Современный русский художник Эрик Булатов - один из самых дорогих, чьи работы идут на аукционах за миллионы долларов. Человек, признание работ которого пришло через тридцать лет. Его открыла Европа. Благодаря выставкам, проводимым в галереях Швейцарии, Германии, Франции, о нем заговорили в России. В этой статье поговорим о картинах Эрика Булатова и особенностях его стиля.

Родители Э.В. Булатова

Родился Эрик Булатов в 1933 году 5 сентября в Свердловске (сейчас Екатеринбург), куда беременная мать поехала вместе с отцом в командировку на Урал. Отец - Владимир Борисович в 1937 году был исключен из партии и все шло к аресту. Предприимчивая мама сняла дачу под Москвой, и отец прожил там больше полугода. О нем забыли, вернее по разверстке взяли другого, главное было галочку поставить, что взято сколько-то врагов народа. На войну ушел в 1941 добровольцем, а в 1944 был убит. Булатов вспоминает, что отец, видя его рисунки, верил: из него получится художник. Свои первые картины Эрик Булатов начал писать будучи ребенком.

Мама из полячек. Она была одаренной личностью. Перешла границу из Польши в Россию, не зная ни одного русского слова. За два года выучила русский язык настолько хорошо, что стала работать стенографисткой. Мать с отцом имели разные взгляды на линию, проводимую партией. Но, так как они любили друг друга, политика уходила на второй план.

Обучение в школе и Суриковском институте

Учеба Эрика началась в художественной школе, которая относилась к институту имени Сурикова. Учился он настолько хорошо, что по ее окончанию Эрик Булатов получил медаль, поэтому вступительные экзамены в ВУЗ сдавать не пришлось. Обстановка в институте была сложная, время тяжелое: 50-е годы, смерть Сталина, борьба с космополитизмом.

Неоценимая помощь в это время была оказана Робертом Фальком и Владимиром Фаворским молодому Эрику Булатову в обретении стойкой самостоятельности по отношению к официальной доктрине, проводимой в стране. К окончанию института пришло понимание, что настоящий художник должен быть свободным, а не зависеть от заказов государства. Но для того, чтобы развиваться, нужны были средства. О частных заказах не могло быть и речи. Альтернатива была одна - иллюстрирование детских книжек.

Эта работа была по необходимости. Осенне-зимний период отводился на заработки, заключающиеся в создание иллюстраций. Картины Эрик Булатов писал весной и летом. Причем в них было то, что ощущал, что чувствовал.

Булатов - иллюстратор детских книжек

Чтобы начать работать иллюстратором, нужно было этому научиться, так как образование у Эрика Владимировича было другое - он был живописец. В издательстве, где работал Булатов, существовали определенные требования, которые необходимо было выполнять. Эрик Булатов в своих интервью вспоминает о работе в детском издательстве: «Когда занимаешься иллюстрированием сказки, включается совершенно другой принцип мышления - детский. Ребенок имеет свои представления о том или ином герое сказки. Работая над иллюстрацией, ты должен показать именно это - детское видение, а не свое. А работа художника - это совершенно свободное сознание. Именно в картине ты выражаешь свое видение, восприятие, отражение мира».

Картины Эрика Булатова

Характерным почерком, по которому можно узнать картины Булатова, является столкновение крупного плакатного текста с заимствованной из прессы пейзажной составляющей. Это - показанная в картине абсурдность окружающей художника действительности и перенасыщенность советской символики. Таким был Эрик Булатов в соц-артовской тематике. Его ранние работы основаны на взаимодействии картины и пространства. Но этот этап творчества художника не был оценен по достоинству на Родине.

Иллюзии о путях, тянущихся вдаль, на картинах Эрика Булатова считываются как тупиковые. Изобразительная метафоричность, изображенная на полотнах художника, понятна зрителям. Эрик Булатов на картинах с названиями «Горизонт» (стена из красной дорожки), «Улица Красикова» (стенд с изображением шагающего Ленина), «Живу-вижу» (Кремль) изобразил эти блоки.

Как Эрик Булатов пришел к соц-арту

Соц-артовская тенденция в живописи Булатова проявилась на фоне американской поп-артовской, которая объединяла пространство искусства и слой второй реальности. Булатов понимал, что для советских людей идеология была ничем иным, как их реальностью. Она занимала все их пространство. Но многие советские художники считали (благодаря той же идеологии), что грязь жизни показывать нельзя, творцы должны жить перспективой. Поэтому его товарищи, работавшие в соц-арте, не разделяли видения Булатова, который пытался выразить в своих картинах сознание людей, сформированное советской идеологией.

Булатов сумел обойти ограничения официального советского искусства, развивая очень личный стиль. Его картины - это в основном иконоборческие собрания, в которых связаны образ и язык. В пейзажах, портретах, городских видах он использует как иконографию советского режима, так и более традиционные представления о природе, как свое вдохновение. Выбор цветов, геометрических композиций и использование изображений из фильмов, истории искусств или рекламы определяют визуальный язык Булатова.

Словно взятое из журнала «Огонёк» фото на картине Эрика Булатова «Программа Время». Он изобразил безысходность и отчаяние одинокой старой женщины, слушающей новости по телевизору. Фиктивное общение с говорящим ящиком и идеологическая интоксикация людей советского времени - тема этой картины.

Русский европейский художник

Так сложилось, что Эрик Булатов с супругой с 1992 года живут в Париже. Не эмигрировал, а просто поехал по приглашению работать. Случилось это после его выставки, организованной галеристкой Диной Верни. Это она организовала вернисаж картин Эрика Владимировича Булатова, вывезенных из России частными коллекционерами. Работы покидали страну на законных основаниях, без препятствий, с печатью министерства культуры «Художественной ценности не имеет». Булатов понимал, что картинам нужно давать жизнь, их нужно продавать, пусть даже не дорого. И они вывозились из Советского Союза.

Выставка в Цюрихе принесла успех. После неё галеристы разных стран начали приглашать Булатова в Германию, Францию, Америку. Вернисажи дали возможность прекратить зарабатывать на жизнь иллюстрациями, а полностью посвятить себя живописи. Жить с женой решили во Франции. Очень нравился Париж с его многовековой культурой.

