Михаил Георгиевич Худяков: биография. Татарская электронная библиотека: Михаил Георгиевич Худяков Нелегкая ему досталась доля…

День рождения 03 сентября 1894

археолог, исследователь истории и культуры народов Поволжья

Биография

Родился в небольшом городке Малмыже , в Вятской губернии, в родовитой и обеспеченной русской купеческой семье. Окончил первую казанскую гимназию с золотой медалью (1906-1913), обучался на историко-филологическом факультете Казанского университета (1913-1918). В 1918-1924 годах работал в Казани: преподавателем школы, библиотекарем Общества истории, археологии и этнографии при Казанском университете, с 1919 года - хранителем археологического отделения, затем заведующим историко-археологическим отделом губернского музея, преподавал в Северо-Восточном археологическом и этнографическом институте. С 1920 работал также в музейном отделе Народного комиссариата просвещения Татарской АССР; один из организаторов и секретарей Научного общества татароведения. Участвовал в организации музея в родном Малмыже. В 1920-х годах опубликовал ряд историко-этнографических и археологических работ по истории тюркских и финноугорских народов региона. Особую роль играют «Очерки по истории Казанского ханства», напечатанные в 1923 году.

Работа Худякова была одной из первых работ русских историков посвященных Казанскому ханству, история которого в трудах выдающихся историков предшествующего поколения рассматривалась исключительно в контексте русской истории. Его взгляд отличался от работ предыдущих авторов тем, что автор симпатизирует татарскому народу и показывает политику московского государства, как захватническую и колониальную. Вместе с тем он старается сохранить научную объективность. В своей работе автор выразил благодарность ряду востоковедов, которые, видимо, в какой-то мере разделяли его концепции: Гаязу Максудову и Г. С. Губайдуллину, Н. Н. Фирсову , М. И, Лопаткину, С. Г. Вахидову.

В 1923 г. по обвинению в национализме был осужден видный большевик М. Х. Султан-Галиев и распущено правительство автономии, некоторые члены которого отказались осудить Султан-Галиева. После этих событий Худяков покидает Казань. С 1925 г. он жил и работал в Ленинграде, как научный сотрудник Государственной публичной библиотеки. В 1926-1929 годах учился в аспирантуре Государственной академии истории материальной культуры (ГАИМК). В 1927 г. принял участие в работах Средневолжской экспедиции в Чувашии. В течение 1920-х годов записывал удмуртский эпос. С 1929 преподавал в Ленинградском университете, с 1931 доцент ЛИЛИ и Ленинградского института философии, литературы и истории (ЛИФЛИ). В 1929-1933 годах состоял учёным секретарём и научным сотрудником Комиссии по изучению племенного состава населения СССР при АН СССР. С 1931 научный сотрудник 1-го разряда ГАИМК (институт доклассового общества), с 1933 переходит в сектор феодальной формации. В 1930-32 против него были выдвинуты критические обвинения в «султангалиевщине» и «тюркcком национализме», которые ограничились публичными «проработками». В 1931 г. принял участие в «критике» арестованного археолога С. И. Руденко . Активно пропагандировал пользующийся официальной поддержкой марризм. В 1936 без защиты диссертации ему была присвоена учёная степень доктора исторических наук и звание действительного члена Института доклассового общества ГАИМК.

9 сентября 1936 арестован Управлением НКВД Ленинградской Области по статье 58-8, 11 УК РСФСР как «активный участник контрреволюционной троцкистско-зиновьевской террористической организации»). 19 декабря 1936 выездной сессией ВК ВС СССР приговорен к высшей мере наказания, с конфискацией всего личного имущества. Расстрелян в тот же день в Ленинграде.

Труды М. Г. Худякова были запрещены и изъяты из библиотек. Он реабилитирован в 1957 г., однако его труды не переиздавались. Первым шагом по возвращению его трудов из безвестности явились публикации на татарском языке некоторых его работ («Очерков…» и отдельных статей) на страницах молодежного журнала «Идель» начиная 1989 г. Повторное издание книги вышло в 1991 г.

В родовитой и обеспеченной русской купеческой семье. Окончил 1-ю казанскую гимназию с золотой медалью (1906-1913), обучался на историко-филологическом факультете Казанского университета (1913-1918). В 1918-1924 годах работал в Казани: преподавателем школы, библиотекарем Общества истории, археологии и этнографии при Казанском университете, с 1919 года - хранителем археологического отделения, затем заведующим историко-археологическим отделом губернского музея, преподавал в Северо-Восточном археологическом и этнографическом институте. С 1920 работал также в музейном отделе Народного комиссариата просвещения Татарской АССР; один из организаторов и секретарей Научного общества татароведения. Участвовал в организации музея в родном Малмыже. В 1920-х годах опубликовал ряд историко-этнографических и археологических работ по истории тюркских и финноугорских народов региона. Особую роль играют «Очерки по истории Казанского ханства», напечатанные в 1923 году.

