Клавесин: история, видео, интересные факты, слушать. Клавесин — музыкальный инструмент — история, фото, видео Когда появился клавесин

франц. clavecin, от позднелат. clavicymbalum, от лат. clavis - ключ (отсюда клавиша) и cymbalum - цимбалы

Щипковый клавишный муз. инструмент. Известен с 16 в. (начал конструироваться ещё в 14 в.), первые сведения о К. относятся к 1511; старейший сохранившийся до наших дней инструмент итал. работы датируется 1521. К. произошёл от псалтериума (в результате реконструкции и присоединения клавишного механизма). Первоначально К. был четырёхугольной формы и напоминал по внешнему виду "свободный" клавикорд, в отличие от к-рого имел струны разной длины (каждой клавише соответствовала особая, настроенная в определённом тоне струна) и более сложный клавишный механизм. Струны К. приводились в колебание щипком при помощи птичьего пера, укреплённого на стерженьке - толкачике. При нажатии клавиши толкачик, находящийся у её заднего конца, поднимался и перо зацеплялось за струну (позже вместо птичьего пера использовали кожаный плектр). Звук К. - блестящий, но мало певучий (отрывистый), не поддающийся значит. динамич. изменениям (он более громкий, но менее выразительный, чем у клавикорда), изменение силы и тембра звука не зависит от характера удара по клавишам. С целью усиления звучности К. применялись удвоенные, утроенные и даже учетверённые струны (для каждого тона), к-рые настраивались в унисон, октаву, а иногда и др. интервалы. С нач. 17 в. вместо жильных использовались металлич. струны, увеличивающиеся по длине (от дисканта к басу). Инструмент приобрёл треугольную крыловидную форму с продольным (параллельно клавишам) расположением струн. В 17-18 вв. для придания К. динамически более разнообразного звучания изготовлялись инструменты с 2 (иногда 3) ручными клавиатурами (мануалами), к-рые располагались террасообразно одна над другой (обычно верхний мануал настраивался на октаву выше), а также с регистровыми переключателями для расширения дискантов, октавного удвоения басов и изменения тембровой окраски (лютневый регистр, фаготовый регистр и др.). Регистры приводились в действие рычажками, находящимися по бокам клавиатуры, или кнопками, расположенными под клавиатурой, или педалями. На нек-рых К. для большего тембрового разнообразия устраивалась 3-я клавиатура с какой-либо характерной тембровой окраской, чаще напоминающей лютню (т.н. лютневая клавиатура). Внешне К. обычно отделывались очень изящно (корпус украшался рисунками, инкрустациями, резьбой). Отделка инструмента соответствовала стильной мебели эпохи Людовика XV. В 16-17 вв. выделялись по качеству звука и своему художеств, оформлению К. антверпенских мастеров Руккерсов.

Название "К." (во Франции; арпсихорд - в Англии, кильфлюгель - в Германии, клавичембало или сокращённо чембало - в Италии) сохранилось за большими инструментами крыловидной формы с диапазоном до 5 октав. Существовали также меньшие по размерам инструменты, обычно прямоугольной формы, с одинарными струнами и диапазоном до 4 октав, называвшиеся: эпинет (во Франции), спинет (в Италии), вёрджинел (в Англии). К. с вертикально расположенным корпусом - клавицитериум. К. применялся как сольный, камерно-ансамблевый и оркестровый инструмент.

Создателем виртуозного клавесинного стиля был итал. композитор и клавесинист Д. Скарлатти (ему принадлежат многочисл. произв. для К.); основатель франц. школы клавесинистов - Ж. Шамбоньер (популярны были его "Клавесинные пьесы", 2 кн., 1670). Среди франц. клавесинистов кон. 17-18 вв.- Ф. Куперен, Ж. Ф. Рамо, Л. Дакен, Ф. Дандриё. Франц. клавесинная музыка - иск-во утончённого вкуса, изысканных манер, рационалистически ясное, подчинённое аристократич. этикету. Деликатное и холодноватое звучание К. гармонировало с "хорошим тоном" избранного общества. У франц. клавесинистов нашёл своё яркое воплощение галантный стиль (рококо). Излюбленными темами клавесинных миниатюр (миниатюра - характерная форма иск-ва рококо) были женские образы ("Пленительная", "Кокетливая", "Сумрачная", "Застенчивая", "Сестра Моника", "Флорентинка"Куперена), большое место занимали галантные танцы (менуэт, гавот и др.), идиллич. картинки крестьянского быта ("Жнецы", "Сборщицы винограда" Куперена), звукоподражательные миниатюры ("Курица", "Часы", "Щебетание" Куперена, "Кукушка" Дакена и др.). Типичная черта клавесинной музыки - обилие мелодич. украшений. К кон. 18 в. произв. франц. клавесинистов начали исчезать из репертуара исполнителей. Интерес к франц. клавесинной музыке возродили импрессионисты, стремившиеся воскресить традиции Куперена, Рамо. Из исполнителей на К. в 20 в. выделялась польская клавесинистка В. Ландовска. Произв. франц. клавесинистов пропагандировали нек-рые сов. музыканты, в т. ч. Е. А. Бекман-Щербина, Н. И. Голубовская, Г. М. Коган (творчеству клавесинистов посвящен ряд его статей), Н. В. Отто. В СССР изданы 3 сб. пьес франц. клавесинистов (под ред. А. Н. Юровского). В сер. 20 в. возрождается интерес к К., в т.ч. в СССР. Создаются ансамбли, исполняющие старинную музыку, где в качестве одного из ведущих инструментов используется К.

Литература: Алексеев А. Д., Клавирное искусство, М.-Л., 1952; Друскин М. С., Клавирная музыка, Л., 1960.

Должен признаться, что рассказываю о клавесине как о предмете для меня глубоко личном. Концертируя на нем вот уже почти сорок лет, я проникся глубочайшей привязанностью к определенным авторам и сыграл в концертах полные циклы всего написанного ими для этого инструмента. В первую очередь это касается Франсуа Куперена и Иоганна Себастьяна Баха. Сказанное, надеюсь, послужит мне извинением за пристрастия, которых, боюсь, мне не удастся избежать.

УСТРОЙСТВО

Известно большое семейство клавишно-струнных щипковых инструментов. Они различаются по размеру, форме и звуковым (красочным) ресурсам. Едва ли не каждый мастер, изготавливавший в старину такие инструменты, стремился внести что-то свое в их конструкцию.

В том, как они назывались, царит большая путаница. В самых общих чертах инструменты делятся по своей форме на продольные (напоминают небольшой рояль, но с угловатыми формами - у рояля формы округлые) и прямоугольные. Конечно, это различие отнюдь не декоративное: при разном расположении струн относительно клавиатуры место на струне, в котором производится характерный для всех этих инструментов щипок, весьма значительно влияет на тембр звучания.

Я. Вермер Делфтский. Женщина, сидящая за клавесином
Ок. 1673–1675. Национальная галерея, Лондон

Клавесин - самый большой и сложный инструмент этого семейства.

В России еще с XVIII в. наибольшее распространение получило французское название инструмента - клавесин (clavecin ), но встречается, по преимуществу в музыкально-академической практике, и итальянское - чембало (cembalo ; известны также итальянские названия clavicembalo, gravicembalo ). В музыковедческой литературе, особенно когда речь идет об английской музыке барокко, попадается без перевода английское название этого инструмента harpsichord .

У клавесина главная особенность звукоизвлечения состоит в том, что на заднем конце клавиши установлен так называемый прыгунок (иначе - толкачик), в верхней части которого закреплено перышко. Когда музыкант нажимает клавишу, задний ее конец поднимается (поскольку клавиша представляет собой рычаг) и прыгунок идет вверх, а перышко щиплет струну. Когда клавиша отпускается, перышко проскальзывает беззвучно благодаря пружинке, которая позволяет ему слегка отклониться.

Разные типы клавишных струнных инструментов

Примечательно, что описание действия прыгунка, причем необычайно точное, дал У. Шекспир в своем 128-м сонете. Из множества вариантов перевода суть игры на клавесине точнее всего - помимо художественной и поэтической стороны - передает перевод Модеста Чайковского:

Когда ты, музыка моя, играя,
Приводишь эти клавиши в движенье
И, пальцами так нежно их лаская,
Созвучьем струн рождаешь восхищенье,
То с ревностью на клавиши смотрю я,
Как льнут они к ладоням рук твоих;
Уста горят и жаждут поцелуя,
Завистливо глядят на дерзость их.
Ах, если бы судьба вдруг превратила
Меня в ряд этих плясунов сухих!
Рад, что по ним твоя рука скользила, -
Бездушность их блаженней уст живых.
Но если счастливы они, тогда
Дай целовать им пальцы, мне ж - уста.

Из всех типов клавишно-струнных щипковых инструментов клавесин самый большой и самый сложный. Он используется и как сольный инструмент, и в качестве аккомпанирующего. Он незаменим в барочной музыке как ансамблевый. Но прежде чем сказать об огромном репертуаре для этого инструмента, необходимо еще кое-что объяснить в его конструкции.

На клавесине все краски (тембры) и динамика (то есть сила звучания) заложены изначально в самом инструменте создателем каждого отдельного клавесина. Этим он в определенной степени схож с органом. На клавесине нельзя изменить звучание посредством изменения силы нажатия клавиши. Для сравнения: на фортепиано все искусство интерпретации заключено в богатстве тушe, то есть в разнообразии способов нажатия или удара по клавише.