На вопрос, почему уехал за границу, Булатов в своих интервью рассказывает, что было интересно заглянуть за горизонт. В Советском Союзе интересы его ограничивались социальным пространством, что препятствует подлинному. В Европе он открыл для себя экзистенциальный горизонт, включающий социальные пространства.

О выставках и зрителях

Выставки работ Эрика Владимировича за границей проходят значительно чаще и не к каким-то датам и праздникам. Галеристы показывают публике полотна живописца достаточно часто. На протяжении всей жизни за рубежом, картины Эрика Булатова неоднократно выставлялись в галереях. Как говорит сам художник, последние его выставки, начиная с 2005 года довольно удачные. Они проходили в Париже, Женеве, Москве. Радует художника интерес к его работам, причем, люди в разных странах проявляют живой интерес. Булатов не чувствует себя обиженным ни за рубежом, ни в России.

Зритель - это молодежь. Многие скептики утверждают, что молодому поколению ничего не нужно и не интересно, что искусство закончилось. Нет, это неправда. Молодые люди воспринимают работы не как что-то прошлое, а как живое, а это свидетельствует о том, что они понимают художника. Ведь судить работы художника нужно с его позиций, понимать его индивидуальность. А, по выражению самого Эрика Владимировича, он хотел выразить время.

О картинах художника Эрика Булатова разных времен

Последнее время на аукционах все больше стало появляться картин, увезенных западными коллекционерами. Их теперь приобретают русские коллекционеры. То есть картины начали возвращаться в Россию. Это в основном работы 1970-1980-х. Просто картин с социальными темами того времени не было в России. А картины Булатова как памятник ушедшей эпохи. То, что эти работы живут и производят впечатление, как раз говорит о том, что художник сумел выразить, поймать то время.

А вот последние работы больше приобретают коллекционеры на западе. Это обусловлено тем, что Эрик Буланов работает в основном со швейцарскими, немецкими, французскими галереями.

Подарок Третьяковке

Одну из своих работ, как говорит сам Булатов, доставшуюся ему очень трудно, он подарил в июне 2017 года Третьяковке. Картина Эрика Булатова называется «Картина и зрители».

Она внушительных размеров - два на два с половиной метра. Выполнялась долго и скрупулезно. «Картина и зрители» - плод размышлений Булатова над работой Александра Иванова «Явление Христа народу». Булатов органично вписал в картину современных посетителей, созерцающих своих пращуров, соединил эпохи и стили, связал авангард и традиционный реализм.

Единственное место для картины - это Третьяковка, так решает автор. Ведь именно здесь прошла его жизнь. У Третьяковской галереи есть еще три работы Эрика Булатова из его раннего периода, когда он работал над абстрактными формами.

Булатов, Эрик Владимирович

Эрик Булатов. Лувр. Джоконда. 2006

Картины Булатова узнаваемы во всём мире. Это происходит благодаря неповторимой технике. Соц-арт или поп-арт по-русски. Его картины всегда пресыщены символикой, которая в зашифрованном виде преподносит зрителю его наблюдения абсурдности советской действительности, которая на грани перелома мечется из стороны в сторону, ищет выход, но вокруг одни тупики, кругом одни чиновники с их полным произволом и вездесущая индустрия запада, которая мощным клином пробивает ослабевшую скорлупу культуры советского народа.

Зачастую это выхваченные из контекста слова и предложения советских плакатов того времени, наложенные на саму живопись, подтверждающие, самоуничижающие или дополняющие друг друга. Всё это, как недовольство действительностью, как насмешка, протест и революционное настроение, отражается в искусстве Эрика Булатова.

Эрик Булатов. Горизонт. 1971–1972

В этом смысле художник оказался настоящим талантом. В нашей стране не много художников, которые на поле авангарда смогли заслужить такую популярность во всём мире. Здесь дело даже не в антисоветских настроениях в некоторых странах мира, которые находят поддержку в его картинах, а в самом таланте автора, его подходе к живописи, к символизму, к новому жанру, который он взрастил и поставил на ноги.

Работы Булатова постоянно выставляются на аукционные торги современного искусства. Так, на аукционе «Филипс» работа «Советский космос» ушла примерно за 1,6 млн долларов, ещё два полотна на советскую тематику, в том числе «Революция - перестройка», были проданы по миллиону долларов за каждое, что сделало Булатова одним из самых дорогих современных русских художников.

«Брежнев. Советский космос» (1977)

Эрик Булатов. Улица Красикова. 1977

‘ Я хотел показать советскую жизнь так, как она есть, без выражения к ней какого-либо отношения. В моей живописи не было явного протеста, у меня не было желания убедить в чем-то зрителя: посмотрите как это ужасно! Я не был героем социальной борьбы, как Оскар Рабин. Моя задача была принципиально другая: я хотел, чтобы зритель увидел свою жизнь такой, как она есть, но увидел как бы со стороны.»

« Я хотел создать дистанцию между этой реальностью и сознанием зрителя. Этому и служила картина, работая как дистанция, как инстанция отстраненного взгляда. Я строил произведение искусства как инстанцию между реальностью и сознанием. Вот что было для меня важно. Чтобы зритель подумал: так вот она какая моя жизнь… Чтобы он воспринимал мои картины не как поучение, но и делал бы открытие сам.»

Эрик Булатов. Хотелось засветло, ну, не успелось. 2002

Эрик Булатов. Вся эта весна. 1998

Эрик Булатов. Фотография на память

Русский 20 век

Слава КПСС

Характерным и узнаваемым творческим методом Булатова является столкновение плакатного текста, выхваченного из контекста советской действительности, с фигуративной (чаще всего пейзажной, заимствованной из массовой печати) составляющей. В результате художнику удаётся предельно доступным образом проиллюстрировать абсурдность действительности, перенасыщенной символикой советской пропаганды .

Помимо работ соц-артовской тематики, ещё в своих ранних работах Булатов разработал теорию взаимодействия картины и пространства. В этих его произведениях заметно влияние Фалька . Сильный, своеобразный этап его творчества, неоцененный по достоинству в контексте истории искусства.

