европейском мире? И не видим ли мы, что культурная, просвещенная, озаренная научным разумом и очищенная гуманитарными нравственными идеями Европа дошла до бесчеловечной и бессмысленной мировой войны и стоит на пороге анархии, одичания и нового варварства? И разве ужасно историческая катастрофа, совершившаяся в России и сразу втоптавшая в грязь, отдавшая в руки разнузданной черни то, что мы в ней чтили как «святую Русь», и то, на что мы уповали и чем гордились в мечтах о «великой России», не есть решающее обличение ложности «теории прогресса»?

Мы научились понимать - и в этом отношении непосредственные жизненные впечатления совпадают с главными достижениями объективной исторической науки за последние сто лет - что непрерывного прогресса не существует, что человечество живет сменой подъемов и падений и что все великие его достижения во всех областях жизни - государственной и общественной, научной и художественной религиозной и нравственной - имеют свой конец и сменяются периодами застоя и упадка, когда человечеству приходится учиться наново и снова подыматься из глубин. «Все великое земное разлетается, как дым - нынче жребий выпал Трое, завтра выпадет другим». Под влиянием этого сознания один из самых тонких, чутких и всесторонне образованных исторических мыслителей нашего времени - Освальд Шпенглер учит, что «всемирная история есть принципиально бессмысленная смена рождения, расцветания, упадка и смерти отдельных культур».

И когда мы, неудовлетворенные этим выводом, ищем за этой бессмысленной сменой всплесков и замираний духовных волн исторической жизни какую-либо связанность и последовательность, когда мы стараемся разгадать ритм мировой истории и через него - ее смысл, то единственное, чего мы достигаем, есть уяснение ее смысла, как общечеловеческого религиозного воспитания через ряд горьких разочарований, обличающих суетность всех земных человеческих упований и мечтаний. История человечества есть история последовательного крушения его надежд, опытное изобличение его заблуждений. Все человеческие идеалы, все мечты построить жизнь на том или ином отдельном нравственном начале взвешиваются самою жизнью, находятся слишком легкими и жизнью отбрасываются, как негодные. Как индивидуальная человеческая жизнь в ее эмпирическом осуществлении имеет только один смысл - научить нас той жизненной мудрости, что счастье неосуществимо, что все наши мечты были иллюзорны и что процесс жизни, как таковой, бессмыслен, так и всечеловеческая жизнь есть тяжкая опытная школа, необходимая для очищения нас от иллюзий всечеловеческого счастья, для обличения суетности и обманчивости всех наших упований на воплощение в этом мире царства добра и правды, всех наших человеческих замыслов идеального общественного самоустроения.

Да и может ли быть иначе? Когда мы думаем об истории, об общей судьбе человечества, мы как-то забываем, что история человечества есть лишь обрывок

и зависимая часть космической истории, мировой жизни, как целого. Та плененность - извне и изнутри - случайными, слепыми чуждыми нашим заветным чаяниям космическими силам», которую мы усмотрели, как роковое состояние единично человеческой жизни - эта плененность присуща в такой же, если не в большей мере и жизни общечеловеческой. С всех сторон человечество окружают слепые силы и роке вые, слепые необходимости космической природы. Уже то обстоятельство, что человеческая жизнь, индивидуальна и коллективная, в такой огромной мере сводится на ту самую борьбу за существование, на беспрерывную, самоубийственную драку за средства пропитания, которая господствует во всем животном мире, что, несмотря на все технические усовершенствования, с размножением человеческого рода все относительно меньше становится на земле плодородной почвы, угля, железа и всего, что нужно людям, и борьба за обладание ими становится все ожесточеннее, уже одно это есть достаточное свидетельство того как стихийные условия космической жизни сковывают человеческую жизнь и заражают ее своей бессмысленностью. А в нашей груди - и именно в особенности в душе человечества, как коллективного целого, в сердцах народных масс - живут страсти и влечения, которые столь ж» слепы и убийственны, как все остальные космические силы; и если отдельный человек легко может впасть в само обман, считая себя свободным от слепоты космически сил, то именно народные массы и всяческие исторически коллективы являют нам в своей