В 1923 г. по обвинению в национализме был осужден видный большевик М. Х. Султан-Галиев и распущено правительство автономии, некоторые члены которого отказались осудить Султан-Галиева. После этих событий Худяков покидает Казань. С 1925 г. он жил и работал в Ленинграде , как научный сотрудник Государственной публичной библиотеки . В 1926-1929 годах учился в аспирантуре Государственной академии истории материальной культуры (ГАИМК) . В 1927 г. принял участие в работах Средневолжской экспедиции в Чувашии . В течение 1920-х годов записывал удмуртский эпос . С 1929 преподавал в Ленинградском университете , с 1931 доцент ЛИЛИ и Ленинградского института философии, литературы и истории (ЛИФЛИ). В 1929-1933 годах состоял учёным секретарём и научным сотрудником Комиссии по изучению племенного состава населения СССР при АН СССР. С 1931 научный сотрудник 1-го разряда ГАИМК (институт доклассового общества), с 1933 переходит в сектор феодальной формации. В 1930-32 против него были выдвинуты критические обвинения в «султангалиевщине» и «тюркcком национализме», которые ограничились публичными «проработками». В 1931 г. принял участие в «критике» арестованного археолога С. И. Руденко . Активно пропагандировал пользующийся официальной поддержкой марризм . В 1936 без защиты диссертации ему была присвоена учёная степень доктора исторических наук и звание действительного члена Института доклассового общества ГАИМК.

Сочинения

Китайский фарфор из раскопок 1914 г. в Болгарах. ИОИАЭКУ. 1919. Т. 30, вып. 1. С. 117-120
Болгар. Выставка культуры народов Востока. Казань, 1920. С. 10-22 (совместно с З. З. Виноградовым)
Старое - юно. КМВ. 1920. № 1/2. С. 24-28
К истории казанского зодчества. КМВ. № 5/6. С. 17-36
Мусульманская культура в Среднем Поволжье. Казань, 1922
Очерки по истории Казанского ханства. Казань, 1923
Татарское искусство. Вестник знания. 1926. № 2. С. 125-130
Каменный век в Китае. Наука и техника. 1926. № 5. С. 6-7
Краткий отчет о раскопках в Вятской губернии. Сообщения ГАИМК. 1929. Т. 2. С. 198-201
К вопросу о датировке булгарских зданий. Материалы по охране, ремонту и реставрации памятников ТатАССР. 1930. Вып. 4. С. 36-48
Татарская Казань в рисунках XVI столетия. ВНОТ. 1930. № 9/10. С. 45-60
Критическая проработка руденковщины. СЭ. 1931. № 1/2. С.167-169
К вопросу о кромлехах. Сообщения ГАИМК (Государственная Академия истории материальной культуры). 1931. № 7. С. 11-14
К вопросу о пермском зверином стиле.Сообщения ГАИМК. 1931, № 8. С. 15-17
Финская экспансия в археологической науке. ообщения ГАИМК, 1931, № 11/ 12. С. 25-29
Казань в XV-XVI столетиях. Материалы по истории Татарской АССР: (Писцовые книги города Казани в 1565-68 гг. и 1646 г.). Л., 1932. С. VII-XXV
Этнография на службе у классового врага. (Библиотека ГАИМК, 11). Л., 1932 (совместно с С. Н. Быковским и А. К. Супинским)
Археология в приволжских автономных областях и республиках за 15 лет. ПИМК. 1933. № 1/2. С. 15-22
Дореволюционная русская археология на службе эксплуататорских классов. Л., 1933
Культ коня в Прикамье. ИГАИМК. 1933. Вып. 100. С. 251-279
Дореволюционное сибирское областничество и археология. ПИДО. 1934. № 9/10. С. 135-143
Культово-космические представления в Прикамье в эпоху разложения родового общества: («Солнце» и его разновидности). ПИДО. 1934. № 11/12. С. 76-97
Археологи в художественной литературе. ПИДО. 1935. № 5/6. С. 100-118
Графические схемы исторического процесса в трудах Н. Я. Марра. СЭ. 1935. № 1. С. 18-42
25-летие научной деятельности П. С. Рыкова. СЭ. 1935. № 2. С. 155-158
Очерк истории первобытного общества на территории Марийской области: Введение в историю народа мари. Л., 1935 (ИГАИМК. Вып. 31)
Пережитки группового брака и матриархата в Поволжье: (У мари и удмуртов). Труды ИАЭ АН СССР. 1936. Т. 4. С. 391-414
Песнь об удмуртских батырах: (Из народного эпоса удмуртов). Проблемы эпической традиции удмуртского фольклора и литературы. Устинов, 1986. С. 97-132
Очерки по истории Казанского ханства. М., 1991
Hockerbestattungen im Kasanischen Gebiet. Eurasia Septentrionalis antiqua. T. 1. Helsinki, 1927. S. 95-98.