Э. Булатов. ЗАКАТ. 1989

Эрик Булатов «Liberte» 1992 -эта картина появилась на афише выставки «Контрапункт»

14 октября 2010 в Лувре была открыта выставка «Контрапункт: русское современное искусство». В экспозиции представлены работы более двадцати художников. Это Эрик Булатов, Эмилия и Илья Кабаковы, Виталий Комар и Александр Меламид, Валерий Кошляков, Алексей Каллима, Владимир Дубосарский и Александр Виноградов, Андрей Монастырский, Вадим Захаров, Юрий Лейдерман, Юрий Альберт, Авдей Тер-Оганьян, группы «Синие носы» и AES + F и другие. Накануне вернисажа с академиком Эриком Булатовым в его парижской мастерской встретился корреспондент «Известий» во Франции Юрий Коваленко.

Выдержки из интервью 2010 г.

++++++++++++++++++++++++++++

известия: Никто из русских художников при жизни не выставлялся в Лувре. Да и западных мастеров, удостоившихся такой чести, раз-два и обчелся. Словом, попасть в Лувр — это круто!

эрик булатов: Действительно, Лувр кажется всем нам чем-то недостижимым. Но наша выставка пройдет как бы в подвалах — в средневековом Лувре, где раскопаны основания стен и башни дворца. Это место для экспозиции абсолютно непригодное. Там разве что можно сделать инсталляции или показать видео. По-настоящему выставку, которая бы говорила о современном состоянии нашего искусства — тем более в Год России во Франции, следовало устроить в другом месте. Например, в Национальном центре искусства и культуры имени Жоржа Помпиду.

и: Получается, ты в обиде?

булатов: Я не в обиде, но просто не хочу, чтобы была эйфория, неумеренные восторги: «Ах, Лувр, Лувр!» Но как бы там ни было, для нас, русских, Лувр — святое место, к которому мы приобщаемся. Пусть где-то в углу, в щели..

…………………………….

и: Публику ждут сюрпризы. В день вернисажа в Лувре художник Юрий Лейдерман организует свой перформанс: две женщины в русских национальных костюмах на глазах зрителей отшинкуют сотню кочанов капусты. Со своей стороны, его коллега Юрий Альберт проведет зрителей по Лувру с завязанными глазами…

булатов: Вот это и есть наш концептуализм.

и: На афише выставки воспроизведена твоя картина «Liberte» («Свобода») — перекличка со знаменитой картиной Делакруа «Свобода на баррикадах».

булатов: В экспозиции две мои работы. Кроме этой, еще и картина «Черный вечер — белый снег».

и: «Liberte» — картина хрестоматийная во всех смыслах. Вместе с другой твоей работой — «Советский космос» — она даже вошла во французские учебники .

булатов: Я получил этот заказ в 1989 году, когда во Франции готовился большой праздник по случаю 200-летия революции. Собирались поднять в воздух дирижабль, который с одной стороны должен был расписать русский художник, а с другой — американский. И у меня возникла идея, связанная с нашей революционной ситуацией 1980-х. Тогда было много свободолюбивых иллюзий.

и: Как западный зритель сегодня воспринимает русское искусство?

булатов: Всегда с интересом. Я в этом убедился на выставке «Русский пейзаж» в Национальной галерее в Лондоне. Музей бесплатный, а выставка платная. И люди стояли, чтобы на нее попасть. Такое же внимание и к русским выставкам в Париже. Проблема возникает с критикой — ей не интересно.

и: И на чьей стороне правда?

булатов: Правда не может быть на стороне тех, кто пытается руководить искусством. Неверно также считать, что она на стороне зрителей. Массы, например, идут на Глазунова или Шилова. В любом случае нельзя не считаться со зрителями или хотя бы с теми, кто хочет понять живопись. Их надо воспитывать, с ними нужно работать. Не просто объявлять одного художника хорошим, а другого — плохим, но объяснять вещи, касающиеся принципиальных основ искусства.

и: Есть французское выражение «обучать глаз».

булатов: Не только глаз, но и голову. Глаз, как говорил мой учитель Владимир Андреевич Фаворский, можно обмануть. Сознание обмануть труднее.

и: Фаворский был не только художником, но и философом.

булатов: Он был философом искусства. Он был связан и с Флоренским, и с другими нашими религиозными философами. Я же не философ, а просто художник. Я лишь стараюсь понимать, зачем и почему делаю так, а не иначе.

и: Не слишком ли большую власть взяли в руки кураторы, которых здесь называют комиссарами? Художники в их руках, по твоим словам, вроде подсобного материала — красок и кистей?

булатов: У меня впечатление, что общая ситуация сейчас меняется. Может, потому что среди кураторов идет смена поколений.

и: Разве искусство не утратило во многом свои нравственные функции и не стало частью индустрии развлечений?

булатов: Объективно судить о сегодняшнем искусстве мы не можем, ибо судим именно по тому, что нам показывают. Я не знаю, насколько это соответствует тому, что происходит в искусстве. Более того, я надеюсь, что это совсем не так. А о том, какое искусство сегодня, мы узнаем, может быть, лет через пятьдесят .

и: Грядущую победу на Западе массовой мещанской культуры предсказывал еще Герцен. Теперь она, похоже, окончательно одержала верх и в России.

булатов: Она не может победить окончательно. Мы, конечно, живем не в эпоху Ренессанса, однако искусство не может погибнуть. Если это произойдет, человеческое существование станет бессмысленным. Искусство задает вопрос, который никто больше не задает: «Зачем человек?».

и: Ты по-прежнему ходишь в Лувр учиться у классиков. Чему может учиться давно сформировавшийся известный художник?

булатов: На самом деле я очень мало умею. Многое у меня не получается.

и: Уничижение паче гордости?

булатов: Нет, это правда. У каждого художника есть тропка, по которой он идет. И если чуть оступаешься, сразу попадаешь в трясину, в которой не ориентируешься совсем. И каждый раз новую работу надо начинать с нуля, решать заново, ибо в искусстве все решения одноразовые.

и: Неужели ты по-прежнему терзаем творческими муками?

булатов: Наряду с Фаворским моим учителем был Фальк. Студентом я пришел показывать ему свои работы. И он меня спросил: «А что вы сами думаете по их поводу?» Тогда я был в полном отчаянии от собственной бездарности и сказал ему об этом. Фальк мне ответил: «Значит, вы сейчас в очень хорошем творческом состоянии. Я вам скажу такую вещь, которая не будет для вас утешением, но которая пригодится в дальнейшем. Это состояние будет продолжаться всю вашу жизнь. А если оно пройдет, значит, вы как художник кончились». Никогда я не чувствовал себя так беспомощно, как сейчас, в старости, когда начинаю новый натюрморт.