Схема механизма клавесина

Рис. А: 1. Штег; 2. Демпфер; 3. Прыгунок (толкачик); 4. Регистровая планка; 5. Штег;
6. Рама прыгунка (толкачика); 7. Клавиша

Рис. В. Прыгунок (толкачик): 1. Демпфер; 2. Струна; 3. Перышко; 4. Язычок; 5. Полстер; 6. Пружина

Безусловно, от чуткости игры клавесиниста зависит, звучит ли инструмент музыкально или «по-кастрюльному» (приблизительно так выразился Вольтер). Но сила и тембр звучания от клавесиниста не зависят, поскольку между пальцем клавесиниста и струной находится сложный передаточный механизм в виде прыгунка и перышка. Опять-таки для сравнения: на фортепиано удар по клавише непосредственно влияет на действие молоточка, бьющего по струне, тогда как на клавесине воздействие на перышко опосредованное.

ИСТОРИЯ

Ранняя история клавесина уходит далеко в глубь веков. Впервые он упоминается в трактате Иоанна де Муриса «Зеркало музыки» (1323). Одно из самых ранних изображений клавесина - в «Веймарской книге чудес» (1440).

Долгое время считалось, что наиболее старый из дошедших до нас инструментов был сделан Иеронимусом из Болоньи и датирован 1521 г. Он хранится в Лондоне, в музее Виктории и Альберта. Но в последнее время установлено, что есть инструмент на несколько лет старше, тоже созданный итальянским мастером - Винцентиусом из Ливигимено. Он был подарен папе Льву X. Его изготовление было начато, согласно надписи на корпусе, 18 сентября 1515 года.

Клавесин. Веймарская книга чудес. 1440

Чтобы избежать монотонности звучания, клавесинные мастера уже на ранней стадии развития инструмента стали снабжать каждую клавишу не одной струной, а двумя, естественно, разного тембра. Но вскоре выяснилось, что по техническим причинам больше двух комплектов струн для одной клавиатуры использовать нельзя. Тогда возникла мысль увеличить количество клавиатур. К XVII в. наиболее богатые в музыкальном отношении клавесины - инструменты с двумя клавиатурами (иначе - мануалами, от лат. manus - «рука»).

С музыкальной точки зрения такой инструмент - лучшее средство для исполнения разнообразного барочного репертуара. Многие произведения классиков клавесина написаны в расчете именно на эффект игры на двух клавиатурах, например ряд сонат Доменико Скарлатти. Ф. Куперен специально оговорил в предисловии к третьему сборнику своих клавесинных пьес, что поместил в нем пьесы, которые называет «Pieces croisees» (пьесы с перекрещиванием [рук]). «Пьесы, имеющие такое название, - продолжает композитор, - должны исполняться на двух клавиатурах, одна из которых путем смены регистров должна звучать приглушенно». Тем, у кого нет двухмануального клавесина, Куперен дает рекомендации, как играть на инструменте с одной клавиатурой. Но в ряде случаев требование двухмануального клавесина является непременным условием полноценного художественного исполнения сочинения. Так, Бах на титульном листе сборника, содержащего знаменитые «Французскую увертюру» и «Итальянский концерт», указал: «для клавичембало с двумя мануалами».

С точки зрения эволюции клавесина, два мануала оказались не пределом: мы знаем примеры клавесинов с тремя клавиатурами, хотя не знаем произведений, которые категорически требовали бы для своего исполнения такого инструмента. Скорее это технические фокусы отдельных клавесинных мастеров.

На клавесине в период его блестящего расцвета (XVII–XVIII вв.) играли музыканты, владевшие всеми бытовавшими в то время клавишными инструментами, а именно органом и клавикордом (потому они назывались клавиристами).

Клавесины создавали не только клавесинные мастера, но и мастера, строившие органы. И естественным было применить в клавесиностроении некоторые принципиальные идеи, которые уже широко использовались в конструировании органов. Иными словами, клавесинные мастера пошли по пути органостроителей в расширении регистровых ресурсов своих инструментов. Если на органе это были все новые и новые комплекты труб, распределяемые между мануалами, то на клавесине стали использовать большее число комплектов струн, тоже распределенных между мануалами. В громкости звучания эти клавесинные регистры не слишком различались, но по тембру - весьма значительно.

Титульный лист первого сборника музыки
для вёрджинела «Парфения». Лондон. 1611

Так, помимо двух комплектов струн (по одному для каждой клавиатуры), которые звучали в унисон и по высоте соответствовали тем звукам, которые записаны в нотах, могли быть четырехфутовый и шестнадцатифутовый регистры. (Даже обозначение регистров клавесинные мастера заимствовали у органостроителей: трубы органа обозначаются в футах, и основными регистрами, соответствующими нотной записи, являются так называемые восьмифутовые, тогда как трубы, издающие звуки на октаву выше нотированных, называются четырехфутовыми, на октаву ниже - соответственно шестнадцатифутовыми. На клавесине в этих же мерах обозначаются регистры, образуемые комплектами струн .)

Таким образом, диапазон звучания большого концертного клавесина середины XVIII в. был не только не yже фортепианного, а даже шире. И это при том, что нотная запись клавесинной музыки выглядит более узкой по диапазону, чем фортепианной.

МУЗЫКА

К XVIII в. клавесин накопил необычайно богатый репертуар. Он как инструмент чрезвычайно аристократический распространился по всей Европе, всюду имея своих ярких апологетов. Но если говорить о самых сильных школах XVI - начала XVII в., то нужно назвать в первую очередь английских вёрджинелистов.

Мы не будем здесь рассказывать историю вёрджинела, заметим лишь, что это разновидность клавишно-щипковых струнных инструментов, по звучанию родственная клавесину. Примечательно, что в одном из последних основательных исследований по истории клавесина (Kottick E. A History of the Harpsichord. Bloomington. 2003) вёрджинел, как и спинет (еще одна разновидность), рассматриваются в русле эволюции собственно клавесина.

По поводу названия вёрджинела стоит обратить внимание, что одна из предлагавшихся этимологий возводит его к английскому virgin и далее к латинскому virgo , то есть «дева», поскольку на вёрджинеле любила играть Елизавета I, королева-девственница. На самом деле вёрджинел появился еще до Елизаветы. Происхождение термина «вёрджинел» правильнее вести от другого латинского слова - virga («палочка»), что указывает на тот самый прыгунок.

Интересно, что на гравюре, украшающей первое печатное издание музыки для вёрджинела («Парфению»), музыкантша изображена в облике христианской девы - св. Цецилии. Кстати, и само название сборника происходит от греч. парфенос , что означает «дева».

Для украшения этого издания была использована гравюра с картины нидерландского художника Хендрика Голциуса «Св. Цецилия». Однако гравер не сделал зеркального отражения изображения на доске, поэтому перевернутыми оказались и сама гравюра, и исполнительница - ее левая рука гораздо более разработана, чем правая, чего, конечно, не могло быть у вёрджинелистки того времени. Такого рода оплошностей на гравюрах тысячи. Взгляд не музыканта этого не замечает, но музыкант сразу видит ошибку гравера.

Несколько замечательных, полных восторженного чувства страниц посвятила музыке английских вёрджинелистов родоначальница возрождения клавесина в XX в. замечательная польская клавесинистка Ванда Ландовска: «Излившаяся из сердец более достойных, нежели наши, и вскормленная народными песнями, старинная английская музыка - пылкая или безмятежная, наивная или патетическая - воспевает природу и любовь. Она возвеличивает жизнь. Если же она обращается к мистике, то прославляет Бога. Безошибочно мастерская, она при этом непосредственна и дерзновенна. Она часто кажется более современной, чем самая что ни на есть новейшая и передовая. Откройте свое сердце обаянию этой музыки, в сущности неведомой. Забудьте, что она старая, и не считайте, что из-за этого она лишена человеческого чувства».

Эти строки были написаны в начале ХХ века. За прошедшее столетие сделано чрезвычайно много для раскрытия и оценки во всей полноте бесценного музыкального наследия вёрджинелистов. И какие это имена! Композиторы Уильям Бёрд и Джон Булл, Мартин Пирсон и Джиль Фарнеби, Джон Мандей и Томас Морли…

Существовали тесные контакты между Англией и Нидерландами (уже гравюра «Парфении» свидетельствует об этом). Клавесины и вёрджинелы нидерландских мастеров, особенно династии Руккерс, были хорошо известны в Англии. При этом странным образом сами Нидерланды не могут похвастаться столь яркой композиторской школой.

На континенте самобытными клавесинными школами были итальянская, французская и немецкая. Мы упомянем лишь трех главных их представителей - Франсуа Куперена, Доменико Скарлатти и Иоганна Себастьяна Баха.

Один из явных и очевидных признаков выдающегося композиторского дара (что справедливо по отношению к любому композитору любой эпохи) - выработка им своего, сугубо личного, уникального стиля выражения. И в общей массе бесчисленных сочинителей истинных творцов окажется не так много. Три этих имени, безусловно, принадлежат именно творцам. У каждого из них свой неповторимый стиль.

Франсуа Куперен

Франсуа Куперен (1668–1733) - истинный поэт клавесина. Вероятно, он мог считать себя счастливым человеком: все (или почти все) его клавесинные произведения, то есть именно то, что составляет его славу и мировое значение, были изданы им самим и образуют четыре тома. Таким образом, мы имеем о его клавесинном наследии исчерпывающее представление. Автору этих строк посчастливилось исполнить полный цикл клавесинных сочинений Куперена в восьми концертных программах, которые были представлены на фестивале его музыки, состоявшемся в Москве под патронатом г-на Пьера Мореля, посла Франции в России.

Мне жаль, что я не могу взять за руку моего читателя, подвести к клавесину и сыграть, например, «Французский маскарад, или Маски домино» Куперена. Сколько в нем очарования и прелести! Но сколько также и психологической глубины. Здесь каждая маска определенного цвета и - что очень важно - характера. Авторские ремарки поясняют образы и цвета. Всего масок (и цветов) двенадцать, и предстают они в определенной последовательности.

