Кому на руси жить хорошо про что. Николай Некрасов

Иллюстрация Сергея Герасимова «Спор»

Однажды на столбовой дороге сходятся семь мужиков - недавних крепостных, а ныне временнообязанных «из смежных деревень - Заплатова, Дырявина, Разутова, Знобишина, Горелова, Неелова, Неурожайка тож». Вместо того чтобы идти своей дорогой, мужики затевают спор о том, кому на Руси живётся весело и вольготно. Каждый из них по-своему судит о том, кто главный счастливец на Руси: помещик, чиновник, поп, купец, вельможный боярин, министр государев или царь.

За спором они не замечают, что дали крюк в тридцать вёрст. Увидев, что домой возвращаться поздно, мужики разводят костёр и за водкой продолжают спор - который, разумеется, мало-помалу перерастает в драку. Но и драка не помогает разрешить волнующий мужиков вопрос.

Решение находится неожиданно: один из мужиков, Пахом, ловит птенца пеночки, и ради того, чтобы освободить птенчика, пеночка рассказывает мужикам, где можно найти скатерть самобраную. Теперь мужики обеспечены хлебушком, водкой, огурчиками, кваском, чаем - словом, всем, что необходимо им для дальнего путешествия. Да к тому же скатерть самобраная будет чинить и стирать их одежду! Получив все эти блага, мужики дают зарок дознаться, «кому живётся весело, вольготно на Руси».

Первым возможным «счастливцем», встретившимся им по дороге, оказывается поп. (Не у встречных же солдатиков и нищих было спрашивать о счастье!) Но ответ попа на вопрос о том, сладка ли его жизнь, разочаровывает мужиков. Они соглашаются с попом в том, что счастье - в покое, богатстве и чести. Но ни одним из этих благ поп не обладает. В сенокос, в жнитво, в глухую осеннюю ночь, в лютый мороз он должен идти туда, где есть болящие, умирающие и рождающиеся. И всякий раз душа у него болит при виде надгробных рыданий и сиротской печали - так, что рука не поднимается взять медные пятаки - жалкое воздаяние за требу. Помещики же, которые прежде жили в родовых усадьбах и здесь венчались, крестили детушек, отпевали покойников, - теперь рассеяны не только по Руси, но и по дальней чужеземщине; на их воздаяние надеяться не приходится. Ну а о том, каков попу почёт, мужики знают и сами: им неловко становится, когда поп пеняет за непристойные песни и оскорбления в адрес священников.

Поняв, что русский поп не относится к числу счастливцев, мужики отправляются на праздничную ярмарку в торговое село Кузьминское, чтобы там расспросить народ о счастье. В богатом и грязном селе есть две церкви, наглухо заколоченный дом с надписью «училище», фельдшерская изба, грязная гостиница. Но больше всего в селе питейных заведений, в каждом из которых едва успевают управляться с жаждущими. Старик Вавила не может купить внучке козловые башмачки, потому что пропился до грошика. Хорошо, что Павлуша Веретенников, любитель русских песен, которого все почему-то зовут «барином», покупает для него заветный гостинец.

Мужики-странники смотрят балаганного Петрушку, наблюдают, как офени набирают книжный товар - но отнюдь не Белинского и Гоголя, а портреты никому не ведомых толстых генералов и произведения о «милорде глупом». Видят они и то, как заканчивается бойкий торговый день: повальным пьянством, драками по дороге домой. Впрочем, мужики возмущаются попыткой Павлуши Веретенникова мерить крестьянина на мерочку господскую. По их мнению, трезвому человеку на Руси жить невозможно: он не выдержит ни непосильного труда, ни мужицкой беды; без выпивки из гневной крестьянской души пролился бы кровавый дождь. Эти слова подтверждает Яким Нагой из деревни Босово - один из тех, кто «до смерти работает, до полусмерти пьёт». Яким считает, что только свиньи ходят по земле и век не видят неба. Сам он во время пожара спасал не накопленные за всю жизнь деньги, а бесполезные и любимые картиночки, висевшие в избе; он уверен, что с прекращением пьянства на Русь придёт великая печаль.

Мужики-странники не теряют надежды найти людей, которым на Руси хорошо живётся. Но даже за обещание даром поить счастливцев им не удаётся обнаружить таковых. Ради дармовой выпивки счастливцами готовы себя объявить и надорвавшийся работник, и разбитый параличом бывший дворовый, сорок лет лизавший у барина тарелки с лучшим французским трюфелем, и даже оборванные нищие.

Наконец кто-то рассказывает им историю Ермила Гирина, бурмистра в вотчине князя Юрлова, заслужившего всеобщее уважение своей справедливостью и честностью. Когда Гирину понадобились деньги для того, чтобы выкупить мельницу, мужики одолжили их ему, не потребовав даже расписки. Но и Ермил теперь несчастлив: после крестьянского бунта он сидит в остроге.

О несчастье, постигшем дворян после крестьянской реформы, рассказывает мужикам-странникам румяненький шестидесятилетний помещик Гаврила Оболт-Оболдуев. Он вспоминает, как в прежние времена все веселило барина: деревни, леса, нивы, крепостные актёры, музыканты, охотники, безраздельно ему принадлежавшие. Оболт-Оболдуев с умилением рассказывает о том, как по двунадесятым праздникам приглашал своих крепостных молиться в барский дом - несмотря на то что после этого приходилось со всей вотчины сгонять баб, чтобы отмыть полы.

И хотя мужики по себе знают, что жизнь в крепостные времена далека была от нарисованной Оболдуевым идиллии, они все же понимают: великая цепь крепостного права, порвавшись, ударила одновременно и по барину, который разом лишился привычного образа жизни, и по мужику.

Отчаявшись найти счастливого среди мужиков, странники решают расспросить баб. Окрестные крестьяне вспоминают, что в селе Клину живёт Матрена Тимофеевна Корчагина, которую все считают счастливицей. Но сама Матрена думает иначе. В подтверждение она рассказывает странникам историю своей жизни.

До замужества Матрена жила в непьющей и зажиточной крестьянской семье. Замуж она вышла за печника из чужой деревни Филиппа Корчагина. Но единственно счастливой была для неё та ночь, когда жених уговаривал Матрену выйти за него; потом началась обычная беспросветная жизнь деревенской женщины. Правда, муж любил её и бил всего один раз, но вскоре он отправился на работу в Питер, и Матрена была вынуждена терпеть обиды в семье свёкра. Единственным, кто жалел Матрену, был дедушка Савелий, в семье доживавший свой век после каторги, куда он попал за убийство ненавистного немца-управляющего. Савелий рассказывал Матрене, что такое русское богатырство: мужика невозможно победить, потому что он «и гнётся, да не ломится».

Рождение первенца Демушки скрасило жизнь Матрены. Но вскоре свекровь запретила ей брать ребёнка в поле, а старый дедушка Савелий не уследил за младенцем и скормил его свиньям. На глазах у Матрены приехавшие из города судейские производили вскрытие её ребёнка. Матрена не могла забыть своего первенца, хотя после у неё родилось пять сыновей. Один из них, пастушок Федот, однажды позволил волчице унести овцу. Матрена приняла на себя наказание, назначенное сыну. Потом, будучи беременной сыном Лиодором, она вынуждена была отправиться в город искать справедливости: её мужа в обход законов забрали в солдаты. Матрене помогла тогда губернаторша Елена Александровна, за которую молится теперь вся семья.

По всем крестьянским меркам жизнь Матрены Корчагиной можно считать счастливой. Но о невидимой душевной грозе, которая прошла по этой женщине, рассказать невозможно - так же, как и о неотплаченных смертных обидах, и о крови первенца. Матрена Тимофеевна убеждена, что русская крестьянка вообще не может быть счастлива, потому что ключи от её счастья и вольной волюшки потеряны у самого Бога.

В разгар сенокоса странники приходят на Волгу. Здесь они становятся свидетелями странной сцены. На трёх лодочках к берегу подплывает барское семейство. Косцы, только что присевшие отдохнуть, тут же вскакивают, чтобы показать старому барину своё усердие. Оказывается, крестьяне села Вахлачина помогают наследникам скрывать от выжившего из ума помещика Утятина отмену крепостного права. Родственники Последыша-Утятина за это обещают мужикам пойменные луга. Но после долгожданной смерти Последыша наследники забывают свои обещания, и весь крестьянский спектакль оказывается напрасным.

Здесь, у села Вахлачина, странники слушают крестьянские песни - барщинную, голодную, солдатскую, солёную - и истории о крепостном времени. Одна из таких историй - про холопа примерного Якова верного. Единственной радостью Якова было ублажение своего барина, мелкого помещика Поливанова. Самодур Поливанов в благодарность бил Якова в зубы каблуком, чем вызывал в лакейской душе ещё большую любовь. К старости у Поливанова отнялись ноги, и Яков стал ходить за ним, как за ребёнком. Но когда племянник Якова, Гриша, задумал жениться на крепостной красавице Арише, Поливанов из ревности отдал парня в рекруты. Яков было запил, но вскоре вернулся к барину. И все-таки он сумел отомстить Поливанову - единственно доступным ему, лакейским способом. Завезя барина в лес, Яков повесился прямо над ним на сосне. Поливанов провёл ночь под трупом своего верного холопа, стонами ужаса отгоняя птиц и волков.

Ещё одну историю - о двух великих грешниках - рассказывает мужикам божий странник Иона Ляпушкин. Господь пробудил совесть у атамана разбойников Кудеяра. Разбойник долго замаливал грехи, но все они были ему отпущены только после того, как он в приливе гнева убил жестокого пана Глуховского.

Мужики-странники слушают и историю ещё одного грешника - Глеба-старосты, за деньги скрывшего последнюю волю покойного адмирала-вдовца, который решил освободить своих крестьян.