Литература

Яшин Д. А. Опыт создания удмуртского эпоса: (О рукописи М. Г. Худякова «Из нар. эпоса вотяков») Проблемы эпической традиции удмуртского фольклора и литературы. Устинов, 1986. С. 82-96;
Яшин Д. А. Соотношение фольклорного и авторского в эпосе М. Г. Худякова «Песнь об удмуртских батырах» XVII Всесоюзная финно-угорская конференция. Устинов, 1987. Вып. 2. С. 290-292; РВост. № 5. С.104;
Байрамова Ф. Забытый сын народов Поволжья. Вечерняя Казань. 1990. 20 нояб.;
Усманов М. А. О Михаиле Худякове и его книге. Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства. М., 1991. С. 5-9;
Мухамедьяров Ш. Ф. Казанское ханство в освещении М. Г. Худякова. Там же. С. 309-313;
Кузьминых С. В., Старостин В. И. Ленинградские годы в жизненном и творческом пути М. Г. Худякова. Санкт-Петербург и отечественная археология. С. 157-172;
Корнилов И. Михаил Георгиевич Худяков: Вехи биографии. Эхо веков. 1995. № 5. С. 211-214;

Примечания

Ссылки

Люди и судьбы. Биобиблиографический словарь востоковедов - жертв политического террора в советский период (1917-1991). СПб.: Петербургское Востоковедение, 2003

Категории:

Персоналии по алфавиту
Родившиеся 3 сентября
Родившиеся в 1894 году
Родившиеся в Малмыже
Умершие 19 декабря
Умершие в 1936 году
Учёные по алфавиту
Историки по алфавиту
Выпускники Первой Казанской гимназии
Историки СССР
Археологи СССР
Этнографы СССР
Репрессированные в СССР
Расстрелянные в СССР
Доктора исторических наук

Wikimedia Foundation . 2010 .

Халанский, Михаил Георгиевич
Памятник Михаилу Глинке (Киев)

Смотреть что такое "Худяков, Михаил Георгиевич" в других словарях:

ХУДЯКОВ, Михаил Георгиевич - (1894 1936) Aрхеолог, исследователь истории и культуры народов Поволжья. Род. в д. Малмыж Вятской губ., в купеческой семье. Ок. 1 ю Казанскую гимназию с золотой медалью (1906 13), ИФФ Казанского ун та (1913 18). В 1918 24 работал в Казани: преп … Биобиблиографический словарь востоковедов - жертв политического террора в советский период Википедия

Госпремия России

Государственная премия РФ - Нагрудный знак лауреата Государственной премии Росиийской Федерации Государственная премия Российской Федерации присуждается с 1992 года Президентом Российской Федерации за вклад в развитие науки и техники, литературы и искусства, за выдающиеся… … Википедия

Государственная премия Российской федерации - Нагрудный знак лауреата Государственной премии Росиийской Федерации Государственная премия Российской Федерации присуждается с 1992 года Президентом Российской Федерации за вклад в развитие науки и техники, литературы и искусства, за выдающиеся… … Википедия

Государственная премия Российской Федерации в области литературы и искусства - Нагрудный знак лауреата Государственной премии Росиийской Федерации Государственная премия Российской Федерации присуждается с 1992 года Президентом Российской Федерации за вклад в развитие науки и техники, литературы и искусства, за выдающиеся… … Википедия

Государственная премия России - Нагрудный знак лауреата Государственной премии Росиийской Федерации Государственная премия Российской Федерации присуждается с 1992 года Президентом Российской Федерации за вклад в развитие науки и техники, литературы и искусства, за выдающиеся… … Википедия

Известный учёный, русский историк, археолог, этнограф, фольклорист Михаил Георгиевич Худяков родился 15 сентября 1894г. в г. Малмыже Вятской губернии в семье русского купца, учился в классической Казанской гимназии, на историческом отделении Казанского университета. Ещё тогда активно интересовался историей и этнографией народов Поволжья, в частности удмуртов и марийцев, которых довольно много проживало в его родных краях. Будучи студентом, участвовал в экспедициях и раскопках общества АИЭ Казанского университета. В 1919-1925 гг. заведовал историко-археологическим отделом Казанского музея. В 1918г. в Малмыже создал Историческое общество и вместе с Кузебаем Гердом собирал в этом уезде произведения народного творчества, топонимические легенды удмуртского и марийского происхождения, которые впоследствии составили два рукописных тома «Регистрационной книги для записей о древностях, легендах, преданиях Малмыжского уезда». По-видимому, тогда же, будучи студентом, ещё до Великого октября, он взялся за создание эпического цикла легенд и преданий удмуртского народа. Однако завершить работу (большая часть рукописи осталось в черновом варианте) и издать её ему так и не удалось до конца жизни.