У меня уже был однажды повод вспомнить эту пьесу Куперена в связи с рассказом о «Черном квадрате» К. Малевича (см. «Искусство» № 18/2007). Дело в том, что цветовая гамма у Куперена, начинаясь с белого цвета (первая вариация, символизирующая Девственность), завершается черной маской (Неистовство или Отчаяние). Таким образом, два творца разных эпох и разных искусств создали произведения с глубоко символическим значением: у Куперена этот цикл символизирует периоды человеческой жизни - возрасты человека (двенадцать по числу месяцев, каждый по шесть лет - это известная в эпоху барокко аллегория). В итоге у Куперена - черная маска, у Малевича - черный квадрат. У обоих появление черного цвета - результат действия многих сил. Малевич прямо заявил: «Считаю белое и черное выведенными из цветовых и красочных гамм». Куперен представил нам эту красочную гамму.

Ясно, что Куперен имел в своем распоряжении изумительные клавесины. Это не удивительно - он ведь был придворным клавесинистом Людовика XIV. Инструменты своим звучанием были в состоянии передать всю глубину идей композитора.

Доменико Скарлатти (1685–1757). У этого композитора совершенно иной стиль, но так же, как у Куперена, безошибочно узнаваемый почерк - первый и очевидный признак гениальности. Это имя неразрывно связано с клавесином. Хотя в молодые годы Доменико писал разную музыку, впоследствии он прославился именно как автор огромного числа (555) клавесинных сонат. Скарлатти необычайно расширил исполнительские возможности клавесина, внес в технику игры на нем невиданный доселе виртуозный размах.

Своеобразной параллелью Скарлатти в более поздней истории фортепианной музыки является творчество Ференца Листа, который, как известно, специально изучал исполнительские приемы Доменико Скарлатти. (Кстати, коль скоро речь зашла о параллелях с фортепианным искусством, то и у Куперена был в определенном смысле духовный наследник - это, конечно же, Ф. Шопен.)

Вторую половину жизни Доменико Скарлатти (не путать с его отцом, знаменитым итальянским оперным композитором Алессандро Скарлатти) был придворным клавесинистом испанской королевы Марии Барбары, и подавляющее большинство его сонат было написано именно для нее. Можно смело заключить, что она была замечательной клавесинисткой, если играла эти порой чрезвычайно технически сложные сонаты.

Я. Вермер Делфтский. Девушка у спинета. Ок. 1670. Частная коллекция

В этой связи мне вспоминается одно письмо (1977 года), которое я получил от выдающейся чешской клавесинистки Зузанны Ружичковой: «Дорогой господин Майкапар! У меня к Вам одна просьба. Как Вы знаете, сейчас существует большой интерес к подлинным клавесинам, и вокруг этого ведется большая дискуссия. Одним из ключевых документов в дискуссии по этим инструментам в связи с Д.Скарлатти является картина Ванлоо, на которой изображена Мария Барбара Португальская, жена Филиппа V. (З. Ружичкова ошиблась - Мария Барбара была женой Фердинанда VI, сына Филиппа V. - А.М. ). Рафаэль Пуйана (крупный современный французский клавесинист - А.М. ) полагает, что картина была написана после смерти Марии Барбары и поэтому не может быть историческим источником. Картина находится в Эрмитаже. Было бы очень важно, если бы Вы прислали мне документы по этой картине».

Фрагмент. 1768. Эрмитаж, Санкт-Петербург

Картина, о которой идет речь в письме, - «Секстет» Л.М. Ванлоо (1768).

Она находится в Эрмитаже, в запаснике отдела французской живописи XVIII века. Хранитель отдела И.С. Немилова, узнав о цели моего визита, сопроводила меня в большую комнату, скорее даже зал, где находятся картины, не попавшие в основную экспозицию. Сколько, оказывается, здесь хранится работ, представляющих огромный интерес с точки зрения музыкальной иконографии! Одну за другой мы выдвигали большие рамы, на которых было установлено по 10–15 картин, рассматривали интересующие нас сюжеты. И вот, наконец, «Секстет» Л.М. Ванлоо.

По некоторым сведениям, на этой картине изображена королева испанская Мария Барбара. Если бы эта гипотеза была доказана, то перед нами мог бы оказаться клавесин, на котором играл сам Скарлатти! Какие же основания признать в клавесинистке, изображенной на картине Ванлоо, Марию Барбару? Во-первых, как мне кажется, действительно есть внешнее сходство между дамой, здесь изображенной, и известными портретами Марии Барбары. Во-вторых, Ванлоо сравнительно долго жил при испанском дворе и, следовательно, вполне мог написать картину на тему из жизни королевы. В-третьих, известно и другое название картины - «Испанский концерт» и, в-четвертых, некоторые зарубежные музыковеды (например, К. Закс) убеждены в том, что на картине Мария Барбара.

Но Немилова, так же как Рафаэль Пуйана, сомневалась в этой гипотезе. Картина была написана в 1768 году, то есть через двенадцать лет после отъезда художника из Испании и через десять лет после смерти Марии Барбары. Известна история ее заказа: Екатерина II передала Ванлоо через князя Голицына пожелание иметь у себя картину его кисти. Произведение это сразу попало в Петербург и все время хранилось здесь, Голицын передал его Екатерине как «Концерт». Что касается названия «Испанский концерт», то в его возникновении сыграли роль испанские костюмы, в которых изображены персонажи, причем, как пояснила Немилова, это костюмы театральные, а не те, что были тогда в моде.

В. Ландовска

На картине, конечно, обращает на себя внимание клавесин - двухмануальный инструмент с характерной для первой половины XVIII в. раскраской клавиш, обратной современной (те, что на фортепиано черные, - на этом клавесине белые, и наоборот). Кроме того, на нем все еще отсутствуют педали для переключения регистров, хотя они уже были известны в то время. Это усовершенствование имеется на большинстве современных концертных двухмануальных клавесинов. Необходимость переключения регистров руками диктовала определенный подход к выбору регистровки на клавесине.

В настоящее время в исполнительской практике явственно определились два направления: сторонники первого считают, что следует пользоваться всеми современными возможностями инструмента (такого мнения придерживались, например, В. Ландовска и, кстати, Зузанна Ружичкова), другие полагают, что, исполняя старинную музыку на современном клавесине, не стоит выходить за рамки тех исполнительских средств, в расчете на которые писали старые мастера (так считают Эрвин Бодки, Густав Леонхардт, тот же Рафаэль Пуйана и другие).

Раз уж мы так много внимания уделили картине Ванлоо, заметим, что художник сам, в свою очередь, оказался персонажем музыкального портрета: известна клавесинная пьеса французского композитора Жака Дюфли, которая так и называется - «Ванлоо».

Иоганн Себастьян Бах

Иоганн Себастьян Бах (1685–1750). Его клавесинное наследие представляет исключительную ценность. Мой опыт исполнения в концертах всего, что написано Бахом для этого инструмента, свидетельствует: его наследие умещается в пятнадцать (!) концертных программ. При этом отдельно нужно считать концерты для клавесина и струнных, а также массу ансамблевых произведений, которые без клавесина немыслимы.

Следует признать, что при всей уникальности Куперена и Скарлатти каждый из них культивировал один индивидуальный стиль. Бах был универсален. Уже упоминавшиеся «Итальянский концерт» и «Французская увертюра» - образцы баховского изучения музыки этих национальных школ. И это только два примера, в названиях своих отражающие осведомленность Баха. Сюда можно добавить его цикл «Французских сюит». Можно было бы порассуждать об английском влиянии в его «Английских сюитах». А сколько музыкальных образцов разных стилей в тех его произведениях, которые не отражают этого в своих названиях, но заключают в самой музыке! Нечего и говорить о том, насколько широко синтезирована в его творчестве родная, немецкая клавирная традиция.

Мы не знаем в точности, на каких именно клавесинах играл Бах, но знаем, что его интересовали все технические новшества (в том числе в органе). Его интерес к расширению исполнительских возможностей клавесина и других клавишных ярче всего доказывает знаменитый цикл прелюдий и фуг во всех тональностях «Хорошо темперированный клавир».

Бах был истинным мастером клавесина. И. Форкель, первый биограф Баха, сообщает: «Никто не мог заменить на его клавесине пришедшие в негодность перышки новыми так, чтобы он остался доволен, - он это делал сам. Он всегда сам настраивал свой клавесин и был в этом отношении настолько искусен, что настройка никогда не занимала у него более четверти часа. При его способе настройки все 24 тональности были в его распоряжении, и, импровизируя, он делал с ними все, что ему было угодно».

Уже при жизни гениального творца клавесинной музыки клавесин стал сдавать свои позиции. В 1747 г., когда Бах посетил в Потсдаме короля Пруссии Фридриха Великого, тот дал ему для импровизации тему, и Бах, судя по всему, импровизировал уже на «пианофорте» (так тогда назывался новый по тем временам инструмент) - одном из четырнадцати или пятнадцати, которые изготовил для короля друг Баха знаменитый органный мастер Готфрид Зильберман. Бах одобрил его звучание, хотя до этого фортепиано ему не нравилось.

Моцарт в ранней юности еще писал для клавесина, но в целом его клавирное творчество обращено, конечно же, к фортепиано. Издатели ранних сочинений Бетховена указывали на титульных листах, что его сонаты (представьте себе, даже «Патетическая», которая была издана в 1799 г.) предназначены «для клавесина или фортепиано». Издатели шли на уловку: им не хотелось терять тех покупателей, у который стояли в домах старые клавесины. Но все чаще от клавесинов оставался лишь корпус: клавесинную «начинку» за ненадобностью удаляли и заменяли новой, молоточковой, то есть фортепианной, механикой.