Но не одни мужики-странники думают о народном счастье. На Вахлачине живёт сын дьячка, семинарист Гриша Добросклонов. В его сердце любовь к покойной матери слилась с любовью ко всей Вахлачине. Уже пятнадцати лет Гриша твёрдо знал, кому готов отдать жизнь, за кого готов умереть. Он думает обо всей загадочной Руси, как об убогой, обильной, могучей и бессильной матушке, и ждёт, что в ней ещё скажется та несокрушимая сила, которую он чувствует в собственной душе. Такие сильные души, как у Гриши Добросклонова, сам ангел милосердия зовёт на честный путь. Судьба готовит Грише «путь славный, имя громкое народного заступника, чахотку и Сибирь».

Если бы мужики-странники знали, что происходит в душе Гриши Добросклонова, - они наверняка поняли бы, что уже могут вернуться под родной кров, потому что цель их путешествия достигнута.

Пересказала

В прологе рассказывается о тех событиях, что происходят в самой поэме. Т.е. о том, как семеро крестьян из деревень Заплатово, Неурожайко, Дырявино, Знобишино, Разутово, Неелово, Горелово завели спор на тему «Кому живется вес ело, вольготно на Руси?». Этот острый социальный вопрос Николай Алексеевич неспроста отдает на рассмотрение неграмотному и невежественному классу, коими и считались крестьяне в конце XIX века, это весьма смелый шаг - вверить поиски справедливости, а по-человечески - счастья, простым мужикам. Ведь каждый из них судит по-своему «кому более вольготно» помещик, чиновник, поп, купец, вельможный боярин, министр государев или царь. В произведение поэт включил такие сказочные условности, как вещая птица, скатерть-самобранка. И мужики, бросив свои дела, отправляются в нелегкий путь поиска справедливости да счастья.

Глава I Поп.

На пути крестьянам встречаются разные странники: мастеровые, нищие, такой же, как и они крестьянин-лапотник, ямщики, да солдаты. Но вопросов о счастье мужики им не задают: « Солдаты шилом бреются, Солдаты дымом греются, Какое счастье тут? ». Ближе к вечеру мужики встретили попа. Из его жалобных речей выясняется, что «разорились помещики», намекая на отмену крепостного права Александром II Освободителем в 1861 году. Идеал счастья попа - это «покой, богатство, честь». Но в настоящей жизни этого у него не стало, в связи с обнищанием помещиков да крестьян и богатому сытому образу жизни попа наступил конец.

Глава II Сельская ярмарка.

В этой главе мужики отправляются в торговое село Кузьминское, чтобы там расспросить о счастье народ. Они слышат разное: кто-то что-то покупает, продает, а кто-то и вовсе прогуляв все сбережения не может купить подарки родным. Русский люд умеет отдыхать, а потому гуляет с размахом, будто последний день живет. Наглядевшись вдоволь, мужики отправляются в путь.

Глава III. Пьяная ночь.

На ярмарке мужики познакомились с новым в поэме персонажем - Павлушей Веретенниковым. Он-то и вещает нашим «героям» об ужасной черте русского человека - пьянстве. Яким Нагой, в свою очередь, контраргументирует высказыванием, что горе приходится заливать вином. Поэт вообще создал Якима Нагого как воплощение пахаря- труженника, который способен к размышлениям.

Глава IV. Счастливые.

В этой главе образ героя Ермилы Гирина окрашивается новыми красками. Главный акцент делается на сцену с купцом Алтынниковым, по поводу покупки мельницы. Для «победы» над купцом, Гирину как можно быстрее необходима 1000 рублей. Ермила принимает решение о том, чтобы просить помощи у народа ссудить ему эту сумму. И в базарный день на торговой площади осуществляет задуманное. Крестьяне, проникшись положением Гирина, «дают, кто чем богат». Эта история как ра з- таки и соотнесена с поисками счастья человека. Путники внимательно выслушав историю, захотели с ним встретиться, но этому не суждено было сбыться, т.к. Ермила сидит в остроге. А в народе о нем идет добрая слава защитников крестьянских интересов.

Глава V. Помещик.

Пятая глава поэмы посвящена рассказу помещика Оболт-Оболдуева о своей жизни. Ключевыми словами описания прошлой жизни являются: «дышала грудь помещичья свободно и легко»: «Кого хочу - помилую, Кого хочу-казню. Закон - мое желание! Кулак - моя полиция! ». Сейчас же все изменилось, крестьяне отдают предпочтение воровству, как более простому и легкому делу, чем работе. В процессе рассказа, помещик понимает, насколько никчемна его жизнь: « ...Чему учился я? Что видел я вокруг? Коптил я небо Божие, Носил ливрею царскую, Сорил казну народную И думал век так жить». Глава оканчивается слезами помещиками и его ощущением себя глубоко несчастным человеком.

ЧАСТЬ II . ПОСЛЕДЫШ

Посвящена истории князя Утятина. Он до сих пор не может поверить, что реформа по освобождению крестьян навсегда лишила его помещичьих привилегий. Княжеские сыны просят крестьянский народ хотя бы внешне сохранить прежние формы отношения «помещик-крестьянин». В тексте это отображается словами: «Помалкивайте, кланяйте сь, да не перечьте хворому, мы вас вознаградим». Крестьяне вроде бы выражают согласие: «шутили мы, дурачились... » . В конце второй части становятся явным факт слабого самосознания крестьян.

ЧАСТЬ III. КРЕСТЬЯНКА.

Третья часть поэмы автор составил из пролога и восьми глав. Повествование происходит от лица Матрены Тимофеевны, которую все вокруг считают счастливицей, хотя самой Матрене так не кажется. Она рассказывает мужикам о своей жизни. В ее исповедь включены истории святорусского богатыря Савелия, которую он рассказывает самостоятельно. Жизнь Матрены Тимофеевны наполнена трагизмом. Ее история начинается в далеком прошлом, в то время, когда об отмене крепостного права смели только мечтать. Узнавая те ситуации, в которых оказывалась Матрена Тимофеевна, трудно поверить в ту дикость людскую, через которую пришлось ей пройти. Первенца Матрена оставила на деда Савелия. Тот не уследил за малышом и дитё съели свиньи.

Полиция, игнорируя ее горе, не посчитав это оправданием, обвинила в сговоре с каторжником. Лекарь на глазах Матрены производит вскрытие маленького тела, горе матери не знает границ, и все время она проводит на могиле сына. Дед Савелий, чувствуя свою вину, уходит в леса, а затем на покаяние в «Песочный монастырь». На этом ее беды не закончились: вскоре, она хоронит и своих родителей. Рожает Матрена ежегодно. Родители мужа - свекор со свекровью - не любят ее и пытаются сжить со свету. Мужа внеочередно забрали в рекруты на 25 лет. Матрена работает одна за всех. Не выдержав натиска, она просит помощи у губернаторши. В ожидании, она теряет сознание, а придя в себя, узнает, что родила сына.

Губернаторша делает максимально возможное для Матрены. Мужа возвращают домой. В итоге своей исповеди, Матрена говорит мужикам: «Не дело между бабами счастливую искать!». Старушка, в том же селении, дала очень точную характеристику женской доли: «Ключи от счастья женского, От нашей вольной волюшки Заброшены, потеряны У Бога самого! »

IV ЧАСТЬ. ПИР НА ВЕСЬ МИР

Некрасов включил в свою заключительную часть поэмы вступление и пять глав. По сюжету, четвертая часть продолжает вторую: смерть князя Утятина повлекла за собой празднование крестьянского люда, обсуждение вопросов о лугах, что обещали сыновьям князя. В тексте это отражено словами: «В день смерти князя старого Крестьяне не предвидели, Что не луга наемные, А тяжбу наживут». «Наши» мужики из семи деревень присутствуют на пиру в качестве гостей: слушают песни, рассказы о Кудеяре, о Якове, о старосте Глебе. Но всему рано или поздно приходит конец и «Уснув, остались под ивой наши странники» . Песни Гриши Добросклонова отражают мысли о народе самого Николая Алексеевича Некрасова. Состоит из вступления и пяти глав.

Сюжетно четвертая часть продолжает вторую часть: умер князь Утятин, и крестьяне устроили пир на весь мир, обсуждая вопрос о лугах, обещанных сыновьями князя («В день смерти князя старого //Крестьяне не предвидели, // Что не луга наемные, //А тяжбу наживут»). Странники присутствуют как гости: они слушают песни, рассказы о Якове, о Кудеяре, о старосте Глебе. Но вот великий пир кончился. «Уснув, остались под ивой наши странники». А автор тем временем рассказывает о Грише Добросклонове. Гриша Добросклонов поет песни, в которых отражаются думы о народе самого Некрасова: «Ты и убогая, Ты и обильная, Ты и могучая, Ты и бессильная, Матушка Русь! ..» заключают произведение строки, которые выражают общий глубинный смысл всей поэмы: «Быть бы нашим странникам под родною крышею, если б знать могли они, что творилось с Гришею » . Этими строчками автор отвечает на вопрос, коим озаглавил свое произведение. Хорошо на Руси живется интеллигенту-демократу Грише Добросклонову. Который являет собой революционера-демократа, который готов бороться за народное счастье. Чувство, побудившее Некрасова написать поэму, не что иное, как чувство настоящей искренней любви к русскому народу. Этим фактом и обуславливается незаконченность поэмы.

Федор Михайлович Достоевский в своих очерках отзывался о Некрасове: «...Любовь к народу была у Некрасова как бы исходом его собственной скорби по себе самом. В служении сердцем своим и талантом своим народу он находил свое очищение перед самим собой. Народ был настоящею внутреннею потребностью его не для одних стихов. В любви к нему о н находил свое оправдание. Чувствами своими к народу он возвышал дух свой. < .. > Он преклонялся перед правдою народною.. .» .Эти слова выражают потребность Некрасова в любви народа, которая и послужила источником вдохновения для его поэзии.