Он неплохо знал удмуртский язык, много консультировался у К. Герда. По словам его сестры М.Г. Куроедовой, некоторые отрывки к эпосу он создавал на удмуртском языке, но К. Герд посоветовал ему оформить весь текст на русском языке.

После окончания университета М.Г Худяков одновременно работал во многих учреждениях Казани – и как преподаватель, и как исследователь-учёный, и как организатор музейного дела.

В 1925г. М. Худяков переехал в Ленинград, где так же развернул большую научную и научно-организационную работу. Вначале работал научным сотрудником Государственной публичной библиотеки, а с 1931г. - научным сотрудником Государственной академии истории материальной культуры. Наиболее плодотворно работал в 1920-е гг. над изучением истории и этнографии народов Среднего Поволжья, в том числе и удмуртов. Им написаны работы «Ананьинская культура», «Политическое значение Мултанского дела и его отголосков в настоящее время», «Культ коня в Прикамье», «Вотские родовые деления», «История удмуртского народа», «О романтизме народной поэзии и эпоса удмуртов» и др.

17 февраля 1935г. он стал доктором исторических наук и затем был утверждён в звании действительного члена Госакадемии истории материальной культуры.

Основательное изучение жизни, быта удмуртского народа и знание его языка позволило М.Г. Худякову приступить к составлению цельного свода удмуртских эпических сказаний. В начале марта 1966г. Ф. Ермаков в рукописном фонде Ленинградской публичной библиотеки обнаружил рукопись «Из народного эпоса удмуртов. Песни и сказания и т.д.» на 107 страницах, насчитывающую более 3000 строк. В ней значилось 10 эпических песен: 1. Песнь о богах; 2. Песнь о зэрпалах; 3. Песнь о веке Кылдысина; 4. Песнь об утраченном счастье; 5. Песнь о воплощении Кылдысина; 6. Песнь о богатырях Дондинского круга; 7. Песнь о Калмезских богатырях; 8. Песнь о борьбе с черемисами; 9. Песнь о священной книге; 10. Песнь о будущих временах.

В сопровождающих эпические тексты записях составителем отмечалось, что он использовал труды учёных-собирателей Н. Первухина, Г. Потанина, К. Жакова, Б. Гаврилова, Б. Мункачи, С. Кузнецова, К. Чайникова (К. Герда), А. Спицына. Проанализировав удмуртские сказания, М. Худяков нашел, что среди них особо выделяются три песни - о временах Кылдысина, о богатырях Дондинского круга и о подвигах князя Можги. Данный эпос имеет традиционный зачин, характерный для «Калевалы» и «Песни о Гайавате». Он открывается хвалебной песнью в честь удмуртских богов Инмара, Кылдысина и Куазя. В сказаниях развертывается мысль о зависимости человека от сил природы, раскрываются формы языческого преклонения перед ней в далёком прошлом.

Как и во многих эпосах народов мира, в собрании М. Худякова важную роль играет гиперболизация образов и деяний героев. Важную художественную функцию выполняют постоянные эпитеты и сравнения. Здесь широко используются различные формы словесных повторов. Ритмическая структура стихов близка к коротким песням удмуртов лирико-бытового жанра. Все строки написаны четырёхстопным хореем с отдельными случаями ритмического перебоя на четырёхстопный ямб, они лишены точной рифмовки, но в отдельных случаях встречается синтаксический параллелизм соседних стихов. Изложив в классических формах на русском языке разрозненные эпические сказания удмуртов, известный отечественный учёный, этнограф и фольклорист М. Худяков в 20-е гг. ХХ века, по существу, открыл миру новый эпос.

Его труд высоко оценил венгерский учёный П. Домокош в монографии «История удмуртской литературы». По его мнению, Худякова глубоко интересовала судьба удмуртского народа, его прошлое, настоящее, будущее. Он не только собрал воедино удмуртский эпос, но в отдельном исследовании занимался интерпретацией романтических черт удмуртского эпоса.

В 1936г. М.Г. Худяков был обвинён в троцкизме и расстрелян 12 декабря этого же года. В 1957 году он был полностью реабилитирован. Лишь в 90-ые годы прошлого века стали возвращать в активный оборот его многочисленные труды в области истории, археологии и этнографии удмуртов.

3 (15) сентября 2004 года исполнилось 110 лет со дня рождения историка, археолога, этнографа, автора книги «Очерки по истории Казанского ханства» Михаила Георгиевича Худякова.

12 октября в Литературном музее Габдуллы Тукая прошли историко-литературные чтения, посвященные юбилею. Их организаторами были Институт истории Академии наук Татарстана, Национальный музей РТ, где Михаил Худяков в 1919-1925 годах заведовал историко-археологическим отделом, и музей Тукая.