Напрашивается вопрос: почему этот инструмент, обладавший столь долгой историей и столь богатым художественным наследием, был к концу XVIII в. вытеснен из музыкальной практики и заменен фортепиано? И не просто вытеснен, а совершенно забыт в XIX веке? И ведь нельзя сказать, что, когда этот процесс вытеснения клавесина начался, фортепиано было по своим качествам лучшим инструментом. Совсем наоборот! Карл Филипп Эмануэль Бах, один из старших сыновей Иоганна Себастьяна, написал свой двойной концерт для клавесина и пианофорте с оркестром, имея в виду воочию продемонстрировать преимущества клавесина перед фортепиано.

Ответ один: победа фортепиано над клавесином стала возможна в условиях коренной смены эстетических предпочтений. Эстетика барокко, в основе которой лежит либо ясно сформулированная, либо отчетливо ощущаемая концепция теории аффектов (кратко самая суть: одно настроение, аффект , - одна звуковая краска), для которой клавесин был идеальным средством выражения, уступила место сначала мирочувствованию сентиментализма, затем более сильному направлению - классицизму и, наконец, романтизму. Во всех этих стилях самой привлекательной и культивируемой стала, наоборот, идея переменчивости - чувств, образов, настроений. И выразить это смогло фортепиано.

Этот инструмент приобрел педаль с ее фантастическими возможностями и стал способен создавать невероятные нарастания и спады звучности (crescendo и diminuendo ). Всего этого клавесин не мог сделать в принципе - в силу особенностей своей конструкции.

Остановимся и запомним этот момент, чтобы с него начать наш следующий разговор - о фортепиано, и именно о большом концертном рояле , то есть «королевском инструменте», подлинном властелине всей романтической музыки.

В нашем рассказе перемешались история и современность, поскольку сегодня клавесин и другие инструменты этого семейства оказались необычайно распространены и востребованы в силу огромного интереса к музыке эпохи Возрождения и барокко, то есть того времени, когда они возникли и пережили свой золотой век.

Статья по истории старинных клавихордов , клавесинов и подобных клавишных инструментов . Добавляет интереса то, что данная статья, за авторством Евгения Браудо , была издана в виде брошюры в 1916 году в серии "Музыкальный современник" под №6. Как всегда, распознал и перевёл с дореволюционного на современный русский. Картинки, конечно, п лохи по качеству, но при желании, думаю, что можно в Интернете отыскать нормальные.

Сравнительно недавно музыкальная наука стала уделять серьёзное внимание истории старинных инструментов . Ещё лет двадцать тому назад эти выходцы из далёкой старины, вызывающее представление о заманчивой красоте прошедших веков, о забытых музыкальных шедеврах, интересовали лишь ученых археологов, да хранителей музеев. В последние же годы, благодаря успешной деятельности разных "ассоциаций для игры на старинных инструментах", коих насчитывается немалое количество во всех крупных культурных центрах, эта область музыкального исследования стала привлекать выдающаяся научные силы. Ибо первые же попытки представить перлы старой музыки в оправе присущей им звучности показали, что музыкальное искусство старых годов, столь утонченное и хрупкое, требует виртуозного слияния техники с содержанием, и что только точное выяснение конструктивных особенностей всех этих курьёзных клавесинов, клавихордов, виол даёт возможность действительно оживить угасшие жемчужины старого мастерства.

Последующие строки, посвящённые тысячелетней истории самого распространённого музыкального инструмента, во все эпохи истории являвшегося хранителем высочайших музыкальных ценностей, имеют своей целью не столько представить его внешнюю эволюцию, сколько указать на те особенности строения далеких предков нашего современного рояля, который несомненно оказали влияние на выработку клавирного стиля прошлых столетий.

Генеалогия клавира восходит к весьма отдаленным от нас временам. Его прародителем является небольшой деревянный ящик с натянутой на нём струной, которая может быть разделена на любые две части при помощи подвижного порожка. Это монохорд, физически прибор, знакомый читателям по гимназическим урокам физики. Инструмент этот еще в глубокой древности служил для математического определения тонов. Сокращая какую либо струну, например G, на 1/9 её длины и приводя в колебание остальные 8/9 её мы получаем большую секунду, A; 4/5 той же струны дают большую терцию, H; три четверти - кварту, С; две трети - квинту, D; три пятых большую сексту, Е; половина - октаву G.

Но примитивный однострун обладал весьма существенным недостатком. Его струна показывала соотношения длины звучащих частей для всех тонов скалы, но не давала возможности одновременного звучания сравниваемых отрезков, и уже в очень раннюю эпоху зародилась мысль снабдить "монохорд" несколькими струнами для большей наглядности консонирования интервалов. Аристид Квинтилиан и Клавдий Птоломей, теоретики II века, описывают инструмент, снабженный четырьмя струнами и носивший название "геликон".

В средние века "монохорд", который правильнее было бы назвать "полихордом" , стал применяться не только для теоретических исследований, но и для аккомпанирования пению. С целью облегчить чрезвычайно сложную процедуру игры на этом инструменте, деку монохорда стали снабжать подставками с острыми ребрами, устанавливая их на местах важнейших делений струны. Когда же, приблизительно в середине XII века, начали распространяться старейшие инструменты с клавишами, маленькое переносные органы, регали, применявшееся для учебных целей и домашних богослужении, были сделаны первые попытки приспособления клавиатуры к монохорду, в виде системы подставок, из которых каждая, при нажали соответствующей клавиши, поднималась настолько, чтобы крепко прижать в известном месте струну. Однако же, недостаточно было отделить, при помощи подставки, часть струны, необходимо было привести её в колебание, и вот, с течением времени, примитивные подставки монохорда преобразовались в металлическое штифты (тангенты). Эти тангенты, прикрепленные к клавишным рычагам, не только делили струну на две части, но одновременно заставляли её звучать.

Инструмент, построенный по принципу монохорда , но имевший большее количество струн, приводимых в колебание при помощи клавиш и соединённых с ними металлических тангентов, получил название клавихорда.

Около тысячи лет прошло, пока, путем упорной работы над усовершенствованием механизма, древний однострун превращён был в клавихорд. История музыкального искусства упорно пыталась, вопреки очевидности, удержать за клавихордом название монохорда, чем причиняла немалые затруднения средневековым теоретикам, тщетно пытавшимся, подыскать объяснение для такого несоответствия. Не менее упорно в течение веков строители клавихордов старались сохранить в неприкосновенности самый монохордный принцип в применении к новому инструменту. Пока монохорд служил исключительно теоретическим целям, было вполне понятно, что для сравнения отдельных тонов между собою в древности брали струны одинаковой длины, которые давали возможность наглядно показать непосредственную связь между длиной звучащей части и высотой звука. Но в силу странной исторической традиции, у клавихорда, имевшего совершенно иное применение в музыкальном искусстве, была сохранена одинаковая длина струн, так что различие тонов на клавихорде обусловливалось лишь разницей в расположении подставок, приводивших в колебане его струны. Больше того, число последних вовсе не соответствовало количеству клавиш. Согласно старому принципу монохорда, каждой отдельной струне соответствовал ряд подставок, деливших её в различных точках, и таким образом, с помощью одной струны, можно было получать несколько тонов различной высоты. Все струны настроены были по самому низкому тону клавихорда, G, соединённому с первой клавишей, приводившей в колебание всю длину струны. Следующая клавиша сокращала своим широким металлическим штифтом ту же самую первую струну на одну девятую и давала, таким образом, звук А. Третья клавиша сокращала ту же струну на одну пятую, давая тон Н. Только четвертая клавиша ударяла вторую струну, отделяя штифтом одну четвертую её часть, так что с помощью трёх четвертей струны получался тон С.

Мы видели, что тоны G, А и Н получались из колебания одной и той же струны. Вследствие этого на старинном клавихорде их нельзя было брать вместе. G и С образовали первый консонанс, доступный клавишам этого инструмента. Однако с развитием гармонического мышления и расширением понятия консонантности стало исчезать несоответствие между количеством струн и клавиш. Такое усовершенствование инструмента шло вперед очень быстро. Еще в конце XV века для 22 клавиш бралось всего лишь 7 струн. В XVI столетии число струн сразу учетверилось; мне пришлось видеть, в музее берлинской высшей школы музыкального искусства клавихорд второй половины XVI столетия с 30 струнами, при 45 клавишах, расположенных так же, как и на современном фортепиано. Однако и в данном экземпляре на некоторые струны приходилось по 3 клавиши. "Свободный" клавихорд, у которого каждая струна обслуживалась одной лишь клавишей, изобретён был гораздо позднее, в 1723 году и в свое время почитался величайшей редкостью.

Как координированы были клавиши со струнами клавихорда до сих пор еще не выяснено. Достаточно беглого взгляда на внутреннее устройство клавихорда, с его причудливыми линиями клавишных рычагов, чтобы убедиться, к каким ухищрениям приходилось прибегать для приведения в соответствие клавиш и струн. Обыкновенно подставки с штифтами ("лады", как их называют по аналогии с лютней) располагались таким образом, что каждая струна проходила через три подставки, укреплённые на резонансной деке инструмента. При игре на клавихорде музыканту приходилось одной рукой закрывать незвучащую часть струны. С конца XV века неудобство это было устранено путем применения узкой полоски сукна, проведённой на месте деления струны. В XVIII веке были сделаны попытки присоединить к клавихорду ножную клавиатуру, по образцу органа. Один из крайне редких экземпляров такого типа мне пришлось видеть в Баховском музее на родине великого мастера.

Старинные клавихорды имели весьма характерную четырехугольную плоскую форму, получившуюся вследствие одинаковой длины всех струн инструмента. В общем их вид напоминал прямоугольные английские фортепиано, которые очень распространены были в двадцатые годы прошлого столетия среди небогатых любителей и у нас.