Краткий пересказ "Кому на Руси жить хорошо" в сокращении подготовил Олег Ников для читательского дневника.

Произведение русской литературы 19 века не теряет своей актуальности. Поиск счастливого можно продолжить. Немного изменилось в нравах современной России. Краткое содержание поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» по главам и частям поможет найти нужный эпизод и разобраться в сюжете.

1 часть

Пролог

Семь мужиков с разных деревень собрались на дороге и стали спорить, кому живется на Руси весело и вольготно. Место встречи и название деревень выбраны автором со смыслом. Уезд – Терпигорев (горе терпим), волость – Пустопорожняя (пустая или порожняя). Деревни с передающими основные характеристики жизни крестьян названиями:

• одежда из заплат – Заплатово;
• дырявые вещи – Дырявино;
• без обуви – Разутово;
• знобит от болезней и страха– Знобишино;
• горелые дома – Горелово;
• нет еды – Неелово;
• постоянные неурожаи – Неурожайка.

Кто встретился на дороге, как будут звать героем поэмы: Роман, Демьян, Лука, Иван, Митродор, Пахом, Пров. Каждый из них выдвигает свою версию, но к единому мнению мужики не приходят. Кто может жить весело на Руси:

• помещик;
• чиновник;
• купец;
• боярин;
• министр;
• царь.

Мужики так спорят, как может только русский человек. Они каждый шли по своим делам, но забыли о цели. За спором не заметили, как закончился день, наступила ночь. Старик Пахом предложил остановиться и дождаться следующего дня, чтобы продолжить путь. Мужики уселись вокруг костра, сбегали за водкой, сделали стаканы из бересты и продолжили спор. Крики перешли в драку, напугавшую весь лес. Филины, корова, ворон, лисица, кукушка любуются побоищем. Птенчик пеночки выпал из гнезда и подобрался к костру. Пахом разговаривает с птенцом, объясняя его слабость и силу. Может рука раздавить беспомощного птенчика, но нет у крестьян крыльев, чтобы облететь всю Русь. Другие попутчики стали мечтать о своем: водке, огурцах, квасе и горячем чае. Пеночка-мать кружилась и слушала речи спорщиков. Пичуга пообещала помочь и рассказала, где найти скатерть самобранку. Узнав о мудрости птицы, крестьяне стали просить сделать так, чтобы рубахи не изнашивались, лапти не вытирались, вошь не заводилась.

«Все будет делать скатерть»

Обещала пеночка. Птица предупредила, что нельзя у скатерти просить еды больше, чем выдержит живот, а водки только по 1 ведру. Если эти условия не исполнять, на 3 раз желание приведет к беде. Нашли мужики скатерть, устроили пир. Решили, что узнают, кому живется счастливо на русской земле, только потом вернутся домой.

1 глава. Поп

Крестьяне продолжили путь. Они встречали множество людей, но ни у кого не интересовались о жизни. Все странники были им близки: лапотник, мастеровой, нищий, ямщик. Не мог быть счастлив солдат. Он бреется шилом, греется дымом. Ближе к ночи им встретился поп. Крестьяне встали в ряд и поклонились святому человеку. Лука стал расспрашивать попа, вольготно ли ему живется. Священник задумался и стал рассказывать. О годах учебы он просто умолчал. Нет у попа покоя. Его вызывают к больному, умирающему. Сердце ноет и болит за сирот и людей, уходящих в иной мир. Нет у попа и почета. Его обзывают обидными словами, сторонятся на пути, сочиняют сказки. Не любят ни дочь поповскую, ни попадью. Не в почете поп у всех сословий. Откуда у попа богатство? Раньше на Руси было множество дворян. В усадьбах рождались дети, игрались свадьбы. Все шли к попам, богатство росло и преумножалось. Сейчас на Руси все изменилось. Помещики рассеялись по чужеземщине, оставив на родине только загубленные владения. Поп жалуется на появившихся раскольников, которые живут среди православных. Жизнь попов становится все труднее, доход дают только бедные крестьяне. А что они могут дать? Только гривенник да пирог к празднику. Священник закончил тоскливый рассказ и тронулся дальше. Мужики набросились на Луку, который утверждал, что попы живут вольготно.

2 глава. Сельская ярмонка

• Грязная гостиница с красивой вывеской и подносчика с посудой.
• Две церкви: православная и старообрядская.
• Училище.
• Фельдшерская изба, где больным пускают кровь.

Странники пришли на площадь. Там стояло множество палаток с разными товарами. Мужики гуляют среди торговых рядов, удивляются, смеются, рассматривают встречных. Кто-то торгует поделками, другой проверяет обод и получает по лбу. Бабы ругают французские ткани. Один пропился и не знает, как купить обещанный подарок внучке. Ему помогает Павлуша Веретенников, человек без звания. Он купил ботинки для внучки. Крестьяне ушли из села, так и не встретив того, кого искали. На пригорке им показалось, что Кузьминское шатается вместе с церковью.

3 глава. Пьяная ночь

Мужики двигались по дороге, встречая пьяных. Они

«ползли, лежали, ехали, барахтались».

Трезвые странники шли, поглядывая по сторонам и слушая речи. Некоторые были настолько дурны, что становится жутко, как спивается русский народ. В канаве спорят бабы, кому тяжелее живется. Одна идет как на каторгу, другую бьют зятья.

Странники слышат знакомый голос Павлуши Веретенникова. Он хвалит умный русский народ за пословицы и песни, но огорчается из-за пьянки до одурения. Но ему не дает записать мысль мужик. Он стал доказывать, что крестьяне пьют по времени. В страду народ в поле, кто работает и кормит всю страну? На семью пьющую - непьющая семья. А беда приходит ко всем одинаково. Некрасивые хмельные мужики не страшнее тех, кого поела мошка, изъели болотные гады. Одним из пьяных стал Яким Нагой. Труженик решил потягаться с купцом и попал в тюрьму. Яким любил картины, из-за них чуть не сгорел во время пожара. Снимая картины, не успел вытащить целковые. Они слились в комок, потеряли ценность. Решили мужики, что не одолеть хмелю русского человека.

4 глава. Счастливые

Странники ищут счастливого в праздничной толпе на базаре. Но все доводы встречных им кажутся нелепыми. Истинно счастливых нет. Мужицкое счастье не впечатляет странников. Их направляют к Ермилу Гирину. Он собрал деньги с людей за час. Все крестьяне скинулись и помогли Ермилу выкупить мельницу, противостоять купцу Алтынникову. Через неделю Ермил вернул все до гроша, никто не потребовал с него лишнего, не осталось обиженных. Один рубль не взял кто-то с Гирина, он отдал его слепым. Решили мужики узнать, каким колдовством владеет Ермил. Гирин честно служил старостой. Но не смог отправить брата в армию, заменил его на крестьянина. Поступок измотал Ермилу душу. Он вернул крестьянина домой, а брата послал на службу. Ушел с поста старосты и взял мельницу в аренду. Судьба все равно отыгралась на мужике, его посадили в острог. Странники идут дальше, понимая, что это не самый счастливый человек на Руси.

5 глава. Помещик

Странники встречают помещика. Румяному помещику было 60 лет. И здесь автор постарался. Он выбрал герою особую фамилию – Оболт-Оболдуев Гаврила Афанасьевич. Помещик решил, что его собираются грабить. Он выхватил пистолет, но мужики его успокоили и объяснили суть своего спора. Гаврила Афанасьевич развеселился от вопроса крестьян. Он нахохотался досыта и стал рассказывать о своей жизни. Он начал с генеалогического древа. Мужики быстро поняли, о чем шла речь. Предком помещика был Оболдуй, которому уже более 2 с половиной веков. Он тешил государыню игрою со зверями. С другой стороны, род берет начало от князя, пытавшегося поджечь Москву и казненного за это. Славился помещик, чем древо древнее, тем именитее род. Богатство семьи было таким, что казалось, можно не думать о будущем. Леса полны зайцев, реки – рыбы, пашня заливается хлебным колосом. Дома строились с оранжереями, беседками и парками. Помещики праздновали и гуляли. Любимым развлечением была охота. Но постепенно вместе с ней уходит и сила русского помещика. Крестьяне если барину гостинцы со всех концов огромной страны. Быстро кончилась раздольная жизнь. Дома разобрались по кирпичикам, все начало приходить в упадок. Осталась земля, на которой нужно трудиться. Помещик не умеет работать, он всю жизнь

«жил чужим трудом».

Крестьяне поняли – помещик не тот, кого они ищут.

2 часть. Последыш

Глава 1

Странники добрались до Волги. Вокруг шла веселая косьба. Странники увидели, как чудный старик куражился над крестьянами. Он заставил разметать богатырский стог. Ему показалось, что сено не досохло. Это оказался князь Утятин. Удивились странники, почему так ведут себя крестьяне, если им давно уже дана вольная и вотчина принадлежит не князю, а им. Влас объясняет товарищам, в чем дело.

Глава 2

Помещик был очень богат и важен. Он не поверил, что отменили крепостное право. Его хватил удар. Приехали дети, их жены. Все думали, что старик помрет, а он выздоровел. Испугались наследники отцовского гнева. Одна из барынь сказала, что крепостное право вернули. Пришлось уговорить крепостных продолжать вести себя как раньше, до вольной. Пообещали заплатить за все причуды родителя. Приказы князя были настолько смешны, насколько нелепы. Один из стариков не выдержал и высказал князю. Его было приказано наказать. Уговорили Агапа пить и кричать так, как будто его бьют. Напоили до смерти старика, к утру умер.