жизни столь разительны» образцы подчиненности слепым инстинктам и грубым стихийным страстям, что в отношении их этот самообман не возможен или гораздо менее простителен. Представим себе хоть на мгновение с полной реалистической ясностью то положение человечества, которое соответствует подлинной действительности, поскольку мы берем жизнь в ее эмпирическом составе. В каком-то уголке мирового пространства кружится и летит комочек мировой грязи, называемый земным шаром; на его поверхности копошатся, кружась и летя вместе с ним, миллиарды и биллионы живых козявок, порожденных из него же, в том числе двуногие, именующие себя людьми; бессмысленно кружась в мировом пространстве, бессмысленно зарождаясь и умирая через мгновение по законам космической природы, они в то же время, движимые теми же слепыми силами, дерутся между собой, к чему-то неустанно стремятся, о чем-то хлопочут, устраивают между собой какие-то порядки жизни. И эти-то ничтожные создания природы мечтают о смысле своей общей жизни, хотят достигнуть счастья, разума и правды. Какая чудовищная слепота, какой жалкий самообман!

Чтобы понять это, мы даже совсем не должны идти так далеко, как того требует господствующее естественнонаучное понятие о мире, совсем не должны представлять себе мир, как мертвый хаос, как механизм безжизненных физических и химических сил. Это воззрение, которое многим еще доселе представляется высшим достижением точного научного

знания, есть лишь свидетельство узости, бездушия и научной тупости, до которого дошло все «прогрессирующее» человечество. Древние греки лучше нас знали, что мир - не мертвая машина, а живое существо, что он полон живых и одушевленных сил. К счастью, тот духовный кризис, который переживает в настоящее время человечество, уже раскрыл многим наиболее проницательным естествоиспытателям нашего времени глаза и дал им понять убожество и ложность чисто-механического, естественнонаучного миросозерцания. Со всех сторон - в новейшей критике механической физики Галилея и Ньютона, в новейших физико-механических открытиях, разлагающих косную материю на заряды сил, в критике дарвинистических учений об эволюции, в усмотрении виталистических анти-механистических начал органической жизни - всюду возрождаются и вновь открываются человеческому взору признаки, свидетельствующие, что мир есть не мертвый хаос косных материальных частиц, а нечто гораздо более сложное и живое. Тот упрек, который русский поэт посылал современным людям:

«Они не видят и не слышат,

Живут в сем мире, как впотьмах,

Для них и солнце, знать, не дышит

И жизни нет в мирских волнах»

этот упрек повторяют теперь уже и многие представители научного знания. Мир не есть мертвая машина или хаос косной материи, «не слепок, не бездушный лик»;

мир есть великое живое существо и вместе с тем единство множества живых сил.

И все же мир не есть зрячее и разумное существо. Он слепой великан, который корчится в муках, терзаете своими собственными страстями, от боли грызет самого себя и не находит выхода своим силам. И поскольку человек входит в его состав, есть только его ничтожная часть порождение, ничтожная клеточка или молекула его тела, и поскольку сама душа человека есть лишь частица это космической души, подчинена ее силам и обуреваема ими человек все же безнадежно окован, захвачен в плен могучими слепыми силами космоса и вместе с ним обречен корчиться в бессмысленных муках, бессмысленно рождаться, куда-то стремиться и бесплодно гибнуть в слепом процесс неустанного круговорота мировой жизни. И мы уже видели, что древние греки, восхищаясь красотой и живою стройностью космического целого, с горечью и безысходны отчаянием сознавали безнадежность, тщету и бессмысленность в нем человеческой жизни.