С докладами выступили известные ученые: Рамиль Хайрутдинов, Равиль Амирханов, Дамир Исхаков, Фаяз Хузин, Гузель Валеева-Сулейманова и другие. Речь шла не только о жизни и творчестве Худякова, но и о новом прочтении истории русско-татарских отношений.

Нелегкая ему досталась доля…

Михаил Худяков родился в городе Малмыже (теперь это Кировская область) в семье купца второй гильдии. Получил хорошее домашнее образование, которое продолжил в 1904-1912 гг. в первой Казанской гимназии. Окончил ее с золотой медалью, после чего поступил в Казанском университете.

Еще на школьной скамье Худяков начал интересоваться археологией, участвовал в гимназических экскурсиях в Австрию, Венгрию и Константинополь. Получив высшее историческое образование, в 1918-1925 гг. преподавал в одной из казанских школ. Одновременно и в этот же период (1919-1925) был заведующим историко-археологическим отделом губернского музея. Кроме того, Михаил Георгиевич преподавал в Восточно-педагогическом институте и работал в музейном отделе Народного комиссариата просвещения ТАССР.

В 1925 г. он переехал в Ленинград, где работал научным сотрудником в Библиотеке имени Салтыкова-Щедрина, с 1926 по 1929 г. учился в аспирантуре Государственной академии истории материальной культуры, с 1931 г. работал в этой академии. Вел исследования в музеях Самары, Казани и Нижнего Новгорода.

В 1936 г. Худякову без защиты диссертации, по совокупности научных трудов по истории доклассовых обществ Волго-Камья, была присвоена степень доктора исторических наук.

Круг научных интересов Михаила Худякова был широк, однако основное внимание он сосредоточил на изучении истории и культуры татарского народа, как археолог, проводил раскопки на территории древних городов Булгара и Биляра, он автор археологической карты Татарской АССР.

Статьи Худякова, появлявшиеся в печати, и по тематике, и по постановке проблем были весьма оригинальными для того времени: «Развалины Великого Города» (1921), «1000-летие мусульманской культуры в Поволжье» (1922), «О необходимости переводов татарской литературы», «Деревянное зодчество казанских татар» (1924)… В Ленинграде тематика его научных исследований осталась прежней – мусульманская культура Поволжья. Многие его работы напрямую связаны с историей татар, другие, освещая проблемы культуры, литературы, архитектуры, этнографии и археологии всего Волго-Камья, так или иначе касались истории татарского народа.

Всего ученый написал около 60 работ по истории и культуре татарского народа.

9 сентября 1936 года Худяков был арестован. Его фамилию под пыткой назвал коллега – ленинградский ученый А.Прихожин. В свою очередь, Михаил Георгиевич тоже назвал ряд фамилий- "соучастников"? тем самым подписывая себе и другим смертный приговор. Он признал, что входил в контрреволюционную группу, которая была связана с агентами фашистского гестапо.

Худяков был расстрелян как «троцкист и враг народа», вместе с другими готовящий злодейское убийство С.М.Кирова и других руководителей ВКП(б). Произошло это 19 декабря 1936 г., в ночь после вынесения приговора Военной коллегии Верховного Суда СССР. Михаилу Георгиевичу было тогда 42 года.

Лишь через двадцать лет, 27 июня 1957 г., Михаил Худяков был реабилитирован. Его главную книгу – «Очерки по истории Казанского ханства» – переиздали только в 1991 и 1992 годах в Москве и Казани, в 1996-м она увидела свет на страницах сборника «На стыке континентов и цивилизаций».

В годы перестройки труды Михаила Худякова были взяты на вооружение лидерами татарского национального движения. В 2004 году в свет вышла книга Фаузии Байрамовой "Михаил Худяков в истории татарского народа" , в 2007 году появилось еще одно издание автора - "Михаил Худяков и историко-культурное наследие народов Среднего Поволжья".

Предлагаем вашему вниманию фрагмент книги Михаила Худякова.

«Брату моему, князь великий Иван челом бьет»

С ВОЗВЕДЕНИЕМ на престол хана Мухаммеда-Эмина силою иностранного войска первый, блестящий период истории Казанского ханства, начавшийся победами хана Улу Мухаммеда, закончился. Начался второй период: господство русской партии, эпоха зависимости от иностранного государства. Русское правительство достигло того, к чему оно стремилось: Казань была взята, и в ней был введен желательный для русских режим...

В знак своей победы Иван III принял титул князя Болгарского. Даннические отношения русских к Казани были прекращены: стремясь к освобождению от татарского ига и уничтожив в 1480 году зависимость от ханов Сарайских, Иван III не мог не стремиться к тому же в отношении ханов Казанских, и этой цели он достиг в 1487 году. Из данника и подручника Казанского хана Московский великий князь превратился в самостоятельного и независимого государя.