Глава 3

Крестьяне, веря в обещания наследников, ведут себя как крепостные. Князь Последыш умирает. Но обещания никто не выполняет, земли, обещанные, не переходят к крестьянам. Идет судебная тяжба.

3 часть. Крестьянка

Мужики решили поискать счастливых людей среди баб. Им посоветовали найти Матрену Тимофееву Корчагину. Странники идут полями, любуясь рожью. Пшеница их не радует, она кормит не всех. Дошли до нужного селения – Клин. Крестьяне удивлялись на каждом шагу. Странная нелепая работа шла по всему селу. Вокруг все рушили, ломали или портили. Наконец, они увидели жнецов и жниц. Красивые девушки изменили обстановку. Среди них была и Матрена Тимофеевна, прозванная в народе губернаторшей. Лет женщине было примерно 37 - 38. Внешность женщины привлекает красотой:

• большие строгие глаза;
• широкая плотная осанка;
• богатые ресницы;
• смуглая кожа.

Матрена аккуратна в одежде: белая рубаха и коротенький сарафан. На вопрос странников женщина не смогла сразу ответить. Она задумалась, укорила мужиков, не то время они выбрали для разговоров. Но крестьяне предложили свою помощь взамен на рассказ. «Губернаторша» согласилась. Скатерть самобраная накормила и напоила мужиков. Хозяйка согласилась открыть душу.

1 глава. До замужества

Матрена была счастлива в родительском доме. К ней все относились хорошо: отец, брат, матушка. Девчушка выросла трудолюбивой. Она помогала по хозяйству уже с 5 лет. Выросла добрая работница, любительница петь и плясать. Матрена не торопилась замуж. Но появился печник Филипп Корчагин. Девушка всю ночь продумала, проплакала, но присмотревшись к парню внимательнее, согласилась. Счастье было только в ночь сватовства, как сказала Матрена.

2 глава. Песни

Странники и женщина поют песни. В них рассказывается о тяжелой доле в чужом доме. Матрена продолжает рассказ о своей жизни. Девушка попала в большущую семью. Муж отправился на заработки, посоветовал жене молчать и терпеть. Матрена работала на старшую золовку, богомольную Марфу, приглядывала за свекром, ублажала свекровь. Матери Филиппа пришло в голову, что рожь уродиться лучше из краденых семян. Свекор отправился воровать, его поймали, избили и бросили в сарай полумертвого. Матрена хвалит мужа, а странники спрашивают, не колотил ли он ее. Женщина рассказывает. Филипп избил за нескорый ответ на вопрос, когда жена поднимала тяжелую корчагу и не могла говорить. Странники запели новую песню про мужнину плеть и родню. Матрена родила сына Демушку, когда муж снова ушел на заработки. Беда пришла вновь: женщина понравилась господскому управляющему – Абраму Гордеевичу Ситникову. Он не давал проходу. Из всей семьи жалел Матрену только дед Савелий. Она пошла к нему за советом.

3 глава. Савелий, богатырь святорусский

Дед Савелий был похож на медведя. Он не стригся лет 20, согнулся от прожитых лет. По документам деду было уже больше 100 лет. Он жил в углу - в особой горнице. Членов семьи не пускал к себе, они его недолюбливали. Даже родной сын ругал отца. Называли деда клейменым. Но Савелий не обижался:

«Клейменный, да не раб!».

Дед радовался неудачам семьи: ждали сватов – пришли под окна нищие, свекра поколотили в питейном кабаке. Дед собирает грибы и ягоды, ловит птиц. Зимой разговаривает сам с собой на печи. У старика множество поговорок и любимых изречений. Матрена с сыном уходили к старику. Дед рассказал женщине, почему его называли в семье клейменым. Он был каторжником, закопал живым в землю немца Фогеля. Савелий рассказывает женщине, как они жили. Времена для крестьян были благодатными. Барин не мог добраться до деревни, так как не было дорог. Тревожили жителей только медведи, но и с теми мужики справлялись легко без ружей:

«с ножом и рогатиной».

Дед рассказывает, когда испугался, от чего согнулась его спина. Он наступил на сонную медведицу, не испугался, вогнал в нее рогатину и поднял как цыпленка. Хрустнула от тяжести спина, в молодости чуть-чуть побаливала, а к старости согнулась. В неурожайный год до них добрался Шалашников. Помещик стал драть с крестьян «три шкуры». Когда Шалашников погиб, в деревню отправили немца, странного и тихого человека. Он заставлял работать, незаметно для себя крестьяне прорубили просеку к деревне, появилась дорога. С ней вместе пришла каторга. Хватка немецкая – пустить по миру. Терпели русские богатыри, не ломались. Мужицкие

«топоры лежали до поры».

Немец велел рыть колодец и пришел поругать за неторопливость. Голодные мужики стояли и слушали его нытье. Савелий тихонечко толкнул его плечом, остальные сделали то же. Аккуратно скинули немца в яму. Закричал, затребовал веревку и лестницу, но Савелий сказал:

«Наддай!».

Яму зарыли быстро, будто и не было. Следом пошли каторга, острог, порки. Шкура старика стала как выделанная, шутит дед, поэтому и носится «уже сто лет», что столько вынесла. Дед вернулся на родину, пока были деньги, его любили, затем стали ненавидеть.

Глава 4. Демушка

Матрена продолжает рассказ о своей жизни. Она любила сыночка Демушку, везде брала его с собой, но свекровь потребовала оставить ребенка с дедом. Женщина нагружала сжатые снопы ржи, когда увидела ползущего к ней Савелия. Старик ревел. Он уснул и не заметил, как свиньи съели ребенка. Матрена пережила страшное горе, но еще ужаснее были допросы станового. Он выяснял, ни сожительствовали Матрена с Савелием, не в сговоре ли убила сына, подсыпала мышьяка. Мать просила похоронить Демушку по христианскому обычаю, но ребенка начали резать, «терзать и пластовать». Чуть не сошла от злобы и горя женщина с ума, она прокляла Савелия. Помешавшись в уме, ушла в забытье, когда очнулась, увидела, что дед читает над маленьким гробиком молитву. Матрена стала гнать старика, а тот просил прощения и объяснял, что Демушка растопил окаменевшее сердце старика. Всю ночь Савелий читал над ребенком молитву, а мать держала в руках свечу.

Глава 5. Волчица

Прошло уже 20 лет, как умер сын, а женщина все еще жалеет о его судьбе. Матрена перестала работать, не боялась вожжей свекра. С дедом Савелием не могла больше обещаться. Старик просидел от горя в своей светелке 6 дней, ушел в лес. Он плакал так, что стонал вместе с ним весь лес. Осенью дед отправился в Песочный монастырь каяться за содеянное. Жизнь стала идти своим чередом: дети, работа. Умерли родители, Матрена пошла поплакать на могилу к Демушке. Там встретила Савелия. Он молился за Дему, русские страдания, за крестьянство, просил снять гнев с сердца матери. Матрена успокоила старика, сказав, что давно его простила. Савелий попросил посмотреть на него по-прежнему. Добрый взгляд женщины обрадовал деда. Умирал «богатырь» тяжело: 100 дней не ел и засыхал. Прожил 107 лет, попросил, чтобы его похоронили рядом с Демушкой. Просьбу выполнили. Матрена работала на всю семью. Сына отдали в 8 лет в подпаски. Он не уследил за овечкой, и ее унесла волчица. Не дала мать толпе выпороть сына. Федот рассказал, что преогромная волчица схватила овечку и побежала. Мальчик бросился за ней, смело отобрал у серой животное, но пожалел ее. Волчица была в крови, сосцы изрезаны травой. Завыла она так жалобно, как плачет мать. Мальчик отдал ей овцу, пришел в деревню и рассказал все по-честному. Староста велел простить подпаска, а женщину наказать розгами.

Глава 6. Трудный год

Пришел в деревню голодный год. Крестьяне искали причины в ближних, Матрену чуть не убили за чистую рубаху, одетую в рождество. Мужа забрали в армию, бедность стала практически невыносимой. Матрена посылает детей просить милостыню. Не выдерживает женщина и в ночь выходит из дома. Она поет странникам песню, которая ей очень нравится.

Глава 7. Губернаторша

Бежала ночью Матрена просить помощи в городе у губернатора. Всю ночь женщина шла, молясь про себя Богу. Утром добралась до соборной площади. Узнала, что швейцара зовут Макаром и стала ждать. Тот обещал пустить часа через два. Женщина пошла по городу, посмотрела на памятник Сусанину, который напомнил ей Савелия, испугалась крика селезня, попавшего под нож. В дом к губернатору вернулась рано, успела поговорить с Макаром. По лестнице спускалась барыня в собольей шубе, к ней в ноги бросилась Матрена. Она так просила, что начала рожать в доме губернатора. Барыня крестила мальчика, выбрала ему имя Лиодор. Елена Александровна (барыня) вернула Филиппа. Матрена желает барыне только радости и добра. Семья мужа благодарна невестке, с мужиком в доме голод не так страшен.

Глава 8. Бабья притча

Женщину ославили в округе, стали звать новым именем – губернаторша. У Матрены 5 сыновей, один уже в армии. Корчагина подытоживает свой рассказ:

«…Не дело – между бабами счастливую искать!...».

Странники пытаются узнать, все ли поведала о своей жизни женщина, но она им говорит только о бедах и горе:

• Сибирская язва;
• Работа вместо лошади;
• Плеть и потеря первенца.

Не испытала женщина только «последнего стыда». Матрена говорит, что ключи от женского счастья потеряны богом. Она рассказывает притчу, услышанную от святой старицы. Бог забросил ключи, их искали, но решили, что заглотнула рыба. Ратники Господа прошли через весь божий мир, наконец, отыскали пропажу. По миру прошел вздох облегчения женщин. Но оказалось, что это были ключи от рабства. Никто до сих пор не знает, где гуляет эта рыбина.