Куда бы мы ни кинули наш взор, с какой бы стороны не посмотрели на жизнь - поскольку мы стараемся честно постигнуть эмпирическое, объективно данное нам существо жизни - всюду и через все мы убеждаемся в ее роковой бессмысленности. Мы видели условия достижимости смысл жизни: существование Бога, как абсолютного Блага, вечной Жизни и вечного света Истины и божественность человека возможность для него приобщиться к этой истинной, божественной жизни, на ней утвердить, ею всецело заполнить свою

собственную жизнь. Но мир не есть Бог, и его жизнь - не божественная жизнь; противоположное утверждение пантеизма может разве отвлеченно соблазнить кого-либо, в живом же опыте мы слишком ясно сознаем несовпадение того и другого: в мире царит смерть, он подчинен всеуничтожающему потоку времени, он полон тьмы и слепоты. И если таков мир - вправе ли мы от него, по крайней мере, умозаключать о существовании Бога? Все попытки человеческой мысли таким путем дойти до признания Бога оказывались и оказываются тщетными. Как бы мы ни восхищались стройностью и грандиозностью мироздания, красотой и сложностью живых существ в нем, как бы мы ни трепетали перед безмерностью его глубины - и созерцая звездное небо, и сознавая свою собственную душу, - но одна наличность страданий, зла, слепоты и тленности в нем противоречит его божественности и не позволяет нам в нем, как он есть и непосредственно нам дан, усмотреть решающее свидетельство наличия всеведущего, всеблагого и всемогущего Творца. Как говорит один проницательный современный немецкий религиозный мыслитель (Макс Шеллер): «Если бы мы должны были от познания мира умозаключить о существовании Бога, то наличие в мире хотя бы одного червя, извивающегося от боли, было бы уже решающим противопоказанием». Рассматривая мир, как он есть, мы неизбежно приходим в вопросе о его первопричине или о действии Бога в нем к дилемме. Одно из двух: или Бога совсем нет, и мир есть творение бессмысленной слепой силы, или же Бог, как всебла-

гое и всеведующее существо, есть, но тогда он не всемогущ и не есть Творец и единодержавный Промыслитель мира. Первый вывод делает ныне господствующее мировоззрение; второй, более глубокий, по чисто религиозным мотивам был утверждаем гностиками и в новейшее время был снова сделан рядом мыслителей, искавших Бога на чисто интеллектуальном пути. Но и в том и другом случае - и если Бога нет, и если Он не в силах нам помочь и нас спасти от мирового зла и бессмыслия - наша жизнь одинаково бессмысленна. Но как мы видели, даже и существования Бога мало для обретения смысла нашей жизни: для этого нужна возможность нашего, человеческого соучастия в свете и жизни Божества, нужна вечность, совершенная просветленность и покой удовлетворенности нашей собственной, человеческой жизни. А это условие - независимо от трудности его во всех остальных отношениях - абсолютно неосуществимо, поскольку человек есть часть и порождение мировой, космической природы со всей ее слепотой, несовершенством и тленностью. Для того, чтобы уверовать в достижимость смысла жизни, мы как будто вынуждены отрицать этот бесспорный факт плененности и пронизанности человека силами природы, мы должны идти против очевидности неотменимого факта. Не значит ли это, что положительное решение вопроса о смысле жизни, реальное обретение этого смысла невозможно и что мы обречен лишь бессильно мечтать о нем, ясно усматривая абсолютную неосуществимость нашей мечты?

Бессмысленность жизни открылась не со вчерашнего дня; как мы уже видели, ее утверждала древняя мудрость пожалуй, с большей силой и ясностью, чем это доступно современному человеку, утратившему целостное восприятие жизни и потому склонному опьяняться иллюзиями. И все же человечество издавна имело религиозное сознание, верило в Бога и возможность спасения человека, и тем утверждало осуществимость смысла жизни. Есть ли это одна простая непоследовательность, неумение или боязнь сделать последний вывод из неоспоримых фактов? Такое суждение было бы с нашей стороны поспешным и легкомысленным заключением. Мы должны, наоборот, сами глубже вдуматься в дело, полнее оценить мотивы, руководящие религиозным сознанием человечества, и поставить теперь себе вопрос: есть ли умозаключение от эмпирической природы мира и жизни достаточный и единственный критерий для решения вопроса о смысле жизни?