Первые инструменты клавихордного типа представляли собой продолговатые ящички, которые служили не только для музыкальных, но и всякого рода иных домашних развлечений: для игры в кости, шахматы (отсюда старинное французское название клавихорда "eschi quier" - шахматная доска), дамских рукоделий (экземпляр подобного рода, с подушечкой для иголок, имеется в петроградском музее бар. Штиглица) и пр. Первоначально объём инструмента был настолько скромен, что клавихорд, для игры помещали на стол. Впоследствии, когда клавиатура его разрослась до четырех с половиной октав, "дедушку современного рояля" пришлось поставить на собственные ноги. Но даже в таком, более громоздком виде, клавихорд был еще настолько лёгок и портативен, что виртуозы, услаждавшие слух наших предков, могли разъезжать повсюду со своим клавихордом, умещавшимся в дорожной карете.

Звуки клавихорда, тихие и хрупкие, поглощались в значительной мере сукном, применявшимся при постройке инструментов. Поэтому, в смысле звучности, клавикорд совершенно стушевывался не только перед органом, но даже и перед лютней. Его истомно-дрожащие звуки полны какого-то жуткого очарования. Дело в том, что клавихорду присуща была особая мягкая вибрация струн, делавшая отдельные тоны неясными, расплывчатыми. Эта особенность коренилась в самом механизме инструмента, ибо чем сильнее играющий нажимал на клавишу, тем выше металлический штифт подымал самую струну, и звук, издаваемый ею, повышался, хотя и в незначительной степени. Клавихордисты прекрасно умели пользоваться этим дрожанием звука (Bebung) для разных мелизматических украшений. Современный рояль, более совершенный по своему устройству, конечно чужд таких неопределённых звукообразований; с прогрессом техники, бесследно исчез этот источник музыкальных наслаждений; между тем, только аромат звучности старинного клавихорда может дать нам истинное представление о пленительных чарах утонченной музыки XVII и XVIII веков.

Однако, логика истории, поставившая клавир во главе музыкального развития Европы, уже в середине XV века потребовала замены интимного, замкнутого в себе клавихорда другим инструментом с ровным, ясным, сильным звуком. Наряду с клавихордом, выступает впервые в Италии, а затем и в северных странах новый клавишный инструмент, известный в летописях музыки под названием клавицимбала. Это неприятное для нашего уха название показывает, что прообразом его являются вульгарные цимбалы, обладающее гулким, резким звуком, получаемым при ударе молоточка по стальным струнам различной длины и настройки.

Цимбалы еще поныне входят в состав народных румынских и венгерских оркестров и у нас, на юге России, имеют свою многовековую, любопытную историю. Инструменты подобного типа были знакомы ещё в глубочайшей древности египтянам и от них перешли к грекам. В Европе они получили широкое распространение в середине VII века. Ни одно народное празднество не обходилось без танцев под звуки цимбалов.

Первоначально цимбалы представляли собой небольшой треугольный ящик, над декой которого натянуты были 10 металлических струн. Позднее число последних разрослось до четырех октав. Благодаря большому объёму инструмента, сделалось возможным улучшить его звучность - путём применения двух и трёх-хорных комплексов струн из разного материала. Струны эти проходили через две системы подставок и укреплялись при помощи металлических и деревянных колков. Дека снабжена была двумя круглыми отверстиями. Существенным недостатком цимбалов являлось отсутствие приспособления для заглушения звука, и самая искусная игра бессильна была преодолеть первородный грех инструмента, - его расплывчатый, гудящий тон.

Однако, история музыки сохранила целый ряд имён виртуозов на этом инструменте, пытавшихся довести технику игры на нём до высокого совершенства.

Из них наибольшей известностью пользовался в своё время Панталеоне Гебенштрейт (1669 - 1750), изобретатель названного по его имени "панталеона", чрезвычайно усовершенствованного цимбала, сыгравшего большую роль в деле изобретения нового клавирного механизма, фортепиано с молоточками. Сколь большую сенсацию в музыкальном миpe произвело виртуозное искусство этого цимбалиста показывает тот факт, что даже такие крупные мастера, как Телеман считали возможным вступать в публичное состязание с Гебенштрейтом. Один из учеников его, баварец с весьма характерной фамилией Гумпенгубера стяжал себе великую славу при дворе императрицы Елизаветы Петровны . "В государеву радость" цимбалисты играли уже при Михаиле Фёдоровиче во время Высочайших выходов... в баню. Цимбалы до известной степени напоминали "гусли яровчаты", чем объясняется их приспособленность к обиходу древнерусской жизни.

Главное отличие клавицимбала (т. е. цимбала с клавишами) от клавихорда заключалось в том, что у перваго каждой клавише соответствовала, как и в современном фортепиано, особая, настроенная в известном тоне струна, вследствие чего не имелось больше надобности в системе подставок, отделяющих от струны их звучащую часть. Кроме того, клавицимбал требовал, естественно, совсем иного удара. Вмсто тангентов клавихорда, вызывавших своим нежным касанием мечтательные звуки струн, здесь применялись деревянные палочки, на верхних концах коих насаживались маленькие заостренные кусочки вороньего крыла, твердой кожи или металлические язычки, зацеплявшие струны. Для усиления звучности клавицимбалы, как и клавихорды, строились двух- и треххорными, причём каждая отдельная струна приводилась в колебание особой палочкой с язычком. Из дальнейшего изложения мы увидим, какое важное значение имела эта конструктивная особенность клавицимбала для получения различных оттенков звука.

Когда впервые зародилась мысль о применении к цимбалам клавиатуры, сказать очень трудно. Знаменитый филолог Скалигер (1484 - 1556) рассказывает в своём сочинении "Poetices Libri VII" (Лион, 1561), что в его детстве псалтерии (древний род ударных инструментов, сходный с цимбалами), снабжённые клавишами, встречались почти во всех домах.

В простонародии они назывались "монохордами" или "маникордами". Таким путём мы можем установить, что в середине XV столетия клавицимбалы уже имели широкое распространение.

Клавицимбалы раньше всего приобрели права гражданства в музыкальной жизни Англии, и небольшие инструменты этого типа сделались предметом особого музыкального любительства. Сама королева Елизавета была превосходной клавесинисткой, и долгое время историки полагали, что английское название инструмента "вирджинель" (Virginal ), встречающееся еще за 20 лет до её рождения, хранить для наших поколений память о королеве-девственнице (virgo). Мы приводим фотографический снимок с богато украшенного кармином, золотом и гербами инструмента середины XVI в. Воскресают в памяти прелестные композиции староанглийских мастеров; нежно шелестят давно умолкшие струны; грацюзные вариации на народную тему, величавая панама, радостная гальярда чаруют наш слух... Клавицимбал этот, построенный из кедрового дерева - венецианской работы. При Фёдоре Иоанновиче посол Елизаветы привёз царю Московии в подарок подобный вирджинель с соответствующими игрецами. Английский бытописатель Руси рассказывает, что царица Ирина Фёдоровна, рассматривая подарок, особенно поражена была наружностью вирджинеля, который был раззолочён и украшен финифтью, и "восхищалась гармонией этих музикийных инструментов, никогда ещё невиданных и неслыханных. Тысячи народа толпились у дворца, чтобы их послушать".

Однако, сами по себе первые вирджинели оставляли желать ещё многого в смысле красоты звука, и их важнейшим недостатком была отрывчатость, жёсткость и сухость тона. Поэтому всё усердие мастеров, которые работали над усовершенствованием данного типа инструментов, сводилось к тому, чтобы внести известное разнообразие в оттенки звука клавицимбалов. В конце XVI в. прославленным амстердамским мастером, Гансом Рукерсом, было сделано чрезвычайно важное улучшение клавирных механизмов . Он стал впервые изготовлять вирджинели с двумя клавиатурами. Когда играли на верхней клавиатуре, задавалась лишь одна струна; при нажиме же на клавишу нижней, в колебание приводились две струны, и вирджинель звучал с удвоенной силой и блеском. Для придания звуку особой полноты Рукерс к двум струнам "хора" присоединил еще третью, боле тонкую, настроенную октавой выше. Таким образом, две клавиатуры Рукерсовых вирджинелей давали возможность играть на трех струнах сразу или же только на одной из них. На одной из наших иллюстраций представлен фотографически снимок вирджинеля работы Рукерса. На крышке изображено в красках состязание между Аполлоном и Марсом, излюбленный мотив для художественных украшений клавиров. От Ганса Рукерса искусство изготовления вирджинелей перешло к его четырём сыновьям, с честью хранившим заветы отца. Еще в начале XVIII века Рукерсовы клавицимбалы пользовались большой известностью и находили широкий сбыт. Лучшие голландские художники зверей и мертвой природы - Франк, Ян ван Хейзум - украшали их своей искусной кистью, так что цена инструментов достигала 3000 ливров. Но - увы! - покупатели часто с целью сохранения живописи разбирали на части сам клавицимбал.

Один из лучших инструментов работы Рукерса-сына читатель видит на прилагаемой иллюстрации. Это "гарпсихорд" (большой вирджинель) Генделя, вызывавший некогда восторги современников композитора своею красотой и мягкостью звука. Треххорный инструмент снабжён двумя клавиатурами с очень тщательно подогнанными клавишами и превосходно выработанной резонансной декой. Небольшие деревянные ручки, помещённые в левом углу, служили для соединения и разобщения клавиатур. Однако, несмотря на свой сравнительно большой объём, гарпсихорд этот не был снабжен ещё ни ножками, ни педалями (изобретенными в XV веке венецианским органистом Бернардино), служившими для октавного удвоения басовых тонов.