4 часть. Пир на весь мир

Странники расположились в конце села под ивою. Они вспоминают барина – Последыша. Под пир начинают петь и делиться историями.

Песнь Веселая. Ее поют как плясовую попы и дворовые люди. Не пел только вахлак. Песня о тяжелой доле русского мужика.

«Славно жить народу на Руси святой»:

У него нет молока – увел барин корову на приплод, нет кур – съели судьи земской управы, детей забирают: царь – мальчишек, барин – дочерей.

Барщинная песня. Вторая песнь печальная и протяжная. Герой сказания – нечесаный Калинушка. Расписная у него только спина от розги и плетей. Горе топит Калинушка в кабаке, жену видит только в субботу, «аукнет» ей из барской конюшни.

Про холопа примерного – Якова Верного. Рассказ ведет дворовый Викентий Александрович. Главный герой рассказа – господин, жестокий и злой. За взятки он приобрел себе деревню и установил свой закон. Жестокость господина была по отношению не только к дворовым. Родную дочь выдал замуж, высек парня и «прогнал (детей) нагишом». У Поливанова был холоп – Яков. Он служил хозяину как верный пес. Заботился о барине холоп, ублажал, как мог. Старик начал болеть, отказывали ему ноги. Яков носил его на руках как ребенка. У Якова вырос племянник Гриша. Яков попросил разрешения женить на девушке Арише, но барину самому нравилась девчонка, отправил он Григория в рекруты. Холоп загоревал. 2 недели пил, почувствовал барин, каково ему без помощника. Яков вернулся и предано снова стал ухаживать за помещиком. Направились они проведать сестру. Беззаботно расположился помещик в карете, Яков повез его в лес. Барин испугался, когда увидел, что свернули они с дороги к оврагу. Испугался, решил, что ждет его смерть. Но зло смеялся холоп:

«Нашел душегуба!»,

Не хотел Яков

«…руки убийством марать…».

Он сделал веревку и повесился на глазах у барина. Всю ночь пролежал в овраге, отгоняя птиц и волков. Наутро его нашел охотник. Понял господин, какой грех совершил по отношению к верному холопу.

Рассказ «О двух великих грешниках». Ионушка стал рассказывать историю отца Питирима из Соловков. Двенадцать разбойников с атаманом Кудеяром бесчинствовали на Руси. Неожиданно у разбойника Кудеяра проснулась совесть. Он стал спорить с ней, пытаясь одержать верх. Отрубил голову красавице, убил есаула. Но совесть победила. Распустил атаман шайку, ушел молиться. Долго он сидел под дубом, прося у Бога. Услышал господь грешника. Предложил ему спилить ножом вековое дерево. Атаман приступил к труду, но дуб ему не поддавался. Пришел к нему пан Глуховский. Он стал хвастаться, что легко убивает и спит спокойно, без угрызений совести. Не выдержал Кудеяр, вонзил нож пану в сердце. Дуб рухнул в ту же минуту. Одному грешнику отпустил Бог грехи, освободив мир от другого злодея.

Крестьянский грех. Аммирал-вдовец получил за службу от государыни 8 тысяч душ. Оставляет аммирал завещание старосте. В ларце спрятаны вольные. Родственник после смерти аммирала выведывает у Глеба, где хранится вольная и сжигает завещание. Крестьянский грех – это предательство среди своих. Он не прощается даже Богом.

Песня Голодная. Мужики поют ее хором, как чеканный марш, слова надвигаются тучей и затягивают душу. Песня о голоде, постоянном желании еды у мужика. Он готов съесть все один, мечтает о ватрушке с большой стол. Песня поется не голосом, а голодным нутром.

К странникам присоединяется Гриша Добросклонов. Он говорит мужикам, что главное для него добиться хорошей жизни крестьянам. Поют песню о доле народной и трудовой жизни. Мало чего просит народ у Бога – света и свободы.

Эпилог. Гриша Добросклонов

Григорий жил в семье бедного захудалого крестьянина. Он был сыном дьяка, который хвастался детьми, но не думал об их пропитании. Григорий помнил песню, которую пела ему мать. Песня «Соленая». Суть песни – мать сумела посолить кусок хлеба сына своими слезами. Парень рос с любовью к матери в сердце. Уже в 15 лет он знает, за кого отдаст жизнь. Перед человеком простираются две дороги:

• Просторная, где бесчеловечно воюют между собой люди ради страстей и греха.
• Тесная, где честные люди страдают и борются за угнетенных.

Добросклонов думает о родине, он идет своей дорогой. Встречает бурлаков, поет песни о великой и могучей стране. Григорий сочиняет песню «Русь». Он верит, песня поможет крестьянам, придаст оптимизма, заменит грустные сказания.

Николай Алексеевич Некрасов

Кому на Руси жить хорошо

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

В каком году – рассчитывай,
В какой земле – угадывай,
На столбовой дороженьке
Сошлись семь мужиков:
Семь временнообязанных,
Подтянутой губернии,
Уезда Терпигорева,
Пустопорожней волости,
Из смежных деревень:
Заплатова, Дырявина,
Разутова, Знобишина,
Горелова, Неелова -
Неурожайка тож,
Сошлися – и заспорили:
Кому живется весело,
Вольготно на Руси?

Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
Лука сказал: попу.
Купчине толстопузому! -
Сказали братья Губины,
Иван и Митродор.
Старик Пахом потужился
И молвил, в землю глядючи:
Вельможному боярину,
Министру государеву.
А Пров сказал: царю…

Мужик что бык: втемяшится
В башку какая блажь -
Колом ее оттудова
Не выбьешь: упираются,
Всяк на своем стоит!
Такой ли спор затеяли,
Что думают прохожие -
Знать, клад нашли ребятушки
И делят меж собой…
По делу всяк по своему
До полдня вышел из дому:
Тот путь держал до кузницы,
Тот шел в село Иваньково
Позвать отца Прокофия
Ребенка окрестить.
Пахом соты медовые
Нес на базар в Великое,
А два братана Губины
Так просто с недоуздочком
Ловить коня упрямого
В свое же стадо шли.
Давно пора бы каждому
Вернуть своей дорогою -
Они рядком идут!
Идут, как будто гонятся
За ними волки серые,
Что дале – то скорей.
Идут – перекоряются!
Кричат – не образумятся!
А времечко не ждет.

За спором не заметили,
Как село солнце красное,
Как вечер наступил.
Наверно б ночку целую
Так шли – куда не ведая,
Когда б им баба встречная,
Корявая Дурандиха,
Не крикнула: «Почтенные!
Куда вы на ночь глядючи
Надумали идти?..»

Спросила, засмеялася,
Хлестнула, ведьма, мерина
И укатила вскачь…

«Куда?..» – переглянулися
Тут наши мужики,
Стоят, молчат, потупились…
Уж ночь давно сошла,
Зажглися звезды частые
В высоких небесах,
Всплыл месяц, тени черные
Дорогу перерезали
Ретивым ходокам.
Ой тени! тени черные!
Кого вы не нагоните?
Кого не перегоните?
Вас только, тени черные,
Нельзя поймать – обнять!

На лес, на путь-дороженьку
Глядел, молчал Пахом,
Глядел – умом раскидывал
И молвил наконец:

«Ну! леший шутку славную
Над нами подшутил!
Никак ведь мы без малого
Верст тридцать отошли!
Домой теперь ворочаться -
Устали – не дойдем,
Присядем, – делать нечего.
До солнца отдохнем!..»

Свалив беду на лешего,
Под лесом при дороженьке
Уселись мужики.
Зажгли костер, сложилися,
За водкой двое сбегали,
А прочие покудова
Стаканчик изготовили,
Бересты понадрав.
Приспела скоро водочка.
Приспела и закусочка -
Пируют мужички!

Косушки по три выпили,
Поели – и заспорили
Опять: кому жить весело,
Вольготно на Руси?
Роман кричит: помещику,
Демьян кричит: чиновнику,
Лука кричит: попу;
Купчине толстопузому, -
Кричат братаны Губины,
Иван и Митродор;
Пахом кричит: светлейшему
Вельможному боярину,
Министру государеву,
А Пров кричит: царю!

Забрало пуще прежнего
Задорных мужиков,
Ругательски ругаются,
Немудрено, что вцепятся
Друг другу в волоса…

Гляди – уж и вцепилися!
Роман тузит Пахомушку,
Демьян тузит Луку.
А два братана Губины
Утюжат Прова дюжего, -
И всяк свое кричит!

Проснулось эхо гулкое,
Пошло гулять-погуливать,
Пошло кричать-покрикивать,
Как будто подзадоривать
Упрямых мужиков.
Царю! – направо слышится,
Налево отзывается:
Попу! попу! попу!
Весь лес переполошился,
С летающими птицами,
Зверями быстроногими
И гадами ползущими, -
И стон, и рев, и гул!

Всех прежде зайка серенький
Из кустика соседнего
Вдруг выскочил, как встрепанный,
И наутек пошел!
За ним галчата малые
Вверху березы подняли
Противный, резкий писк.
А тут еще у пеночки
С испугу птенчик крохотный
Из гнездышка упал;
Щебечет, плачет пеночка,
Где птенчик? – не найдет!
Потом кукушка старая
Проснулась и надумала
Кому-то куковать;
Раз десять принималася,
Да всякий раз сбивалася
И начинала вновь…
Кукуй, кукуй, кукушечка!
Заколосится хлеб,
Подавишься ты колосом -
Не будешь куковать!
Слетелися семь филинов,
Любуются побоищем
С семи больших дерев,
Хохочут, полуночники!
А их глазищи желтые
Горят, как воску ярого
Четырнадцать свечей!
И ворон, птица умная,
Приспел, сидит на дереве
У самого костра.
Сидит и черту молится,
Чтоб до смерти ухлопали
Которого-нибудь!
Корова с колокольчиком,
Что с вечера отбилася
От стада, чуть послышала
Людские голоса -
Пришла к костру, уставила
Глаза на мужиков,
Шальных речей послушала
И начала, сердечная,
Мычать, мычать, мычать!