и: Рядом с работами каких великих художников в Третьяковке или в Лувре ты хотел бы выставить свою живопись?

булатов: В Лувре — страшно сказать — с «Коронацией Богоматери» Фра Анджелико и с тициановским «Сельским концертом». В Третьяковке — с Александром Ивановым или с Левитаном. Моя любимая левитановская картина — «Озеро», которая находится в Русском музее. Она должна была называться «Русь», но Левитан постеснялся дать это название, считая картину неудачной.

и: Почему в твоей московской мастерской висит репродукция «Джоконды»?

булатов: О «Джоконде» я написал статью. Для меня важно, как устроена эта картина, как показана проблема границы между искусством и жизнью . Именно над этим Леонардо работал больше, чем кто бы то ни было.

и: Но жизнь все-таки важнее искусства?

булатов: Я, право, не знаю. С одной стороны, это так, а с другой, жизнь — это материал для искусства.

и: Прожив около двух десятилетий во Франции, ты считаешь себя русским или европейским художником?

булатов: Я русский художник по воспитанию и образованию. Поэтому я художник европейский, как все художники, живущие во Франции, Германии или в Италии.

…………………………………..

и: Может ли сегодня появиться новый пейзажист уровня Левитана?

булатов: Есть такой пейзажист. Это Олег Васильев (друг и соратник Булатова, с которым они вместе многие годы занимались книжной графикой. — «Известия»). Он замечен, но пока еще недооценен.

и: Бразилец Жил Висенте написал десяток полотен, на которых запечатлел воображаемые убийства Джорджа Буша, бразильского президента Лулы да Силвы, нынешнего папы Бенедикта XVI. Все ли дозволено художникам? Допустима ли в искусстве какая-то цензура?

булатов: Внешняя цензура, безусловно, для искусства смертельна. Должна быть цензура внутренняя. Что это такое? Лучше всего сказал Кант: «Звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас». И этот закон все мы обязаны соблюдать.

……………………………………………….— В последнее время, мне кажется, из ваших картин уходит социальное начало, хотя раньше оно играло большую роль. Многие даже называли вас основоположником соц-арта.

— Я никогда не был художником соц-арта. Конечно, мои картины, такие как «Горизонт», сыграли большую роль в формировании этого направления, это верно. Но у художников соц-арта есть принципиальные от меня отличия. Смысл совершенно другой. Мои картины – это противостояние идеологизированной реальности и реальности естественной. Две реальности противостоят друг другу, и наше сознание оказывается полностью перекрыто этим идеологическим пространством. В этом же дело. И этим конфликтом как раз никто, кроме меня, не занимался. Потом стали заниматься, когда Советский союз уже рухнул.

……………………………………………..

— А на Западе, в Париже, например, интересуются современным русским искусством?

— Да нет. Просто на Западе твердо знают, что его нет, поэтому интересоваться здесь нечем. Есть русская музыка, есть русская литература, может быть русский театр, но вот русского искусства не было и нет.

…………………………………….

— А как же русский авангард?

— Знаете, в Париже русский авангард воспринимают как десант французского искусства в русское. Наш XIX век считается провинциальной ветвью немецкого искусства, а потом французский десант, который дал неожиданный результат. Потом десантников перестреляли, и все кончилось. Хотя это в высшей степени несправедливо. Я считаю, что и XIX век стоит отдельного внимания, – это точно не провинциальная ветвь, хотя немецкие влияния, безусловно, были.

Понимаете, важно, чтобы наши, российские, теоретики и искусствоведы начали наконец-то всерьез заниматься этими вопросами. Посмотрите, в нашем искусствознании русское искусство XIX века оказалось между двух полюсов: либо это черт знает что (как считают на Западе и следом некоторые из наших передовых деятелей, типа Кати Деготь), либо это что-то необычайное, прекраснейшее и величайшее из созданного когда-либо, лучше всех на свете. На самом деле, обе эти позиции – вредны. Не просто неправильны, но вредны. Нужно внимательно посмотреть, чем оно отличается от искусства других стран и школ, в чем его сущность, в чем его недостатки и достоинства. Просто клеймить или превозносить – путь в никуда.

Опять же, если говорить о русском искусстве, как таковом, то нужно понимать, в чем состоит связь различных эпох и жанров. Неужели русский XIX век и русский авангард – это две противоположные вещи, исключающие друг друга? Если и то, и другое – это русское искусство, значит, здесь есть какая-то общая основа, что-то единое. Но никто эти явления не анализирует. Почему мы тогда хотим, чтобы другие считали, что у нас есть искусство? Ведь мы сами толком ничего о нем сказать не можем.

………………………………………………

Материал подготовила Елена Ищенко.

Публикация — http://www.liveinternet.ru/community/camelot_club/post323364700/

*******************************************************

Детство и первые опыты рисования

Эрик Булатов родился в Свердловске в 1933 году. Его родители жили в Москве, но перед самым рождением сына его отец – Владимир Борисович - поехал в командировку, а беременная мать – Раиса Павловна – последовала за мужем. Отец художника был, по выражению самого Булатова «профессиональным партийным работником» до 1937 года, потом его исключили из партии и едва не арестовали. Спасла Владимира Борисовича смекалка Раисы Павловны – она сняла для мужа дачу в подмосковье и тот жил там, пока внимание советских спецслужб к нему не ослабло. Отец Эрика Булатова ушел на фронт в 1941 году, когда будущему художнику было 8 лет, и погиб в 1944 году.

Мать художника родилась в городе Белосток в Польше. Когда она только попала в СССР, она не знала русского языка – говорила только на идише и польском – через три года молодая женщина выучила русский настолько хорошо, что смогла работать стенографисткой. Помимо основной работы, мать художника участвовала в самиздате. В том числе она перепечатала «Доктора Живаго».

Булатов вспоминал, что рисовал он сколько себя помнит. Первые уроки рисования ему дала соседка по даче Зинаида Ленская. Отец будущего художника был в восторге от первых опытов сына и уже тогда решил, что сын должен стать художником. В детстве, когда он приходил куда-то в гости вместе с родителями, он приносил с собой альбом и цветные карандаши и садился рисовать. После гибели отца его вера в первые художнические опыты определила судьбу Эрика Булатова.