____________

В этой статье я постараюсь осветить тему бессмысленности жизни , и одновременно ответить на вопрос о том, в чем смысл жизни заключается. Парадоксально? Все дело в том, что человек – явление относительное. А жизнь как таковая – абсолютна. Попробуем осветить тему бессмысленности и смысла жизни, как в относительном, так и в абсолютном плане.
Почему собственно человеческая жизнь бессмысленна? Потому, что она проходит. Все – быстротечно, мимолетно, преходяще. Мы живем сейчас и переживаем мириады «важных» событий и состояний. И все это спустя сотню лет станет ничем. До нас жили миллиарды людей. Все, чем они страдали и чему радовались ушло безвозвратно. Кто о них помнит? Известны единицы, но и тех мы знаем лишь по слухам. Возможно, по этой причине человек жаждет славы. Благодаря этой иллюзии он продлевает свой век. Однако на планетарном и космическом уровне даже столетия – лишь краткий миг. На фоне вечности – вообще ничто. В чем смысл жизни , если она неизбежно уходит в небытие? Печально? Вот и напрасно! Движемся дальше.

Чтобы не ходить вокруг да около, я поставлю прямой вопрос. Существует ли у жизни объективный смысл? Или же бессмысленность – единственная истина, с которой мы вынуждены мириться? Ответ на оба вопроса, с моей точки зрения, – положительный.

Все, что мы знаем – это наши о реальности. У каждой мысли, концепции, идеи – есть смысл. Понимание возникает, когда мы постигаем смысл идеи. Что, собственно говоря, вообще представляет собой смысл? Это – сама сущность мысли. Смысл – это значение переменной, которой является наша мысль. Можем ли мы назвать мысль реальной? Ведь человек не способен ее удержать. Сама природа мышления отражает собой мимолетность жизни. Как только мысль приходит – ее уже нет. И все, что мы знаем – лишь наши мысли о мире. Смысл жизни существует на уровне мысли, и на этом же уровне он растворяясь проявляется в бессмысленности .

Люди склонны верить, что чем, серьезней они воспринимают жизнь, тем ближе такое восприятие к действительности. На деле же эта серьезность, которую выражает космическая печаль нашей унылой личности – словно детская гримаса, которую мы по наивности воспринимаем всерьез, как нечто реальное, важное и заслуживающее доверия. Ребенок плачет и он серьезен. Он не осознает, насколько беспочвенна его . Наши взрослые детские игры заставляют нас переживать и принимать всерьез происходящее. Этот бесценный опыт необходим, чтобы со временем увидеть, что мы от него свободны, и никогда по-настоящему не были им связаны.

В чем смысл жизни человека ? Ведь мы люди, и относительно нас, возможно, правильно вопрос должен звучать иначе. Для чего нужен человек? И если мир так ограничен, как его видит , тогда человек – явление случайное, и тогда нет никакого смысла. Мы были рождены нашими родителями. Однако нам повезло, и родители не оказались столь эгоистичными, чтобы считать ребенка своим творением, которое было создано исключительно для их целей. Ведь и они сами были рождены и воспитаны также, и позволяют нам стать самостоятельными. В социальном обществе человек взрослея, начинает осознавать, что теперь он сам может решать, как и ради чего ему жить. И это переживание самостоятельности намекает нам на бессмысленность жизни , потому что смысл может существовать лишь, когда мы живем не ради себя, но ради чего-то превосходящего нашу маленькую личность.