Мычит корова глупая,
Пищат галчата малые.
Кричат ребята буйные,
А эхо вторит всем.
Ему одна заботушка -
Честных людей поддразнивать,
Пугать ребят и баб!
Никто его не видывал,
А слышать всякий слыхивал,
Без тела – а живет оно,
Без языка – кричит!

Сова – замоскворецкая
Княгиня – тут же мычется,
Летает над крестьянами,
Шарахаясь то о землю,
То о кусты крылом…

Сама лисица хитрая,
По любопытству бабьему,
Подкралась к мужикам,
Послушала, послушала
И прочь пошла, подумавши:
«И черт их не поймет!»
И вправду: сами спорщики
Едва ли знали, помнили -
О чем они шумят…

Намяв бока порядочно
Друг другу, образумились
Крестьяне наконец,
Из лужицы напилися,
Умылись, освежилися,
Сон начал их кренить…
Тем часом птенчик крохотный,
Помалу, по полсаженки,
Низком перелетаючи,
К костру подобрался.

Поймал его Пахомушка,
Поднес к огню, разглядывал
И молвил: «Пташка малая,
А ноготок востер!
Дыхну – с ладони скатишься,
Чихну – в огонь укатишься,
Щелкну – мертва покатишься,
А все ж ты, пташка малая,
Сильнее мужика!
Окрепнут скоро крылышки,
Тю-тю! куда ни вздумаешь,
Туда и полетишь!
Ой ты, пичуга малая!
Отдай свои нам крылышки,
Все царство облетим,
Посмотрим, поразведаем,
Поспросим – и дознаемся:
Кому живется счастливо,
Вольготно на Руси?»

«Не надо бы и крылышек,
Кабы нам только хлебушка
По полупуду в день, -
И так бы мы Русь-матушку
Ногами перемеряли!» -
Сказал угрюмый Пров.

«Да по ведру бы водочки», -
Прибавили охочие
До водки братья Губины,
Иван и Митродор.

«Да утром бы огурчиков
Соленых по десяточку», -
Шутили мужики.
«А в полдень бы по жбанчику
Холодного кваску».

«А вечером по чайничку
Горячего чайку…»

Пока они гуторили,
Вилась, кружилась пеночка
Над ними: все прослушала
И села у костра.
Чивикнула, подпрыгнула
И человечьим голосом
Пахому говорит:

«Пусти на волю птенчика!
За птенчика за малого
Я выкуп дам большой».

– А что ты дашь? -
«Дам хлебушка
По полупуду в день,
Дам водки по ведерочку,
Поутру дам огурчиков,
А в полдень квасу кислого,
А вечером чайку!»

– А где, пичуга малая, -
Спросили братья Губины, -
Найдешь вина и хлебушка
Ты на семь мужиков? -

«Найти – найдете сами вы.
А я, пичуга малая,
Скажу вам, как найти».

– Скажи! -
«Идите по лесу,
Против столба тридцатого
Прямехонько версту:
Придете на поляночку,
Стоят на той поляночке
Две старые сосны,
Под этими под соснами
Закопана коробочка.
Добудьте вы ее, -
Коробка та волшебная:
В ней скатерть самобраная,
Когда ни пожелаете,
Накормит, напоит!
Тихонько только молвите:
«Эй! скатерть самобраная!
Попотчуй мужиков!»
По вашему хотению,
По моему велению,
Все явится тотчас.
Теперь – пустите птенчика!»
Утроба – то и спрашивай,
А водки можно требовать
В день ровно по ведру.
Коли вы больше спросите,
И раз и два – исполнится
По вашему желанию,
А в третий быть беде!»
И улетела пеночка
С своим родимым птенчиком,
А мужики гуськом
К дороге потянулися
Искать столба тридцатого.
Нашли! – Молчком идут
Прямехонько, вернехонько
По лесу по дремучему,
Считают каждый шаг.
И как версту отмеряли,
Увидели поляночку -
Стоят на той поляночке
Две старые сосны…
Крестьяне покопалися,
Достали ту коробочку,
Открыли – и нашли
Ту скатерть самобраную!
Нашли и разом вскрикнули:
«Эй, скатерть самобраная!
Попотчуй мужиков!»
Глядь – скатерть развернулася,
Откудова ни взялися
Две дюжие руки,
Ведро вина поставили,
Горой наклали хлебушка
И спрятались опять.
«А что же нет огурчиков?»
«Что нет чайку горячего?»
«Что нет кваску холодного?»
Все появилось вдруг…
Крестьяне распоясались,
У скатерти уселися.
Пошел тут пир горой!
На радости целуются,
Друг дружке обещаются
Вперед не драться зря,
А с толком дело спорное
По разуму, по-божески,
На чести повести -
В домишки не ворочаться,
Не видеться ни с женами,
Ни с малыми ребятами,
Ни с стариками старыми,
Покуда делу спорному
Решенья не найдут,
Покуда не доведают
Как ни на есть доподлинно:
Кому живется счастливо,
Вольготно на Руси?
Зарок такой поставивши,
Под утро как убитые
Заснули мужики…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПРОЛОГ

В каком году – рассчитывай,
В какой земле – угадывай,
На столбовой дороженьке
Сошлись семь мужиков:
Семь временнообязанных,
Подтянутой губернии,
Уезда Терпигорева,
Пустопорожней волости,
Из смежных деревень:
Заплатова, Дырявина,
Разутова, Знобишина,
Горелова, Неелова -
Неурожайка тож,
Сошлися – и заспорили:
Кому живется весело,
Вольготно на Руси?

Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
Лука сказал: попу.
Купчине толстопузому! -
Сказали братья Губины,
Иван и Митродор.
Старик Пахом потужился
И молвил, в землю глядючи:
Вельможному боярину,
Министру государеву.
А Пров сказал: царю…

Мужик что бык: втемяшится
В башку какая блажь -
Колом ее оттудова
Не выбьешь: упираются,
Всяк на своем стоит!
Такой ли спор затеяли,
Что думают прохожие -
Знать, клад нашли ребятушки
И делят меж собой…
По делу всяк по своему
До полдня вышел из дому:
Тот путь держал до кузницы,
Тот шел в село Иваньково
Позвать отца Прокофия
Ребенка окрестить.
Пахом соты медовые
Нес на базар в Великое,
А два братана Губины
Так просто с недоуздочком
Ловить коня упрямого
В свое же стадо шли.
Давно пора бы каждому
Вернуть своей дорогою -
Они рядком идут!
Идут, как будто гонятся
За ними волки серые,
Что дале – то скорей.
Идут – перекоряются!
Кричат – не образумятся!
А времечко не ждет.

За спором не заметили,
Как село солнце красное,
Как вечер наступил.
Наверно б ночку целую
Так шли – куда не ведая,
Когда б им баба встречная,
Корявая Дурандиха,
Не крикнула: «Почтенные!
Куда вы на ночь глядючи
Надумали идти?..»

Спросила, засмеялася,
Хлестнула, ведьма, мерина
И укатила вскачь…

«Куда?..» – переглянулися
Тут наши мужики,
Стоят, молчат, потупились…
Уж ночь давно сошла,
Зажглися звезды частые
В высоких небесах,
Всплыл месяц, тени черные
Дорогу перерезали
Ретивым ходокам.
Ой тени! тени черные!
Кого вы не нагоните?
Кого не перегоните?
Вас только, тени черные,
Нельзя поймать – обнять!

На лес, на путь-дороженьку
Глядел, молчал Пахом,
Глядел – умом раскидывал
И молвил наконец:

«Ну! леший шутку славную
Над нами подшутил!
Никак ведь мы без малого
Верст тридцать отошли!
Домой теперь ворочаться -
Устали – не дойдем,
Присядем, – делать нечего.
До солнца отдохнем!..»

Свалив беду на лешего,
Под лесом при дороженьке
Уселись мужики.
Зажгли костер, сложилися,
За водкой двое сбегали,
А прочие покудова
Стаканчик изготовили,
Бересты понадрав.
Приспела скоро водочка.
Приспела и закусочка -
Пируют мужички!

Ручьи и реки русские
Весною хороши.
Но вы, поля весенние!
На ваши всходы бедные
Невесело глядеть!
«Недаром в зиму долгую
(Толкуют наши странники)
Снег каждый день валил.
Пришла весна – сказался снег!
Он смирен до поры:
Летит – молчит, лежит – молчит,
Когда умрет, тогда ревет.
Вода – куда ни глянь!
Поля совсем затоплены,
Навоз возить – дороги нет,
А время уж не раннее -
Подходит месяц май!»
Нелюбо и на старые,
Больней того на новые
Деревни им глядеть.
Ой избы, избы новые!
Нарядны вы, да строит вас
Не лишняя копеечка,
А кровная беда!..

С утра встречались странникам
Все больше люди малые:
Свой брат крестьянин-лапотник,
Мастеровые, нищие,
Солдаты, ямщики.
У нищих, у солдатиков
Не спрашивали странники,
Как им – легко ли, трудно ли
Живется на Руси?
Солдаты шилом бреются,
Солдаты дымом греются -
Какое счастье тут?..

Уж день клонился к вечеру,
Идут путем-дорогою,
Навстречу едет поп.

Крестьяне сняли шапочки.
Низенько поклонилися,
Повыстроились в ряд
И мерину саврасому
Загородили путь.
Священник поднял голову,
Глядел, глазами спрашивал:
Чего они хотят?