Юный Эрик Булатов поступил в Московскую среднюю художественную школу (МСХШ) со второго раза, после двух лет обучения в кружке рисования при Дворце Пионеров. Правда, попал юный художник сразу в третий класс художественной школы, что соответствовало седьмому классу общеобразовательной школы. Булатов учился в МСХШ с 1947 по 1952 год, в самый разгар «борьбы с формализмом и космополитизмом» и репрессий, но для Эрика Булатова это время связано с воспоминаниями об усердных занятиях рисованием и дружбе с одноклассниками. В этот период он познакомился с Олегом Васильевым, с которым они учились в параллельных классах. Подружились будущие художники уже в институте и остаются друзьями до сих пор. В одном из интервью художник говорил, что до сих пор ориентируется на мнение Олега Васильева, когда пишет картины.

Олег Васильев. Вращение (Илья Кабаков, Эрик Булатов, Олег Васильев и его жена Кира). 1998. Холст, масло.

В 1952 году Булатов поступил на факультет живописи Московского художественного института имени Сурикова. «Культура была в состоянии паралича. То, что делалось интересного в то время, делалось людьми досоветской эпохи» - вспоминал художник. В то время художник ощущал невозможность поймать «живой нерв жизни», для него это было первое осознание недостаточности академических средств для передачи реальности.

Эрик Булатов закончил Суриковский институт в 1958 году. За два года до окончания он возглавил студенческий бунт. По воспоминаниям художника, это было единственный момент, когда он принимал активное участие в общественной жизни. Дело в том, что в сталинское время многие профессора были отправлены в отставку, а вместо них пришли новые. Бунтовавшие студенты, вдохновленные новостями о XX съезде и всеобщим ожиданием перемен, потребовали на открытом комсомольском собрании, организованном Булатовым, отставки консервативных профессоров, пришедших в институт в сталинское время, и возвращения тех, кого уволили в годы репрессий. Правда, вернуть удалось лишь Александра Дайнеку, однако многих профессоров лишили должностей.

Для многих однокурсников и преподавателей Булатова тот факт, что он возглавил студенческий протест был удивительным. После 1954 года его положение в институте сильно улучшилось по сравнению с предыдущими годами: его работу купила Третьяковская галерея, он получал Ленинскую стипендию, его прочили в лауреаты фестиваля молодежи. Многие преподаватели увидели неблагодарность в действиях Булатова, но он не имел ничего против тех, кого критиковал, просто считал, что его преподаватели были недостаточно компетентны. После студенческого протеста, по воспоминаниям художника «иллюзии закончились», он больше не участвовал ни в каких политических акциях и понял, что на власть стоит обращать как можно меньше внимания.

Абстракция

Эрик Булатов. Разрез. 1965-1966. Холст, масло. Государственная третьяковская галерея

По словам художника, больше всего на его формирование повлияли Роберт Фальк и Владимир Фаворский. С Робертом Фальком Булатов познакомился зимой 1953 года. Художник в определенные дни показывал свои работы, общая знакомая Фалька и Булатова Лидия Бродская привела Булатова в один из таких дней показов к Фальку. Потом Булатов стал ходить в мастерскую к классику модернизма регулярно и даже показал свои работы. После смерти Сталина стало появляться большое количество информации о европейском искусстве. Заново была открыта экспозиция импрессионистов в ГМИИ им. Пушкина, благодаря Фальку молодой Булатов смог разобраться в той новой информации, с которой он сталкивался. Однако, что было гораздо важнее для Булатова, Фальк стал для него «образцом поведения художника в социальном пространстве». Несмотря на игнорирование критики и официальных институций, он продолжал усердно и сосредоточено работать.

С Владимиром Фаворский Булатов познакомился в 1956 году. Они просто пришли без приглашения вместе с Олегом Васильевым к знаменитому художнику и искусствоведу. Несмотря на нежданность визита, Фаворский принял молодых художников и отнесся к ним очень внимательно. Олег Васильев и Эрик Булатов задавали вопросы, а Владимир Фаворский на них отвечал. Именно Фаворский помог тогда молодому художнику очертить круг «пространственных проблем», которые Булатов разрабатывает, по собственным словам, до сих пор, он научил Булатова «думать, понимать свое дело». По воспоминаниям Булатова, Фаворский научил его понимать, что в его руках «есть картина и этого более, чем достаточно». Он понял, что у картины есть как свойства предмета, так и свойства пространства, а плоская поверхность с легкостью превращается в пространство, а в каждой из точек картины есть «определенный характер энергии».

По воспоминаниям Булатова, художником он себя по-настоящему осознал в 1963 году. Он осознал окружавший его мир как «мир беспрерывной поверхности». Он заметил, что под одной поверхностью всегда скрывалась другая и даже небо воспринимается людьми как поверхность. В этот период Эрик Булатов писал абстракции, основываясь на тех творческих принципах, которые ему передал Владимир Фаворский. Одним из таких принципов было то, что любая композиция обладает собственной структурой, которую художнику необходимо выявить. Другим важным принципом было то, что любое изображение условно. В середине 1960-х важной задачей Булатова было найти адекватный пластический эквивалент теории Фаворского. Так возникли абстракции с разрезами.

Концептуализм

С конца 1960-х- начале 1970-х годов на чердаке в доме на Сретенском бульваре в мастерской Ильи Кабакова стали собираться художники – Олег Васильев, Эрик Булатов, Эдуард Штейнберг, Владимир Янкилевский и другие. Чешский искусствовед Индрижих Халупецкий в статье, появившейся в журнале Studio International назвал всех художников общим термином «Группа Сретенского бульвара», однако никакой группы не существовало. По воспоминаниям Эрика Булатова, скорее просто разные люди приходили в мастерскую Ильи Кабакова и говорили об искусстве и показывали друг другу работы, а лично он был близок только с самим Кабаковым и Олегом Васильевым.