Казанское правительство признало официальное равенство обеих сторон, и в переписке между собою оба государя называли друг друга братьями: хан обращался – «великому князю Ивану Васильевичу всея Руси, брату моему, Магмет-Аминь челом бьет», великий князь отвечал – «Магмет-Аминю царю, брату моему, князь великий Иван челом бьет».

Русские историки преувеличивают влияние Ивана III на Мухаммеда-Эмина и передают не юридическое соотношение обоих государей, а скорее фактическое положение дел, когда решаются называть Мухаммеда-Эмина подручником великого князя.

Соловьев говорит: «Подручнические отношения Магмет-Аминя к московскому великому князю не выражаются нисколько в формах их грамот... Но несмотря на равенство в формах, письма Ивановы к Магмет-Аминю заключают в себе приказания».

Он при этом ссылается на представление русского правительства, обращенное к хану в следующей форме:

«Ты бы в Казани и во всей своей земле заповедал всем своим людям, чтобы».

Эту форму мы никак не можем признать за приказание – скорее она является выражением пожелания: не имея возможности издавать в пределах Казанского ханства своих собственных распоряжений, иностранное правительство высказывает свое пожелание о том, чтобы хан издал соответствующее распоряжение.

Еще более неточны представления С.М.Соловьева о финансовых взаимоотношениях обоих правительств. Он говорит:

«На Казанские волости наложена была известная подать, шедшая в московскую казну и собираемая московскими чиновниками; так Магмет-Аминь жаловался великому князю, что какой-то Федор Киселев притесняет цивильских жителей, берет лишние пошлины».

В действительности же, в дипломатической переписке речь шла не о какой-либо подати в московскую казну с казанских волостей, а о таможенных пошлинах, которые русскими пограничными чиновниками взимались с казанцев в Нижнем и Муроме с излишком против установленного тарифа, и это обстоятельство заставляло как цивильских жителей, так и прочих казанских людей ездить с товарами через мордовскую и черемисскую земли, минуя русские города и избегая уплаты пошлины, из-за чего и возникла сама переписка.

Формально равные между собой государи, совершенно независимые один от другого, регулировали свои отношения договорами, которые скреплялись присягой. Эта присяга также явилась поводом к искажению исторических фактов русскими авторами. При скреплении договора казанское правительство приносило присягу, но на верность не великому князю, а своему договору. Это подтверждается тем, что и русский государь в свою очередь давал крестное целование при заключении договоров между обоими государствами.

Таковы были формальные отношения между Казанским ханством и русским правительством, но фактически степень русского влияния на дела соседнего государства в значительной степени колебалась, по временам достигая действительно большой высоты и в значительной мере оправдывая аттестацию некоторых ханов, как подручников великого князя.

Почти весь второй период истории Казанского ханства является эпохой засилья со стороны русских, и у власти стояла русская партия. Договоры, регулировавшие отношения Москвы и Казани в этом периоде, обычно заключали в себе три условия: казанское правительство обязывалось 1) не воевать против России, 2) не выбирать себе нового хана без согласия великого князя, 3) охранять интересы русских людей, находящихся в ханстве.

Таким образом, отношения двух государств представляли собою союз, и договор имел в виду гарантировать мир между ними и неизменность существующих отношений, – это обеспечивалось согласием союзников на каждую перемену правительства, которая могла повлечь за собою изменение иностранной политики.

Что же касается взаимоотношений между казанским правительством и русскими гражданами, то последние находились в ханстве в положении граждан как бы наиболее благоприятствуемой державы и пользовались покровительством местной государственной власти, которая должна была охранять их интересы.

Этот пункт договора свидетельствует о том, что в пределах Казанского ханства проживало значительное количество русских людей -– купцов, промышленников и предпринимателей, и что русское правительство старалось обеспечить их безопасность, неприкосновенность товаров, возмещение убытков и прочие торговые интересы.

В случае возникновения войны все эти лица становились жертвою враждебного государства, люди обращались в невольников, товары разграблялись, капиталы их гибли. Русское правительство стремилось к тому, чтобы устранить самую возможность войны и гарантировать продолжительный мир.

Это преобладание торговых интересов сильно звучит в договорах, и дипломатические переговоры данной эпохи были увенчаны наконец заключением «вечного мира» между обоими государствами (1512 г.). Если с политической стороны положение фактически мало изменилось при перемене в Казани правительства, то по существу все дело сводилось к борьбе за рынки, и стремление русского правительства обеспечить интересы промышленности и торговли совершенно ясно подчеркивает экономический характер соперничества между обоими государствами.

Все вмешательства русского правительства в дела Казанского ханства обуславливались стремлением овладеть Поволжьем, как рынком. Всюду выступают вперед экономические требования, желание гарантировать прибыль русским предпринимателям, и в течение долгого времени русское правительство, довольствуясь экономическими выгодами, не соединяло с ними требований территориальных уступок.