«Небось! мы не грабители!» -
Сказал попу Лука.
(Лука – мужик присадистый,
С широкой бородищею.
Упрям, речист и глуп.
Лука похож на мельницу:
Одним не птица мельница,
Что, как ни машет крыльями,
Небось не полетит.)

«Мы мужики степенные,
Из временнообязанных,
Подтянутой губернии,
Уезда Терпигорева,
Пустопорожней волости,
Окольных деревень:
Заплатова, Дырявина,
Разутова, Знобишина,
Горелова, Неелова -
Неурожайка тож.
Идем по делу важному:
У нас забота есть,
Такая ли заботушка,
Что из домов повыжила,
С работой раздружила нас,
Отбила от еды.
Ты дай нам слово верное
На нашу речь мужицкую
Без смеху и без хитрости,
По совести, по разуму,
По правде отвечать,
Не то с своей заботушкой
К другому мы пойдем…»

– Даю вам слово верное:
Коли вы дело спросите,
Без смеху и без хитрости,
По правде и по разуму,
Как должно отвечать.
Аминь!.. -

«Спасибо. Слушай же!
Идя путем-дорогою,
Сошлись мы невзначай,
Сошлися и заспорили:
Кому живется весело,
Вольготно на Руси?
Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
А я сказал: попу.
Купчине толстопузому, -
Сказали братья Губины,
Иван и Митродор.
Пахом сказал: светлейшему
Вельможному боярину,
Министру государеву.
А Пров сказал: царю…
Мужик что бык: втемяшится
В башку какая блажь -
Колом ее оттудова
Не выбьешь: как ни спорили,
Не согласились мы!
Поспоривши – повздорили,
Повздоривши – подралися,
Подравшися – одумали:
Не расходиться врозь,
В домишки не ворочаться,
Не видеться ни с женами,
Ни с малыми ребятами,
Ни с стариками старыми,
Покуда спору нашему
Решенья не найдем,
Покуда не доведаем
Как ни на есть – доподлинно:
Кому жить любо-весело,
Вольготно на Руси?
Скажи ж ты нам по-божески:
Сладка ли жизнь поповская?
Ты как – вольготно, счастливо
Живешь, честной отец?..»

Потупился, задумался,
В тележке сидя, поп
И молвил: – Православные!
Роптать на Бога грех,
Несу мой крест с терпением,
Живу… а как? Послушайте!
Скажу вам правду-истину,
А вы крестьянским разумом
Смекайте! -
«Начинай!»

– В чем счастие, по вашему?
Покой, богатство, честь -
Не так ли, други милые?

Они сказали: «Так»…

– Теперь посмотрим, братия,
Каков попу покой?
Начать, признаться, надо бы
Почти с рожденья самого,
Как достается грамота
поповскому сынку,
Какой ценой поповичем
Священство покупается,
Да лучше помолчим!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Дороги наши трудные.
Приход у нас большой.
Болящий, умирающий,
Рождающийся в мир
Не избирают времени:
В жнитво и в сенокос,
В глухую ночь осеннюю,
Зимой, в морозы лютые,
И в половодье вешнее -
Иди куда зовут!
Идешь безотговорочно.
И пусть бы только косточки
Ломалися одни, -
Нет! всякий раз намается,
Переболит душа.
Не верьте, православные,
Привычке есть предел:
Нет сердца, выносящего
Без некоего трепета
Предсмертное хрипение,
Надгробное рыдание,
Сиротскую печаль!
Аминь!.. Теперь подумайте.
Каков попу покой?..

Крестьяне мало думали,
Дав отдохнуть священнику,
Они с поклоном молвили:
«Что скажешь нам еще?»

– Теперь посмотрим, братия,
Каков попу почет?
Задача щекотливая,
Не прогневить бы вас…

Скажите, православные,
Кого вы называете
Породой жеребячьею?
Чур! отвечать на спрос!

Крестьяне позамялися.
Молчат – и поп молчит…

– С кем встречи вы боитеся,
Идя путем-дорогою?
Чур! отвечать на спрос!

Кряхтят, переминаются,
Молчат!
– О ком слагаете
Вы сказки балагурные,
И песни непристойные,
И всякую хулу?..

Мать-попадью степенную,
Попову дочь безвинную,
Семинариста всякого -
Как чествуете вы?
Кому вдогон, как мерину,
Кричите: го-го-го?..

Потупились ребятушки,
Молчат – и поп молчит…
Крестьяне думу думали,
А поп широкой шляпою
В лицо себе помахивал
Да на небо глядел.
Весной, что внуки малые,
С румяным солнцем-дедушкой
Играют облака:
Вот правая сторонушка
Одной сплошною тучею
Покрылась – затуманилась,
Стемнела и заплакала:
Рядами нити серые
Повисли до земли.
А ближе, над крестьянами,
Из небольших, разорванных,
Веселых облачков
Смеется солнце красное,
Как девка из снопов.
Но туча передвинулась,
Поп шляпой накрывается -
Быть сильному дождю.
А правая сторонушка
Уже светла и радостна,
Там дождь перестает.
Не дождь, там чудо божие:
Там с золотыми нитками
Развешаны мотки…

«Не сами… по родителям
Мы так-то…» – братья Губины
Сказали наконец.
И прочие поддакнули:
«Не сами, по родителям!»
А поп сказал: – Аминь!
Простите, православные!
Не в осужденье ближнего,
А по желанью вашему
Я правду вам сказал.
Таков почет священнику
В крестьянстве. А помещики…

«Ты мимо их, помещиков!
Известны нам они!»

– Теперь посмотрим, братия,
Откудова богачество
Поповское идет?..
Во время недалекое
Империя российская
Дворянскими усадьбами
Была полным-полна.
И жили там помещики,
Владельцы именитые,
Каких теперь уж нет!
Плодилися и множились
И нам давали жить.
Что свадеб там игралося,
Что деток нарождалося
На даровых хлебах!
Хоть часто крутонравные,
Однако доброхотные
То были господа,
Прихода не чуждалися:
У нас они венчалися,
У нас крестили детушек,
К нам приходили каяться,
Мы отпевали их,
А если и случалося,
Что жил помещик в городе,
Так умирать наверное
В деревню приезжал.
Коли умрет нечаянно,
И тут накажет накрепко
В приходе схоронить.
Глядишь, ко храму сельскому
На колеснице траурной
В шесть лошадей наследники
Покойника везут -
Попу поправка добрая,
Мирянам праздник праздником…
А ныне уж не то!
Как племя иудейское,
Рассеялись помещики
По дальней чужеземщине
И по Руси родной.
Теперь уж не до гордости
Лежать в родном владении
Рядком с отцами, с дедами,
Да и владенья многие
Барышникам пошли.
Ой холеные косточки
Российские, дворянские!
Где вы не позакопаны?
В какой земле вас нет?

Потом, статья… раскольники …
Не грешен, не живился я
С раскольников ничем.
По счастью, нужды не было:
В моем приходе числится
Живущих в православии
Две трети прихожан .
А есть такие волости,
Где сплошь почти раскольники,
Так тут как быть попу?

Все в мире переменчиво,
Прейдет и самый мир…
Законы, прежде строгие
К раскольникам, смягчилися,
А с ними и поповскому
Доходу мат пришел.
Перевелись помещики,
В усадьбах не живут они
И умирать на старости
Уже не едут к нам.
Богатые помещицы,
Старушки богомольные,
Которые повымерли,
Которые пристроились
Вблизи монастырей,
Никто теперь подрясника
Попу не подарит!
Никто не вышьет воздухов …
Живи с одних крестьян,
Сбирай мирские гривенки,
Да пироги по праздникам,
Да яйца о святой.
Крестьянин сам нуждается,
И рад бы дать, да нечего…

А то еще не всякому
И мил крестьянский грош.
Угоды наши скудные,
Пески, болота, мхи,
Скотинка ходит впроголодь,
Родится хлеб сам-друг ,
А если и раздобрится
Сыра земля-кормилица,
Так новая беда:
Деваться с хлебом некуда!
Припрет нужда, продашь его
За сущую безделицу,
А там – неурожай!
Тогда плати втридорога,
Скотинку продавай.
Молитесь, православные!
Грозит беда великая
И в нынешнем году:
Зима стояла лютая,
Весна стоит дождливая,
Давно бы сеять надобно,
А на полях – вода!
Умилосердись, господи!
Пошли крутую радугу
На наши небеса !
(Сняв шляпу, пастырь крестится,
И слушатели тож.)
Деревни наши бедные,
А в них крестьяне хворые
Да женщины печальницы,
Кормилицы, поилицы,
Рабыни, богомолицы
И труженицы вечные,
Господь прибавь им сил!
С таких трудов копейками
Живиться тяжело!
Случается, к недужному
Придешь: не умирающий,
Страшна семья крестьянская
В тот час, как ей приходится
Кормильца потерять!
Напутствуешь усопшего
И поддержать в оставшихся
По мере сил стараешься
Дух бодр! А тут к тебе
Старуха, мать покойника,
Глядь, тянется с костлявою,
Мозолистой рукой.
Душа переворотится,
Как звякнут в этой рученьке
Два медных пятака !
Конечно, дело чистое -
За требу воздаяние,
Не брать – так нечем жить.
Да слово утешения
Замрет на языке,
И словно как обиженный
Уйдешь домой… Аминь…

Покончил речь – и мерина
Хлестнул легонько поп.
Крестьяне расступилися,
Низенько поклонилися.
Конь медленно побрел.
А шестеро товарищей,
Как будто сговорилися,
Накинулись с упреками,
С отборной крупной руганью
На бедного Луку:
– Что, взял? башка упрямая!
Дубина деревенская!
Туда же лезет в спор! -
«Дворяне колокольные -
Попы живут по-княжески.
Идут под небо самое
Поповы терема,
Гудит попова вотчина -
Колокола горластые -
На целый божий мир.
Три года я, робятушки,
Жил у попа в работниках,
Малина – не житье!
Попова каша – с маслицем.
Попов пирог – с начинкою,
Поповы щи – с снетком !
Жена попова толстая,
Попова дочка белая,
Попова лошадь жирная,
Пчела попова сытая,
Как колокол гудёт!»
– Ну, вот тебе хваленое
Поповское житье!
Чего орал, куражился?
На драку лез, анафема ?
Не тем ли думал взять,
Что борода лопатою?
Так с бородой козел
Гулял по свету ранее,
Чем праотец Адам,
А дураком считается
И посейчас козел!..