Первая выставка Эрика Булатова в России состоялась в 1965 году в Институте им. Курчатова, но она была закрыта через час. Следующая выставка, длившаяся один вечер, состоялась в 1968 в кафе «Синяя птица». Правда, сам художник эти события даже выставками на считает. В 1975 году Олег Васильев и Эрик Булатов не стали участвовать в первой легальной выставке неофициальных художников в в павильоне «Пчеловодство» на ВДНХ потому что решили не занимать места тех, кто принимал участие в «Бульдозерной» выставке. В последствие то, что выставлялось в «Пчеловодстве» казалось Булатову таким китчем, что ему не хотелось, чтобы его работы находились в этом пространстве. В «Бульдозерной» выставке Эрик Булатов не принимал участия, поскольку считал, что его работы, а не общественная деятельность, должны сообщать о том, что он думает.

В 1971 году в Париже состоялась первая зарубежная выставка, в которой принял участие Эрик Булатов. Тогда его автопортрет, размешенный на обложке каталога купила Диана Верни. Иностранцы заходили в мастерскую Булатова и до парижской выставки и покупали его работы. Поначалу художник боялся «как бы чего не вышло», но со временем советская власть становилась все слабее и доставляла художнику все меньше проблем.

Мастерская Эрика Булатова располагалась на Чистых прудах, позднее вид из этой мастерской появится на картине «Живу-вижу». Булатов, как и его друг Олег Васильев, построил ее сам. Художникам удалось добиться от «Союза художников» разрешения построить мастерские на собственные средства. Художники полгода работали иллюстраторами детских книг, а полгода строили мастерские (1969 – 1971) и занимались собственным творчеством. Благодаря Илье Кабакову, который учился на книжного иллюстратора у главного художника «Детгиза» Бориса Дегтярева, Олег Васильев и Эрик Булатов попали в издательство «Малыш», в котором выходили книги для самых маленьких. Эрик Булатов вспоминал, что ему необходимо было сделать иллюстрации к книгам «по-настоящему сказочными», то есть вспомнить детское восприятие и постараться следовать за воображением ребенка.

Эрик Булатов. Живу - вижу. 1999. Холст, масло. Музей искусства авангарда - МАГМА

Несмотря на новые знания о природе картины, Булатов все равно ощущал, что реальность «проскальзывала между пальцев». В тот период он, Олег Васильев и Илья Кабаков обратили внимание на советский китч. В тот период для Булатова был особенно интересен железнодорожный плакат. В качестве своего «союзника» Олег Васильев, Илья Кабаков и Эрик Булатов видели поп-арт, потому что он, по выражению Булатова, занимался «второй реальностью вокруг человека». В то же время для Булатова поп-арт был и «естественным врагом», потому что он утверждал реальность китча как единственную реальность, а с этим художник согласен не был, поскольку он хотел «освободиться от этой реальности и выразить ее ограниченность, выскочить за ее приделы». По словам, Булатова все его картины так или иначе обращаются к теме возможности или невозможности «выскочить за пределы».

В этот же период художник уходит от абстракции к изображениям, рефлексирующих советскую действительность и отсылающих к ней. В них часто присутствует мотив решетки, из-за которой пытается вырваться человеческая фигура. По этому принципу написана одна из самых знаменитых работ Булатова «Горизонт». Идея работы появилась, когда художник, поехал вместе с Олегом Васильевым в Крым в Дом творчества, чтобы поработать над иллюстрациями для очередной книги, но также и позаниматься собственными работами, и застудил спину, купаясь в море. В результате редкое время, свободное от работы над иллюстрациями Булатов был вынужден проводить лежа на кушетке в кабинете, где ему делали согревающие процедуры. Перед его глазами было окно, вид из которого на море перекрывался красной балкой. В начале художника это раздражало, но потом он почувствовал, что такой вид и есть метафора его жизни. Через год они с Васильевым поехали уже в другой Дом творчества, но этот раз в Прибалтике. Там в одном из ларьков с Булатов увидел открытку с «правильными советскими» людьми. Так, из различных элементов, найденных в Домах творчества, была собрана картина.

Эрик Булатов, Горизонт. 1971/1972. Холст, масло.

Булатов стремился к раскрытию пространства картины в сторону пространства зрителя. В частности, в «Горизонте» красная полоса должна была вызвать ассоциации с советской повседневностью. Позднее в живописи Эрика Булатова стали появляться слова и тексты. В тот период они обычно были взяты из тех надписей, которые окружали советского человека каждый день. Например, «опасно», «входа нет», «не прислоняться» и другие. Иногда художник использовал язык фотореалистической живописи для того, чтобы изобразить пространство, контрастирующее с тем, что говорили слова. Так, например, было в картине «Опасно», на которой в обрамлении предупреждений была идиллическая картина с лужайкой.

Картины со словами позволили художнику помыслить о политических проблемах как о проблемах пространственных. Свобода по его мнению и есть открытое пространства. В работе «Вход – Входа нет» 1975 года сталкивались запрещающие слова «Входа нет», написанные красным цветом, и написанные синим слова «Вход», уходящие вдаль. С картиной «Слава КПСС» произошла интересная история. Когда критик и философ Евгений Шифферс увидел ее, он принялся креститься и говорить, что Эрик Булатов написал лозунг «По нашему русскому небу!». Художнику такие слова показались вопиющей глупостью, поскольку задачей картины было в первую очередь передать то, насколько тотально было присутствие советского способа мышления в сознании людей.

Для своих работ Булатов использует самый примитивный шрифт, которым в СССР писали политические плакаты. Для художника это принципиально, поскольку таким образом он показывал слово, которое еще не воплотилось, которое еще только думается. Такое «непричесанное слово».
Постепенно от советских лозунгов Булатов переходит к текстам своего давнего знакомого и одного из любимых поэтов Всеволода Некрасова. В его работах произведения поэта обретали пространственное измерение. Кроме произведений Всеволода Некрасова в живописи Булатова появилась строчка Александра Блока «Черный вечер. Белый снег». Художник вспоминал, что кажущуюся настолько простой фразу было довольно сложно визуализировать.

В отличие от многих коллег, Булатов никогда не воспринимал собственный отъезд за границу как разрыв всех связей с родиной. Во многих интервью он говорил, что уезжал скорее в командировку, потому что после «Перестройки» у него появилась возможность найти зарубежную галерею и зарабатывать деньги не иллюстрацией детских книг, а непосредственно искусством. Сначала Булатов вместе с женой Натальей переехал в Нью-Йорк, но жене художника в Америке не понравилось, поэтому пара уехала в Париж, где живет до сих пор.
По словам художника, понимание, что его мышление – продукт русской культуры нисколько не мешает ему чувствовать себя комфортно в Европе.