Правительство Мухаммед-Эмина искренно соблюдало условия заключенного договора. Вскоре по вступлении на престол молодой хан вступил в брак; в невесты была выбрана дочь ногайского князя Мусы; но прежде, чем брак был заключен, казанское правительство нашло необходимым осведомиться у союзного русского государя, не имеет ли он что-либо против этого брака, который был в значительной степени актом иностранной политики и при неблагоприятных обстоятельствах мог бы вызвать дипломатические осложнения.

Выбор невесты не вызвал никакого протеста, и брак был заключен. В 1490 году в союзе с русским и крымским правительствами казанцы участвовали в войне против Сарайского ханства. Соединенное московско-казанское войско, с отрядом касимовских татар, совершило удачный поход и отразило нападение сарайского войска на Крымское ханство. Русская партия, захватившая власть при помощи иностранного войска, не была популярной в стране.

Несмотря на казнь виднейших вождей, восточная партия не была уничтожена, и к середине 1490-х годов оппозиция правительству вполне сформировалась. Во главе оппозиции стояли 4 представителя казанской аристократии – князья Кель-Ахмед (Калимет), Урак, Садыр и Агиш. Восточная партия решила опереться на военную поддержку со стороны своих естественных союзников – восточных соседей. Кандидатом на ханский престол был намечен сибирский царевич Мамук.

Сибирское правительство хана Ибака поддерживало казанских эмигрантов и оппозиционеров. Весной 1495 года претендент двинулся к Казани с многочисленным войском, но казанское правительство, узнав о движении неприятеля, сообщило московскому правительству и просило поддержки союзного войска. Русское правительство двинуло на помощь из Нижнего пограничный отряд.

При приближении русских к Казани руководители восточной партии решили бежать из столицы, чтобы не подвергаться репрессиям и руководить дальнейшим ходом событий. Выполнить это им удалось. Русский отряд вступил в Казань и готовился к ее обороне, но сибирское войско, извещенное эмигрантами о прибытии подкрепления, приостановило свое наступление.

Полагая, что опасность уже миновала, русский отряд покинул Казань и вернулся в Россию. Тогда восточная партия сообщила своим единомышленникам, и сибирское войско быстрым движением подступило к Казани. Столица сдалась без сопротивления.

Михаил ХУДЯКОВ

Начало второй главы «Эпоха русского протектората (1487-1551 гг.)

Подборка подготовлена Л.АГЕЕВОЙ

«Казанские истории», №22-23, 2004 год

/jdoc:include type="modules" name="position-6" />

Михаил Георгиевич Худяков - археолог, исследователь истории и культуры народов Поволжья. Основные работы посвящены истории татар, Волжской Болгарии, археологии Казани.

Родился в небольшом городке Малмыже, в Вятской губернии, в родовитой и обеспеченной русской купеческой семье. Окончил 1-ю казанскую гимназию с золотой медалью (1906-1913), обучался на историко-филологическом факультете Казанского университета (1913-1918). В 1918-1924 годах работал в Казани: преподавателем школы, библиотекарем Общества истории, археологии и этнографии при Казанском университете, с 1919 года - хранителем археологического отделения, затем заведующим историко-археологическим отделом губернского музея, преподавал в Северо-Восточном археологическом и этнографическом институте. С 1920 работал также в музейном отделе Народного комиссариата просвещения Татарской АССР; один из организаторов и секретарей Научного общества татароведения. Участвовал в организации музея в родном Малмыже. В 1920-х годах опубликовал ряд историко-этнографических и археологических работ по истории тюркских и финноугорских народов региона. Особую роль играют «Очерки по истории Казанского ханства», напечатанные в 1923 году.

Работа Худякова была одной из первых работ русских историков посвященных Казанскому ханству, история которого в трудах выдающихся историков предшествующего поколения рассматривалась исключительно в контексте русской истории. Его взгляд отличался от работ предыдущих авторов тем, что автор симпатизирует татарскому народу и показывает политику московского государства, как захватническую и колониальную. Вместе с тем он старается сохранить научную объективность. В своей работе автор выразил благодарность ряду востоковедов, которые, видимо, в какой-то мере разделяли его концепции: Гаязу Максудову и Г. С. Губайдуллину, Н. Н. Фирсову, М. И, Лопаткину, С. Г. Вахидову.