Лука стоял, помалчивал,
Боялся, не наклали бы
Товарищи в бока.
Оно быть так и сталося,
Да к счастию крестьянина
Дорога позагнулася -
Лицо попово строгое
Явилось на бугре…

ГЛАВА II. СЕЛЬСКАЯ ЯРМОНКА

Недаром наши странники
Поругивали мокрую,
Холодную весну.
Весна нужна крестьянину
И ранняя и дружная,
А тут – хоть волком вой!
Не греет землю солнышко,
И облака дождливые,
Как дойные коровушки,
Идут по небесам.
Согнало снег, а зелени
Ни травки, ни листа!
Вода не убирается,
Земля не одевается
Зеленым ярким бархатом
И, как мертвец без савана,
Лежит под небом пасмурным
Печальна и нага.

Жаль бедного крестьянина,
А пуще жаль скотинушку;
Скормив запасы скудные,
Хозяин хворостиною
Прогнал ее в луга,
А что там взять? Чернехонько!
Лишь на Николу вешнего
Погода поуставилась,
Зеленой свежей травушкой
Полакомился скот.

День жаркий. Под березками
Крестьяне пробираются,
Гуторят меж собой:
«Идем одной деревнею,
Идем другой – пустехонько!
А день сегодня праздничный,
Куда пропал народ?..»
Идут селом – на улице
Одни ребята малые,
В домах – старухи старые,
А то и вовсе заперты
Калитки на замок.
Замок – собачка верная:
Не лает, не кусается,
А не пускает в дом!
Прошли село, увидели
В зеленой раме зеркало:
С краями полный пруд.
Над прудом реют ласточки;
Какие-то комарики,
Проворные и тощие,
Вприпрыжку, словно посуху,
Гуляют по воде.
По берегам, в ракитнике,
Коростели скрипят.
На длинном, шатком плотике
С вальком поповна толстая
Стоит, как стог подщипанный,
Подтыкавши подол.
На этом же на плотике
Спит уточка с утятами…
Чу! лошадиный храп!
Крестьяне разом глянули
И над водой увидели
Две головы: мужицкую.
Курчавую и смуглую,
С серьгой (мигало солнышко
На белой той серьге),
Другую – лошадиную
С веревкой сажен в пять.
Мужик берет веревку в рот,
Мужик плывет – и конь плывет,
Мужик заржал – и конь заржал.
Плывут, орут! Под бабою,
Под малыми утятами
Плот ходит ходенем.

Догнал коня – за холку хвать!
Вскочил и на луг выехал
Детина: тело белое,
А шея как смола;
Вода ручьями катится
С коня и с седока.

«А что у вас в селении
Ни старого ни малого,
Как вымер весь народ?»
– Ушли в село Кузьминское,
Сегодня там и ярмонка
И праздник храмовой. -
«А далеко Кузьминское?»

– Да будет версты три.

«Пойдем в село Кузьминское,
Посмотрим праздник-ярмонку!» -
Решили мужики,
А про себя подумали:
«Не там ли он скрывается,
Кто счастливо живет?..»

Кузьминское богатое,
А пуще того – грязное
Торговое село.
По косогору тянется,
Потом в овраг спускается.
А там опять на горочку -
Как грязи тут не быть?
Две церкви в нем старинные,
Одна старообрядская,
Другая православная,
Дом с надписью: училище,
Пустой, забитый наглухо,
Изба в одно окошечко,
С изображеньем фельдшера,
Пускающего кровь.
Есть грязная гостиница,
Украшенная вывеской
(С большим носатым чайником
Поднос в руках подносчика,
И маленькими чашками,
Как гусыня гусятами,
Тот чайник окружен),
Есть лавки постоянные
Вподобие уездного
Гостиного двора…

Пришли на площадь странники:
Товару много всякого
И видимо-невидимо
Народу! Не потеха ли?
Кажись, нет ходу крестного ,
А, словно пред иконами,
Без шапок мужики.
Такая уж сторонушка!
Гляди, куда деваются
Крестьянские шлыки :
Помимо складу винного,
Харчевни, ресторации,
Десятка штофных лавочек,
Трех постоялых двориков,
Да «ренскового погреба»,
Да пары кабаков .
Одиннадцать кабачников
Для праздника поставили
Палатки на селе.
При каждой пять подносчиков;
Подносчики – молодчики
Наметанные, дошлые,
А все им не поспеть,
Со сдачей не управиться!
Гляди, что́ протянулося
Крестьянских рук со шляпами,
С платками, с рукавицами.
Ой жажда православная,
Куда ты велика!
Лишь окатить бы душеньку,
А там добудут шапочки,
Как отойдет базар.

По пьяным по головушкам
Играет солнце вешнее…
Хмельно, горластно, празднично,
Пестро, красно кругом!
Штаны на парнях плисовы,
Жилетки полосатые,
Рубахи всех цветов;
На бабах платья красные,
У девок косы с лентами,
Лебедками плывут!
А есть еще затейницы,
Одеты по-столичному -
И ширится, и дуется
Подол на обручах!
Заступишь – расфуфырятся!
Вольно же, новомодницы,
Вам снасти рыболовные
Под юбками носить!
На баб нарядных глядючи,
Старообрядка злющая
Товарке говорит:
«Быть голоду! быть голоду!
Дивись, как всходы вымокли,
Что половодье вешнее
Стоит до Петрова!
С тех пор, как бабы начали
Рядиться в ситцы красные, -
Леса не подымаются,
А хлеба хоть не сей!»

– Да чем же ситцы красные
Тут провинились, матушка?
Ума не приложу! -
«А ситцы те французские -
Собачьей кровью крашены!
Ну… поняла теперь?..»

По конной потолкалися,
По взгорью, где навалены
Косули , грабли, бороны,
Багры, станки тележные ,
Ободья, топоры.
Там шла торговля бойкая,
С божбою, с прибаутками,
С здоровым, громким хохотом.
И как не хохотать?
Мужик какой-то крохотный
Ходил, ободья пробовал:
Погнул один – не нравится,
Погнул другой, потужился.
А обод как распрямится -
Щелк по лбу мужика!
Мужик ревет над ободом,
«Вязовою дубиною»
Ругает драчуна.
Другой приехал с разною
Поделкой деревянною -
И вывалил весь воз!
Пьяненек! Ось сломалася,
А стал ее уделывать -
Топор сломал! Раздумался
Мужик над топором,
Бранит его, корит его,
Как будто дело делает:
«Подлец ты, не топор!
Пустую службу, плевую
И ту не сослужил.
Всю жизнь свою ты кланялся,
А ласков не бывал!»

Пошли по лавкам странники:
Любуются платочками,
Ивановскими ситцами,
Шлеями , новой обувью,
Издельем кимряков .
У той сапожной лавочки
Опять смеются странники:
Тут башмачки козловые
Дед внучке торговал,
Пять раз про цену спрашивал,
Вертел в руках, оглядывал:
Товар первейший сорт!
«Ну, дядя! два двугривенных
Плати, не то проваливай!» -
Сказал ему купец.
– А ты постой! – Любуется
Старик ботинкой крохотной,
Такую держит речь:
– Мне зять – плевать, и дочь смолчит,

А внучку жаль! Повесилась
На шею, егоза:
«Купи гостинчик, дедушка.
Купи!» – Головкой шелковой
Лицо щекочет, ластится,
Целует старика.
Постой, ползунья босая!
Постой, юла! Козловые
Ботиночки куплю…
Расхвастался Вавилушка,
И старому и малому
Подарков насулил,
А пропился до грошика!
Как я глаза бесстыжие
Домашним покажу?..

Мне зять – плевать, и дочь смолчит,
Жена – плевать, пускай ворчит!
А внучку жаль!.. – Пошел опять
Про внучку! Убивается!..

Народ собрался, слушает,
Не смеючись, жалеючи;
Случись, работой, хлебушком
Ему бы помогли,
А вынуть два двугривенных -
Так сам ни с чем останешься.
Да был тут человек,
Павлуша Веретенников
(Какого роду, звания,
Не знали мужики,
Однако звали «барином».
Горазд он был балясничать,
Носил рубаху красную,
Поддевочку суконную,
Смазные сапоги;
Пел складно песни русские
И слушать их любил.
Его видали многие
На постоялых двориках,
В харчевнях, в кабаках.)
Так он Вавилу выручил -
Купил ему ботиночки.
Вавило их схватил
И был таков! – На радости
Спасибо даже барину
Забыл сказать старик,
Зато крестьяне прочие
Так были разутешены,
Так рады, словно каждого
Он подарил рублем!
Была тут также лавочка
С картинами и книгами,
Офени запасалися
Своим товаром в ней.
«А генералов надобно?» -
Спросил их купчик-выжига.
«И генералов дай!
Да только ты по совести,
Чтоб были настоящие -
Потолще, погрозней».

«Чудные! как вы смотрите! -
Сказал купец с усмешкою, -
Тут дело не в комплекции…»

– А в чем же? шутишь, друг!
Дрянь, что ли, сбыть желательно?
А мы куда с ней денемся?
Шалишь! Перед крестьянином
Все генералы равные,
Как шишки на ели:
Чтобы продать плюгавого,