Эрик Булатов, Моцарт, 1991, холст, масло. Собрание Музея АРТ4

После отъезда, художник не исчез из российского художественного контекста. Его «итоговая» персональная выставка состоялась в 2014 году в «Манеже». На ней, помимо старых работ, были показаны произведения, написанные в Париже. После отъезда из России художник стал интересоваться социальным сознанием самим по себе. Тем, как некоторым авторам удалось создавать своих героев настолько «живыми», что они казались «реальными». Он ушел от рефлексии Советской идеологии и сосредоточился на том, каким образом можно сделать пространство картины максимально открытым. В Москве, помимо выставочной деятельности, художник также участвует в городских проектах. Например, он создал логотип для фестиваля «Лучший город земли».

Художника Эрика Булатова считают основателем нескольких новых стилей в мировом искусстве. Из-под его кисти вышли работы, которые дали начало жанрам русского поп-арта, фотореализма, соц-арта и московского концептуализма. Произведения мастера относятся к самым дорогим картинам в мире. Булатов, хотя и живет на два дома - российский и французский, нередко признается, что с удовольствием возвращается на родину, чтобы заряжаться вдохновением и новыми идеями.

Детство и юность

Будущий художник родился 5 сентября 1933 года в Свердловске (сейчас это город Екатеринбург). Маленький Эрик рано остался без отца - тот погиб на фронте в 1944-м. Мама мальчика была эмигранткой из Польши, работала стенографисткой. В интервью Булатов позднее признавался: отец не сомневался, что сын станет художником. И, как выяснилось позднее, оказался прав.

В выборе профессии Эрик Булатов не сомневался и, окончив школу, поступил в художественный институт имени . В 1958-м окончил учебное заведение. Любимыми художниками для него в тот момент были и - именно их творчество во многом повлияло на стиль ранних работ Булатова.

В 1959 году начинающий мастер кисти устроился на работу в издательство детской литературы «Детгиз», где его коллегами-иллюстраторами стали и Олег Васильев, впоследствии, как и сам Булатов, уехавшие из страны.

Их оформление «Русалочки», «Спящей красавицы» и «Золушки» до сих пор восхищают и детей, и взрослых. С 1957 года Эрик Владимирович стал устраивать первые персональные выставки. С этого же периода принято вести отсчет его профессиональных работ.

Живопись

Отличительная черта авторского стиля художника - это гармоничное совмещение плакатного жанра, популярного в советское время, и живописной составляющей. Лозунги на картинах Эрика Владимировича соседствуют с пейзажами и портретами. Этим приемом, по мнению критиков, Булатов подчеркивал абсурдность окружающей действительности, ее перенасыщенность пафосными речами и пропагандой.

Подобный соц-арт в творчестве Эрика Булатова соседствовал с картинами, в которых явно прослеживается влияние стиля Роберта Фалька. К сожалению, этот период в художественной карьере Булатова не снискал особой популярности у критиков и искусствоведов. Сам же художник признается, что Фальк действительно во многом повлиял на его профессиональное становление.

В середине 1960-х годов Булатов экспериментировал со стилями, совмещая в одном полотне приемы иллюстрации, акварельной живописи, а также графики. Особое внимание художник уделял способам передачи света и пространства.

К сожалению, работы Эрика Владимировича в СССР попадали под действие цензуры, и о полноценных выставках ему оставалось только мечтать. Только в 1965-м и 1968-м Эрику Булатову удалось добиться кратковременных экспозиций своих картин в институте имени Игоря Курчатова и в московском кафе под названием «Синяя птица».

С 1970-х в творчестве Булатова начали преобладать масштабные полотна, в которых автор обращался к социальной тематике и образам, заполонившим масс-медиа того времени. В 1972 году художник написал «Горизонт» - одну из самых знаменитых картин. В тот момент произведение восприняли как пародию.

Тот же период в карьере Эрика Владимировича отмечен многочисленными зарубежными выставками, которые и принесли мастеру международное признание: картины Булатова побывали в Цюрихе, Париже, Венеции и других городах Европы, везде встречая благосклонность любителей искусства.

Постепенно за Эриком Владимировичем закрепилась репутация «художника перестройки», а в 1988-м он даже был признан мастером года по версии Венецианской биеннале. Спустя год после этого Булатов с семьей перебрался в Нью-Йорк, а затем, в 1992-м, отправился в Париж, ставший для него вторым домом.

В начале 1990-х художник постепенно отходил от политических тем: в творчестве Булатова открылась новая страница абстрактных изображений и графических образов. А через некоторое время мастер увлекся керамикой, подарив миру ряд талантливых росписей по посуде.

В 2003 году Эрик Владимирович организовал выставку в Москве - впервые после переезда. Экспозиция, представленная в столичной Третьяковской галерее, снискала восторженные отклики на родине мастера.

Еще одна масштабная выставка прошла десятью годами позднее, тогда работы художника подарили ему звание лауреата конкурса «Инновация». А в 2015-м Булатова пригласили на открытие музея «Гараж», а также музея имени . Специально для этого события Эрик Владимирович создал полотно «Свобода».

Картины Булатова постепенно принесли мастеру славу одного из самых дорогих и востребованных художников современности. Полотно «Брежнев. Советский космос» ушло с торгов за $ 1,6 млн, а еще ряд картин советской тематики стоили новым обладателям по $ 1 млн каждая. На данный момент самыми известными работами мастера, кроме перечисленных, можно назвать полотна «Не прислоняться», «Слава КПСС», «Небо - ciel».

Личная жизнь

Подробностями личной жизни Эрик Булатов предпочитает не делиться. Известно, что у художника есть жена. Супругу мастера зовут Наталья.

По признанию Эрика Владимировича, она поддерживала его и помогала творить. Возлюбленная Булатова окружила мужа заботой и во многом избавила от мыслей о бытовых хлопотах, которые могли бы отнять время от творчества.