Все эти приспособления мы видим на большом гарпсихорде лондонской работы, представлявшем последнее слово клавирного строительства. Инструмент этот вышел в 1773 году из знаменитой мастерской Брэдвуда, еще поныне сохранившей славу лучшей фортепианной фабрики в Англии. По внешнему виду он ничем почти не отличается от современного рояля (за исключением, конечно, двух клавиатур). Любопытна его деревянная рама с поперечными рёбрами, впервые примененная Брэдвудом. Благодаря целому ряду регистров для усиления и различных видоизменений звучности, гарпсихорд этот давал очень ровный и сильный тон.

В то время, как англичане выказывали предпочтение инструментам по звучности своей приближавшимся к фортепиано , во Франции любители музыки превыше всего ценили небольшие клавицимбалы с одной клавиатурой, "спинеты" , названные так по имени венецианского мастера Джованни Спинетти , жившего в начале XVI века (другая этимолопя этого слова от "spina" (игла) ныне оставлена). По Пpeтopиycy, автору самого полного научного описания музыкальных инструментов XVI века, "спинет" - это маленький четырехугольный инструмент, настроенный на квинту выше или ниже настоящего тона. Его обыкновенно помещали над "клавиром". Taкие инструменты, конца XVI века, соединявшие обыкновенный клавир со спинетом (для усиления звучности), мне приходилось не раз встречать в старых немецких и итальянских собраниях. Чрезвычайно интересную разновидность спинетов представлял собой инструмент "clavicytherium". Такой "вертикальный спинет" , снабжен был кишечными струнами. Применение последних можно считать лишь неудачным опытом, так как кишечные струны не держали строя, легко поддаваясь атмосферическим влияниям. Клавицитерий сохранился ещё в XVII столетии, по-видимому с непрактичными кишечными струнами. Но сама идея вертикального расположения струн дошла до нашего времени и осуществляется в пианино, родиной которого является Италия. Сфотографированный нами инструмента начала XVI века принадлежит к древнейшим экземплярам клавицитериума и представляет собой чрезвычайную редкость.

В XVII веке название "спинет" распространено было на вообще все однохорные клавицимбалы.

Усовершенствование этого рода клавишных инструментов составляет большую заслугу парижских мастеров, изделия которых в середине XVIII века считались лучшими в Европе. Особенно прославился своими клавесинами (так назывались большие спинеты во Франции) парижанин Паскаль Таскэн , построивши в 1768 году инструмент "en peau de buffle". Сущность его изобретения заключалась в том, что наряду с перышками и эластичными язычками, он применял в своих треххорных инструментах язычки из буйволовой кожи, которые, по его собственному уверению, не дёргали, а ласкали своим прикосновением струну. Так называемую "jeu de buffle" можно было пускать в ход отдельно или одновременно с перьями. Действительно, по мнению тогдашних знатоков, эти инструменты превосходили всё, что до сих пор было сделано в области клавесинного строительства. Их сладкий, мягкий, бархатный звук давал, при помощи регистров, различные наростания силы, а басовые тоны отличались большой густотой и содержательностью.

Изобретете Таскэна, конечно, быстро распространилось во Франции и за границей, и со временем появился "clavecin en peau de buffle" музыкальная летопись чуть ли не ежегодно обогащалась новыми открытиями в области клавирных механизмов. Так, например, язычки из буйволовой кожи были использованы дрезденским мастером И. Г. Вагнером для изобретённого им в 1775 году "clavecin royal" , имевшего четыре педали, с помощью которых можно было подражать игре на арфе, лютне и цимбалах.

Само название "clavecin royal" имеет некоторую общность с русским обозначением клавиров "рояль" . Усовершенствованные клавесины стали строиться впервые в России при Екатерине II, и среди её придворных дам было немало искусниц по части клавесинной игры.

Одновременно в Риме выпущен был в продажу "cembalo angelico" с кожаными тангентами, обтянутыми для получения возможно мягких звуков бархатом. Другие изобретатели, напротив того, старались заинтересовать знатоков и любителей новыми звуковыми эффектами, какие можно было извлечь из их инструментов.

Великий Иоганн Себастиан Бах изобрёл так называемый лютневый клавицимбал . Его изобретение усовершенствовано было гамбургским мастером И. Флейшером , строившим специально теорбные клавицимбалы (теорба - басовая лютня), дававшие звуки на октаву ниже обыкновенного клавира. Этот контра-флигель снабжён был тремя регистрами, приводившими в колебание металлические струны последнего. Теорбные клавицимбалы Флейшера стоили очень дорого - до 2000 рублей на наши деньги.

Весьма интересны были попытки получить с помощью клавишного инструмента звучность струнного ансамбля. Открытие это было сделано в 1600 году органистом Иосифом Гайдном из Нюрнберга. Такого рода инструменты были очень распространены в XVIII веке. Основные черты их механизма сводились к тому, что с помощью клавиш приводился в движение ряд смычков, прилегавших к кишечным струнам. Педали инструмента давали возможность регулировать силу нажима.

К такому типу смычковых флигелей должно быть отнесено "музыкальное диво" времён Екатерины Великой - оркестрион Страссера, ныне хранящийся в Эрмитаже. О подобном клавесине, построенном в 1729 г. неким Mr. de Virbes, рассказывает знаменитый историк И. H. Форкель. Клавицимбал этот обладал способностью имитировать 18 различных инструментов, и "иллюзия получалась настолько полная, что на нём можно было разыграть целую симфонию, звучавшую так же, как в исполнении оркестра".

Но всё же царство клавесина близилось к концу. В 1711 году Бартоломео Кристофори , называемый ошибочно также Кристофали, изобретён был новый клавишный инструмент, с течением времени вытеснивший существующие старые типы. Кристофори заменил систему тангентов и крылышек в клавесине молоточками, ударявшимися о струны и заставлявшими их, таким образом, звучать. В то время, как на самом совершенном клавицимбале можно было сложной процедурой регистровки добиться лишь скудных оттенков звучности, простое прикосновение пальцев к клавишам нового инструмента давало возможность усилить звучность от нежнейшего пианиссимо до громового фортиссимо. Ещё в начале 18-го столетия итальянский мастер окончательно сконструировал механизм, содержавший все существенные черты наших современных роялей. Благодаря ударному механизму, сила звука зависала теперь исключительно от силы нажима на клавишу, что сразу открывало совершенно новую область бесконечно разнообразной игры динамическими оттенками при исполнении композиции для клавира. Кристофори назвал свой инструмент, на котором можно было играть по желанию тихо или громко "Gravicembalo (искаженное clavicembalo) col piano e forte".

Изобретение Кристофори осталось незамеченным его современниками, и скромному хранителю музея князя Медичи наверное никогда и не грезилось, что построенное им фортепиано (снимок с которого помещён в настоящей статье) будет бережно храниться, как национальное сокровище в лучшем итальянском музее. Его детищу пришлось выдержать ожесточенную борьбу с пережитками музыкальной старины, закончившуюся лишь в 20-х годах XIX столетия.

Несмотря на то, что с внешней стороны история старинного клавира изучена во всех частностях, есть немало вопросов, ещё поныне недостаточно освещённых научным исследованием. Вопросы эти касаются характера звучности и применения обоих инструментов при исполнении старинной музыки.

Из обоих видов клавира, клавицимбал играл несравненно более значительную роль в истории музыкального искусства. Со времени появления сольного пения он занимал руководящее место в качестве генерал-басового, аккомпанирующего инструмента. Кроме того, сольная клавирная музыка, обязанная своим развитием музыкальному гению романских народов, выросла исключительно на почве клавесинной звучности.

Как мы уже указывали, у клавицимбало (или "чембало", по итальянской номенклатуре) сила звучности находилась вне зависимости от самого играющего. В этом отношении он напоминал орган. Система регистров только до известной степени устраняла этот основной недостаток инструмента, и дешёвые домашние клавесины располагали обыкновенно всего лишь одним регистром. Будучи, с одной стороны, родственен органу, клавицимбал, с другой, походил, в качестве ударного инструмента, на лютню. Весьма примечательно, что первоначально лютня и орган играли ту же роль в выполнении генерал-баса, как клавицимбал в более позднюю эпоху. Последний, благодаря своим особым достоинствам, одержал, в конце концов, победу над своими соперниками. По сравнению с лютней, он отличался большей лёгкостью игры аккордами, орган же он превосходил своей подвижностью, а также способностью сливаться с тембрами других инструментов, подавляемых обыкновенно массивной звучностью органа. Деликатный тон клавицимбала как бы создан для генерал-басной партии старинного оркестра и это сразу становится заметным, когда его место заступает жесткий, резкий звук фортепиано.

Теоретики XVIII века единодушно признавали, что никакая ансамблевая музыка немыслима без участия чембало. "Универсальная звучность клавицимбала", пишет Матесон, "создает неизбежный фундамент для всяческой церковной, театральной и камерной музыки". До середины XVIII века клавицимбал служил также единственным сольным клавирным инструментом, и это обстоятельство заставляет нас считаться с его звуковыми особенностями при исполнения клавирной музыки дофортепианного периода. Чрезвычайно изящную характеристику клавицимбальной звучности даеть Хр. Шубарт, автор трактата по музыкальной эстетике: "Тон клавицимбала имеет простой линейный характер, но зато настолько ясный, как рисунки Кнеллера или Ходовецкого, лишённые каких-либо оттенков. На сем инструменте первее всего необходимо научиться чётко играть, что равносильно изучению нотного музыкального рисунка". Это сравнение необычайно метко определяет сущность клавицимбальной звучности. Богатое полифоническое плетете XVIII века чрезвычайно отчётливо выделяется на таком инструменте, и этим, до известной степени, объясняется изысканно-многоголосное письмо старых мастеров клавира.