Если человек был сотворен Богом, значит, смысл жизни связан с целью Творца. В таком случае, смысл, который заложен в нашу жизнь, это причина, по которой нас создали. И раз уж все самое лучшее внутри нас проявляется по мере душевного развития, возможно и цель нашего существования проявляется в его плодах. Возможно, любовь, которую без всяких пошлых оттенков мы ставим во главу всех переживаний – и есть тот заветный ответ. В любом случае с этого ракурса, смысл жизни – в развитии сознания . .

Однако если говорить о жизни как таковой, на абсолютном уровне в ней нет ни смысла, ни болезненной бессмысленности . Все это – лишь работа ума. Жизнь как таковая – имеет самое непосредственное отношение к тому, . Чем ближе мы к осознанию реальности, тем глубже понимание того, что ни в смысле, ни в его отсутствии нет ни хорошего, ни дурного. В этом нет реальной двойственности. Все это – работа нашего ума здесь и сейчас.

Бессмысленность – такая же иллюзия, как и смысл, потому что без смысла она не может существовать. Если бы бессмысленность реально существовала, нам просто было бы не о чем говорить. Реальна ли дырка от бублика? Можно ли сказать, что дырка от бублика – это такое тяжелое, обреченное состояние космической печали? Можно ли сказать, что она равносильна нирване? Можно ли сказать, что она хоть что-то собой представляет? А может, это – спасательный круг? Когда мы говорим о бессмысленности , все, что мы реально имеем ввиду – растворяющийся смысл. Он еще есть, хоть и растворяется в нашем уме, поэтому пока есть о чем говорить. Но как только он растворился, наступает катарсис, свобода и облегчение!

Бессмысленность – это просто разрушение нашей привязанности, обесценивание, или расставание с тем, что делало нашу жизнь осмысленной в тот или иной момент. Нам тяжело пока привязанность рушится. В это время мы переживаем печаль, потерю и пустоту, на месте которой когда-то были объекты нашей привязанности. Но, когда привязанность уже разрушена, мы обретаем свободу. Теряя, мы переживаем потерю, но, когда мы отпускаем смысл окончательно, боль проходит. Мы освобождаем себя от бремени смысла и от тяжести его растворения, которая мерещилась нам бессмысленностью. Когда привязанность разрушена, приходит облегчение. На фоне вечности все хорошее проходит. Проходит и все плохое! Мы – вечные странники, вечные зрители, вечные игроки. И даже если у Вас в это нет веры, и жизнь кончается после смерти тела, переживания по этому поводу не имеют никакого смысла. Приблизит ли тоска счастье?

Отрывок из романа Виктора Пелевина «Т»:

«Линь-Цзы в ответ на вопрос о природе Будды, говорил, что это дыра в отхожем месте. Соловьев считал, что это самое точное объяснение, которое может быть дано. Представьте себе, говорил он, грязный и засранный нужник. Есть ли в нем хоть что-нибудь чистое? Есть. Это дыра в его центре. Ее ничего не может испачкать. Все просто упадет сквозь нее вниз. У дыры нет ни краев, ни границ, ни формы - все это есть только у стульчака. И вместе с тем весь храм нечистоты существует исключительно благодаря этой дыре. Эта дыра - самое главное в отхожем месте, и в то же время нечто такое, что не имеет к нему никакого отношения вообще. Больше того, дыру делает дырой не ее собственная природа, а то, что устроено вокруг нее людьми: нужник. А собственной природы у дыры просто нет - во всяком случае, до того момента, пока усевшийся на стульчак лама не начнет делить ее на три каи».

Пример – грубоватый. Но достаточно яркий и во многом точный. Чем больше мы ищем смысл жизни , тем дальше мы от реального осознания смысла происходящего здесь и сейчас. Мы сами наделяем происходящее смыслом. И когда ощущение бессмысленности будет пережито достаточно интенсивно и глубоко, мы можем интуитивно выбирать, что и как сделать осмысленным, «важным», а что обесценить и оставить забытым в прошлом. Эта гибкость – награда за прожитый опыт.