Эрик Булатов сейчас

Сейчас Эрик Булатов живет на два дома - художник, по собственному признанию, хорошо себя чувствует и в родной России, и во Франции. В 2018 году Анатолий Малкин подготовил документальный фильм «Живу и вижу», в котором в форме интервью раскрыл любопытные детали биографии Эрика Владимировича. В этой картине Булатов признался, что из-за возраста уже не в силах посвящать столько же времени творчеству, как и раньше, однако по-прежнему предан любимому делу.

Кроме того, творчеству и биографии художника посвящены книги российских и зарубежных искусствоведов. С работами Булатова можно познакомиться в парижском музее имени Жоржа Помпиду, а также в галереях Нью-Джерси, Кельна, Базеля. В России картины Эрика Владимировича представлены в Третьяковской галерее, Русском музее.

Произведения

• 1972 - «Горизонт»
• 1975 - «Слава КПСС»
• 1977 - «Брежнев. Советский космос»
• 1987 - «Не прислоняться»
• 1989 - «Перестройка»
• 2010 - «Небо - ciel»
• 2011 - «Вверх - вниз»
• 2015 - «Свобода»

В ЦВЗ "Манеж" открылась ретроспектива Эрика Булатова "ЖИВУ - ВИЖУ". Масштабы экспозиции впечатляют: собрано более 100 работ. Мы решили рассказать про выставку с помощью пяти картин знаменитого художника

Автопортрет. 1968

Автопортреты — идеальное начало знакомства с художником. Масштабы Фриды Кало по части этого жанра не превзойти никому, но так или иначе автопортрет занимает важное место в творчестве живописцев всех времен и народов — от Тициана до Сальвадора Дали. Эрик Булатов за долгие годы работы создал несколько автопортретов. Произведение 1973 года демонстрирует молодого художника на фоне "бегущей строки" — "Входа нет". Автопортрет 2011 года походит на религиозное изображение: фигура живописца будто светится изнутри. Автопортрет 1968 года — одна из ранних работ Булатова. Только ленивый не распознает на полотне "привет" от Рене Магритта — повторяющиеся лица художника вписаны в черный силуэт человека в котелке. Сюрреализм в творчестве Булатова не прижился, зато концепция "картины в картине" — вполне.

"Русский XX век I"

Эрик Булатов сталкивает в пространстве одной картины крайние противоположности: безмятежность и тревогу, полную свободу и тюремную решетку, реалистическую живопись и советский плакат. Картины из цикла "Русский ХХ век" изображают идиллический русский пейзаж, над которым угрожающе нависает графичная римская цифра ХХ. Пейзаж — воплощенное спокойствие русской жизни, перечеркнутой ХХ столетием: возвышается старинная церковь, вокруг — невысокие дома и избенки, на заднем плане извивается река. ХХ век вторгается бесцеремонно и символично. На картине под номером I цифры напоминают лучи прожектора компании "ХХ век FOX" на фоне страшного красного неба. Вода в реке тоже кровавого цвета — идиома, которой соответствует образ, не требует разъяснений. На работе № II Булатов поступает более лаконично и схематично: огромные красные цифры перечеркивают патриархальный пейзаж.

"Слава КПСС"

Принадлежность Булатова к какому-то течению диагностируется с трудом: в 60-е художник занимался абстракцией, его знаковые работы относят к соц-арту, некоторые картины сродни американскому реализму в духе Эдварда Хоппера. Визитная карточка художника — лаконичные надписи, бегущие по большинству самых известных его работ. Хрестоматийная "Слава КПСС" — наглядный пример. На голубом небе с пушистыми облаками клеймом отпечаталась соответствующая красная фраза. Небо — символ естественной свободы человека. Советский лозунг, что очевидно, символизирует твердую длань тоталитарной власти. Небо живет и меняется: облака могут появляться и исчезать, в то время как "Слава КПСС" бессмысленно вечна, по крайней мере, до тех пор, пока ржавчина не изъест многочисленные пропагандистские щиты по всей стране, на которых набиты советские лозунги. Хитрый замысел художника, воплощенный, казалось бы, в патриотичном формате, был настолько очевиден, что даже неискушенная прелестями авангарда советская власть считала "культурный код" и запретила картины Булатова.

"Лувр. Джоконда"

Политикой и протестом, без которых приличному художнику в Стране Советов было не обойтись, проблематика полотен Булатова, естественно, не исчерпывается. "Лувр. Джоконда" — визуальное размышление о диалоге искусства и зрителей. Главное, что интересует художника в полотне да Винчи, — обращенность картины к зрителю. Гипотетические посетители Лувра в работе Булатова вторгаются пурпурной массой в залы музея и заслоняют собой все и вся — остается видна лишь загадочная, немного саркастичная улыбка Моны Лизы. Толпа напоминает фотографию из старой советской газеты, почему-то напечатанную алыми чернилами, в то время как музейные залы — непоколебимый в своей вечности реализм. Возможно ли восприятие искусства в условиях шумного, агрессивного, как красный цвет, медийного хаоса? Вопрос риторический.

"Картина и зрители" — еще одна работа на эту тему. Полотно воспроизводит знаменитое "Явление Христа народу" Александра Иванова, около которого толпятся посетители с экскурсоводом (кстати, женой Булатова) во главе. По-настоящему оценить работу можно, взглянув на нее из-за спин других посетителей, — тогда товарищи по толпе становятся частью произведения, а картина магическим образом превращается в инсталляцию.

"Откуда я знаю куда"

"Мой трамвай уходит", "Черный вечер, белый снег", "Как идут облака", "То-то и оно" — набор фраз, использованных Булатовым, разнообразен и едва ли исчислим. Некоторые слова бегут по изображению: "Свобода" — по синему небу, "Поезд" — по рельсам. "Мой трамвай уходит" несется вслед за опаздывающим человеком — удивительно, как наклон и расположение букв способны передать стремительное движение. Серия "Вот" — пожалуй, самая лаконичная в творчестве Булатова. Работы — плоть от плоти более ранних "Слава КПСС" и "Живу — вижу". "Героями" полотен являются только слова, без которых картины превратились бы в аскетичную черно-белую абстракцию. Когда задаешься экзистенциальными вопросами, декорации излишни. "Откуда я знаю куда" — жизненный сценарий многих современных людей. Осталось только в этом признаться.

Где: ЦВЗ "Манеж", Манежная площадь, 1