Присущая фортепиано трудность играть с одинаковой отчётливостью несколько музыкально-равноправных голосов незнакома клавицимбалу. Поскольку равномерно ударяются клавиши, постольку струны дают совершенно одинаковый эффект. При этом, в противоположность роялю, на котором полифония легко обращается в непонятный хаос звуков, звуки клавицимбала воспринимаются слухом совершенно раздельно и ясно.

Нетрудно установить, какие именно качества являлись особенно ценными в глазах музыкантов прошлых столетий. Необходимо принять во внимание, что клавесинная литература выработалась в такой период музыкальной истории, когда игра на клавире служила лишь для приятного развлечения в свободные часы. Всё глубокое же и возвышенное, что заключала в себе клавесинная музыка, было заимствовано из сокровищницы органных композиций.

Французские авторы восхищались, главным образом, его подвижностью и лёгкостью звука. Немецкие историки и поэты прославляли серебристый тембр инструмента. Но все они были согласны в том, что бездушный клавицимбал не был пригоден для выражения нежных эмоций, меланхолии и чувствительности человеческого сердца, и потому в эпоху сентиментализма вновь выступил на первый план несправедливо забытый клавихорд, способный передать тончайшие оттенки музыкального выражения.

Клавихорд , как уже известно читателям, обладает очень примитивными ударным механизмом. Но именно эта простота в передаче удара на клавишу создает особенную близость между исполнителем и инструментом, на котором он играет. Звук клавихорда слаб и по характеру своему гораздо ближе к серебристости клавесина, чем к современному фортепиано. Но музыкальная индивидуальность клавихорда ещё настолько мало исследована, что наиболее существенными историческими показаниями являются описания его, какие мы встречаем в романах эпохи Вертера и Шарлотты.

"Клавихорд", так пишет уже цитированный нами Шубарт, "одинокий меланхоличный клавихорд, имет огромное преимущество перед фортепиано. Нажимом клавиш мы можем вызвать на нём не только полную звуковую окраску, но и меццотинты, главным образом трели, портаменты, или нежную вибрацию, словом все те основные черты, из которых создается наше чувство".

В чём заключалась "нужная вибрация", применявшаяся клавихордистами очень искусно, мы знаем из описания Burney"a, знаменитого английского критика, горячего поклонника Ф. Э. Баха, который в свое время считался величайшим виртуозом на клавихорде.

"Когда Баху необходимо было извлечь нужный тон из своего клавира, он старался придать ему оттенок грусти и глубокого страдания, что возможно было только на одном клавихорде".

В книге Баха мы находим и подробные наставления относительно игры с такой нужной вибрацией. Она получалась путём легкого колебания пальца на клавише (как это делают в аналогичном случае скрипачи на своем инструменте).

Клавихорд сделался излюбленным инструментом эпохи сентиментализма. Но недолго продолжалась и "клавихордная эпоха". Уже в конце XVIII века фортепиано начало завоёвывать себе право гражданства в музыкальном обиходе. Моцарт был первым виртуозом, игравшим публично на "клавире с молоточками", и его гений освятил этот новый инструмент. Быстрый рост технических усовершенствований фортепианного механизма окончательно вытеснил более несовершенные формы клавира, и уже в начале XIX столетия самая память о пленительных нежных звуках клавихорда ушла в область далёкой старины, в область полузабытых музыкальных преданий.

Клавесин - щипковый клавишный инструмент, струны которого приводятся в колебание щипком при помощи стерженьков из птичьих перьев. У клавесина резкий, отрывистый звук. Горизонтально расположенный, с корпусом в форме арфы, этот инструмент был популярен в Европе с конца 15 века. Его использовали в качестве соло инструмента, аккомпанирующего инструмента, он играл важную роль в составе оркестра.

КЛАВЕСИН В КАМЕРНОЙ МУЗЫКЕ

Клавесин являлся главным инструментом в камерной музыке с конца 16 века до начала 18 века. Композиторами было сочинено огромное количество произведений для сольного исполнения на клавесине, иногда танцев. Но свое место в истории развития музыки клавесин занял благодаря участию в соло и трио сонате периода барокко. Исполнители иногда импровизировали аккомпанемент во время исполнения линии оаса.

КЛАВЕСИН В СОСТАВЕ ОРКЕСТРА

Клавесин являлся важнейшим элементом большинства оркестровый произведений 17 и 18 веков. Исполнитель на клавесине направлял исполнение музыки клавишами клавиатуры. Читая линию баса в нотах; со знаками, указывающими на гармоники ("фигурный бас") музыкант заполнял струнные гармоники, воспроизводя соответствующие аккорды для каждого такта, иногда импровизируя с короткими вставными пассажами, демонстрирующими блистательную технику игры. Подобная практика полупила название "континуо" и встречалась в большинстве музыкальных сочинений периода барокко.

РОЗЕТКА Подобная богато украшенная розетка вырезана в большой деке клавесина Розетка позволяет воздуху, находящемуся внутри корпуса клавесина, вибрировать свободнее, улучшая качество звука инструмента.	НАСТРОЕЧНЫЕ КОЛКИ Каждая из струн клавесина одним концом закреплена на настроечном колке. Эти колки предназначены для настройки клавесина: колки вращают при помощи специального ключа, тем самым изменяя высоту звучания струны.
КЛАВИАТУРА Две клавиатуры для рук (мануалы) управляют тремя наборами струн и могут применяться в самых различных комбинациях для изменения громкости и тона. Наличие двух клавиатур позволяет исполнителю играть мелодию на одном мануале, и аккомпанировать самому себе на другом.

Уже на первых порах, в пятнадцатом и шестнадцатом веках, клавесин сильно отличался от клавикорда. Вместо латунных тангентов мастера установили на задних концах клавиш вертикальные деревянные брусочки с перышками вверху. Перышки заставляли звучать струну уже не ударом, а щипком. Инструмент стал обладателем более громкого голоса, изменился и характер звучания. Каждая клавиша имела собственную струну, а клавикорд в то время еще не дошел до такой роскоши.

Правда, первые клавесины были несовершенными, недостатков у них насчитывалось гораздо больше, чем достоинств, поэтому многие любители музыки еще долго безоговорочно отдавали предпочтение клавикорду. Но мало-помалу отчетливо выявилось основное преимущество клавесина: он был способен выступать в большом зале, чего не мог делать клавикорд. Поэтому в шестнадцатом веке клавесин уже широко распространился во многих европейских странах.

Но еще лет двести после этого вокруг клавесина и клавикорда разгорались ожесточенные споры. Одни считали, что клавесин по сравнению с клавикордом суховат и грубоват, что он не дает музыканту возможности играть выразительно и показать все свое искусство. Другие говорили, что клавесин еще обретет себя, если развивать приемы игры на нем, и что будущее все-таки за клавесином. И те, и другие имели серьезные основания для своих утверждений. Музыкант, играющий на клавесине, сразу после нажатия клавиши терял всякую связь со струной, дальше она звучала сама по себе, без малейшего участия человека. Клавикорд же, как мы помним, позволял музыканту влиять на характер звучания струны и после нажатия клавиши. Но клавесин, кроме того что он был более громким инструментом, еще и открывал широкий простор для совершенствования. А клавикорд к началу восемнадцатого века был уже вполне сформировавшимся инструментом, и улучшить в нем что-либо было трудно. Если и происходили улучшения, то они заимствовались уже у клавесина.

Споры спорами, а инструменты чаще всего живут своей жизнью, не обращая на них ровно никакого внимания. Сколько бы ни говорили триста лет назад о скорой гибели клавикорда, а он еще в начале двадцатого века выпускался некоторыми фабриками. Сколько бы ни говорили о том, что клавесин никак не заменит клавикорд, а он стал одним из важнейших явлений музыкальной культуры.

Правда, пути этих двух инструментов разошлись. Клавесин стал в основном концертным инструментом, хотя не гнушался и гостиных в домах, где жили люди с солидным достатком. А клавикорд оставался инструментом более демократичным, он был недорогим, а значит, и доступным семьям с обычными доходами. Жизнь клавесина изобиловала событиями, после которых он улучшался, обновлялся, становился совершеннее.

Струна в клавесине после щипка звучала вся целиком, не делясь, как в клавикорде, на рабочую и нерабочую части. На первых клавесинах устанавливались жильные струны. Они не подходили клавикорду, потому что от удара тангента жильная струна звучала бы почти неслышно. А от щипка и жильная струна звучит достаточно громко. Позже в клавесине появились и стальные струны.

Обладал клавесин совершенно новым по сравнению с клавикордом конструктивным элементом - гибкой деревянной декой, которая, резонируя, усиливала и облагораживала звучание струн. Уже потом деку переняли у клавесина и некоторые клавикорды.

Много экспериментировали мастера с перышками, которые заставляли звучать струну. Сперва это были перышки в буквальном смысле: заточенные кусочки стволов вороньих или индюшачьих перьев. Потом перышки стали делать из кожи, а еще позже - из латунных и стальных пластинок. Характер звука получался другим, а кроме того, инструмент стал не таким капризным: ствол вороньего пера, как и пера любой другой птицы, очень быстро портился от столь несвойственной ему работы, кожаные держались гораздо дольше, а металлические и вовсе почти не изнашивались.

Совершенствовалась и конструкция деревянного брусочка, заменившего тангент клавикорда. Сверху он стал оснащаться глушителем, который в момент отпускания клавиши ложился на струну и прекращал ее колебания. Мастера продумали и обратный ход перышка - оно с помощью специального приспособления легко огибало струну и не вызывало двойного звука.

Немало потрудились мастера над тем, чтобы заставить инструмент звучать сильнее. Стали ставить двойные, затем тройные и даже счетверенные струны для каждой клавиши. Эту особенность клавесина тоже переняли потом и некоторые разновидности клавикорда.