В 1923 г. по обвинению в национализме был осужден видный большевик М. Х. Султан-Галиев и распущено правительство автономии, некоторые члены которого отказались осудить Султан-Галиева. После этих событий Худяков покидает Казань. С 1925 г. он жил и работал в Ленинграде, как научный сотрудник Государственной публичной библиотеки. В 1926-1929 годах учился в аспирантуре Государственной академии истории материальной культуры (ГАИМК). В 1927 г. принял участие в работах Средневолжской экспедиции в Чувашии. В течение 1920-х годов записывал удмуртский эпос. С 1929 преподавал в Ленинградском университете, с 1931 доцент ЛИЛИ и Ленинградского института философии, литературы и истории (ЛИФЛИ). В 1929-1933 годах состоял учёным секретарём и научным сотрудником Комиссии по изучению племенного состава населения СССР при АН СССР. С 1931 научный сотрудник 1-го разряда ГАИМК (институт доклассового общества), с 1933 переходит в сектор феодальной формации. В 1930-32 против него были выдвинуты критические обвинения в «султангалиевщине» и «тюркcком национализме», которые ограничились публичными «проработками». В 1931 г. принял участие в «критике» арестованного археолога С. И. Руденко. Активно пропагандировал пользующийся официальной поддержкой марризм. В 1936 без защиты диссертации ему была присвоена учёная степень доктора исторических наук и звание действительного члена Института доклассового общества ГАИМК.

Труды М. Г. Худякова были запрещены и изъяты из библиотек. Он реабилитирован в 1957 г., однако его труды не переиздавались. Первым шагом по возвращению его трудов из безвестности явились публикации на татарском языке некоторых его работ («Очерков…» и отдельных статей) на страницах молодежного журнала «Идель» начиная с 1989 г. Повторное издание книги вышло в 1991 г.

Сочинения

Китайский фарфор из раскопок 1914 г. в Болгарах. ИОИАЭКУ. 1919. Т. 30, вып. 1. С. 117-120
Болгар. Выставка культуры народов Востока. Казань, 1920. С. 10-22 (совместно с З. З. Виноградовым)
Старое - юно. КМВ. 1920. № 1/2. С. 24-28
К истории казанского зодчества. КМВ. № 5/6. С. 17-36
Мусульманская культура в Среднем Поволжье. Казань, 1922
Очерки по истории Казанского ханства. Казань, 1923
Татарское искусство. Вестник знания. 1926. № 2. С. 125-130
Каменный век в Китае. Наука и техника. 1926. № 5. С. 6-7
Краткий отчет о раскопках в Вятской губернии. Сообщения ГАИМК. 1929. Т. 2. С. 198-201
К вопросу о датировке булгарских зданий. Материалы по охране, ремонту и реставрации памятников ТатАССР. 1930. Вып. 4. С. 36-48
Татарская Казань в рисунках XVI столетия. ВНОТ. 1930. № 9/10. С. 45-60
Критическая проработка руденковщины. СЭ. 1931. № 1/2. С.167-169
К вопросу о кромлехах. Сообщения ГАИМК (Государственная Академия истории материальной культуры). 1931. № 7. С. 11-14
К вопросу о пермском зверином стиле.Сообщения ГАИМК. 1931, № 8. С. 15-17
Финская экспансия в археологической науке. ообщения ГАИМК, 1931, № 11/ 12. С. 25-29
Казань в XV-XVI столетиях. Материалы по истории Татарской АССР: (Писцовые книги города Казани в 1565-68 гг. и 1646 г.). Л., 1932. С. VII-XXV
Этнография на службе у классового врага. (Библиотека ГАИМК, 11). Л., 1932 (совместно с С. Н. Быковским и А. К. Супинским)
Археология в приволжских автономных областях и республиках за 15 лет. ПИМК. 1933. № 1/2. С. 15-22
Дореволюционная русская археология на службе эксплуататорских классов. Л., 1933
Культ коня в Прикамье. ИГАИМК. 1933. Вып. 100. С. 251-279
Дореволюционное сибирское областничество и археология. ПИДО. 1934. № 9/10. С. 135-143
Культово-космические представления в Прикамье в эпоху разложения родового общества: («Солнце» и его разновидности). ПИДО. 1934. № 11/12. С. 76-97
Археологи в художественной литературе. ПИДО. 1935. № 5/6. С. 100-118
Графические схемы исторического процесса в трудах Н. Я. Марра. СЭ. 1935. № 1. С. 18-42
25-летие научной деятельности П. С. Рыкова. СЭ. 1935. № 2. С. 155-158
Очерк истории первобытного общества на территории Марийской области: Введение в историю народа мари. Л., 1935 (ИГАИМК. Вып. 31)
Пережитки группового брака и матриархата в Поволжье: (У мари и удмуртов). Труды ИАЭ АН СССР. 1936. Т. 4. С. 391-414
Песнь об удмуртских батырах: (Из народного эпоса удмуртов). Проблемы эпической традиции удмуртского фольклора и литературы. Устинов, 1986. С. 97-132
Очерки по истории Казанского ханства. М., 1991
Hockerbestattungen im Kasanischen Gebiet. Eurasia Septentrionalis antiqua. T. 1. Helsinki, 1927. S. 95-98.