Как и клавикорды, клавесины делались самых разных размеров. В больших инструментах неодинаковая длина струн диктовала и форму корпуса - инструмент все больше становился похожим на современный рояль. (Хотя, если следовать хронологии, нужно было бы сказать наоборот: рояль похож своей формой на клавесин.) А в малых клавесинах, располагающих всего двумя-тремя октавами, разница в размерах струн была не такой большой, и корпус оставался прямоугольным. Правда, эти инструменты были маленькими только по сравнению с полными концертными инструментами, а сами, в свою очередь, казались великанами рядом с совсем крошечными клавесинами, которые оформлялись в виде шкатулок, ларцов, книг. Но иногда мастера не прибегали ни к каким ухищрениям, а делали просто маленькие инструменты. Диапазон их чаще всего не превышал полутора октав. Насколько миниатюрными были такие инструменты, можно судить по одному любопытному экспонату, хранящемуся в Музее музыкальной культуры имени Глинки. Это дорожный шкаф с маленькими выдвижными ящичками, и тут под ящичками смонтирован клавесин. Дороги тогда были долгими, поэтому хитроумный хозяин шкафа решил заказать себе такой инструмент - и места лишнего он не занимает, и позволяет хоть как-то отвлечься от дорожной скуки.

А большие клавесины стремились тем временем стать еще больше в результате постоянных исканий музыкальных мастеров. Убедившись, что струны из разных Материалов дают разный тембр, а он в свою очередь зависит еще и от материала перышек, клавесинные мастера пытались совместить все находки в одном инструменте. Так появились клавесины с двумя, тремя клавиатурами, расположенными одна над другой. Каждая из них управляла своим набором струн. Иногда клавиатура оставалась одна, но специальными рычагами переключалась на разные наборы струн. Один набор мог состоять из жильных струн, другой из стальных одинарных, третий из стальных сдвоенных или строенных. Так разнообразился тембр клавесина.

История сохранила и донесла до нас сведения об уникальных инструментах. Итальянский композитор и теоретик музыки Н. Вичентано сконструировал клавесин, в котором было шесть клавиатур!

Интересный инструмент построили амстердамские мастера. Как бы в противовес спорам между сторонниками клавикорда и клавесина они взяли да и объединили эти два инструмента в одном корпусе. Справа размещалась клавиатура клавикорда, слева - клавесина. Один музыкант мог чередовать в своей практике оба инструмента, но можно было сесть вдвоем и сыграть дуэтом на клавесине и клавикорде. (Позже точно так же были объединены в одном инструменте клавесин и фортепиано).

Но как ни старались мастера, они не смогли преодолеть основной недостаток клавесина - его однообразное по громкости звучание. Сила звука зависела не от того, с какой энергией музыкант ударял пальцем по клавише, а от упругости перышка, защипывающего струну. Искусные музыканты могли взять звук чуть-чуть громче или чуть-чуть тише, но для исполнения многих произведений такой небольшой разницы в силе звучания уже не хватало.

Были скованы и композиторы. В нотах музыкальных пьес, предназначенных для клавесина, они не могли указать «фортиссимо», то есть «очень громко», так как знали, что громче какого-то среднего уровня клавесин звучать не может. Не могли указать «пиано» и тем более «пианиссимо», то есть «тихо» и «очень тихо», ибо знали, что на такие нюансы этот инструмент тоже неспособен. Клавесины с двумя и тремя клавиатурами и комплектами струн делались так, чтобы эти комплекты были разными не только по тембру, но и по громкости. Музыкант мог хоть как-то варьировать силу звука, но и этого было уже недостаточно. Два разных музыкальных предложения можно было сыграть с различной громкостью, но внутри предложения звуки были однообразными по силе.

Назревала идея нового инструмента, который сохранил бы все достоинства клавесина, а точнее, вообще клавишеструнника, но вдобавок стал бы более послушен то энергичным, то мягким движениям пальцев музыканта. Иначе говоря, мог как угодно гибко звучать и «форте», и «пиано». Стоит ли удивляться, что новый инструмент, воплотивший в себе эту главную идею, так и стал называться - фортепиано?

Однако сразу надо сказать, что полностью задача, которая была сформулирована старыми мастерами, не решена до сих пор. Да, родился новый клавишеструнник, но это был другой инструмент, в тембре звучания которого не осталось ничего ни от клавикорда, ни от клавесина. Инструмент, к которому нужно было привыкать заново.

Музыкант, исполняющий музыкальные произведения как на клавесине, так и на его разновидностях называется клавесинистом .

Происхождение

Самое раннее упоминание инструмента типа клавесина фигурирует в источнике 1397 года из Падуи (Италия), самое раннее известное изображение — на алтаре в Миндене (1425 год). Как солирующий инструмент клавесин сохранялся в обиходе до конца XVIII века. Несколько дольше он использовался для исполнения цифрованного баса, для сопровождения речитативов в операх. Около 1810 года практически вышел из употребления. Возрождение культуры игры на клавесине началось на рубеже XIX-XX веках.

Клавесины XV века не сохранились. Судя по изображениям, это были короткие инструменты с грузным корпусом. Большинство сохранившихся клавесинов XVI века были изготовлены в Италии, где главным центром их производства была Венеция.

Они имели 8` регистр (реже два регистра 8` и 4`), отличались изяществом. Их корпус изготовлялся чаще всего из кипариса. Атака на этих клавесинах была отчетливее, а звук — более отрывистым, чем у позднейших фламандских инструментов.

Важнейшим центром производства клавесинов в Северной Европе был Антверпен, где с 1579 года работали представители семьи Рукерс. Их клавесины имеют более длинные струны и более тяжеловесный корпус, чем итальянские инструменты. С 1590-х в Антверпене производились клавесины с двумя мануалами. Французские, английские, немецкие клавесины XVII века сочетают в себе признаки фламадских и нидерландских моделей.

Сохранились некоторые французские двухмануальные клавесины с корпусом из орехового дерева. С 1690-х во Франции производились клавесины того же типа, что и инструменты фирмы Рукерс. Среди французских клавесинных мастеров выделялась династия Бланше. В 1766 году мастерскую Бланше унаследовал Таскин.

Наиболее значительными английскими производителями клавесинов в XVIII веке были Шуди и семья Киркман. Их инструменты имели облицованный фанерой дубовый корпус и отличались сильным звуком богатого тембра. В Германии XVIII века основным центром производства клавесинов был Гамбург; среди изготовленных в этом городе инструменты с 2` и 16` регистрами, а так же с 3 мануалами. Необычно длинная модель клавесина была разработана Й.Д.Дюлкеном, ведущим нидерландским мастером XVIII века.

Во 2-й половине XVIII века клавесин стал вытесняться . Около 1809 фирма Киркман выпустила свой последний клавесин. Инициатором возрождения инструмента стал А.Долмеч. Свой первый клавесин он построил в 1896 в Лондоне и вкоре открыл мастерские в Бостоне, Париже, Хейслмире.

Выпуск клавесинов наладили так же парижские фирмы Плейель и Эрар. Плейель начала производить модель клавесина с металлической рамой, несущей толстые, туго натянутые струны; на инструментах этого типа Ванда Ландовска воспитала целое поколение клавесинистов. Бостонские мастера Фрэнк Хаббард (Hubbard) и Уильям Дайд (Dowd) первыми начали копировать старинные клавесины.

Устройство

Имеет форму продолговатого треугольника. Его струны расположены горизонтально, параллельно клавишам.

На конце каждой клавиши стоит толкачик (или прыгун). На верхнем конце толкачика лангетта в которой закреплен плектр (язычок) из пера (на многих современных инструментах — из пластмассы), чуть выше плектра — демпфер из войлока или мягкой кожи. При нажатии клавиши толкачик поднимается, плектр защипывает струну. Если клавишу отпустить, освобождающий механизм позволит плектру вернуться на место под струну без повтороного защипывания струны. Вибрация струны заглушается демпфером.

Для регистровки, т.е. изменения силы и тембра звука, используются ручные и ножные переключатели. Плавное увеличение и уменьшение громкости на клавесине невозможно. В XV веке диапазон клавесина составлял 3 октавы (в нижней октаве некоторые хроматические ноты отсутствовали); в XVI веке он расширился до 4 октав (C — c«`), в XVIII веке до 5 октав (F` — f«`).

Типичный немецкий или нидерландский клавесин XVIII века имеет 2 мануала (клавиатуры), 2 набора струн 8` и один набор струн 4`(звучащих октавой выше), которые могут использоваться по отдельности или совместно, а так же механизм копуляции мануалов. Ножные и коленные переключатели регистров появились в конце 1750-х. У большинства инструментов есть т.н. лютневый регистр характерного носового тембра (для его получения струны с помощью специального механизма немного приглушаются кочками кожи или войлока).

Композиторы, сочинявшие клавесинную музыку

Франсуа Куперен Великий
Луи Куперен
Луи Маршан
Жан-Филипп Рамо
Иоганн Себастьян Бах
Иоганн Пахельбель
Дитрих Букстехуде
Джироламо Фрескобальди
Иоганн Якоб Фробергер
Георг Фридрих Гендель
Уильям Бёрд
Генри Пёрселл
Иоганн Адам Рейнеке
Доминико Скарлатти
Алессандро Скарлатти
Матиас Векман
Доминико Циполи

Видео: Клавесин на видео + звучание

Благодаря этим видео Вы можете ознакомиться с инструментом, посмотреть реальную игру на нём, послушать его звучание, ощутить специфику техники:

Продажа инструментов: где купить/заказать?

В энциклопедии пока ещё нет информации о том, где можно купить или заказать этот инструмент. Вы можете это изменить!