Нурулин Тимур
Нурулин Т. С. Астрономические познания в архитектуре Древнего Ташкента // Архитектура и строительство Узбекистана. – Ташкент, 2012. - №1. – С. 23-25.
«Геометрия – это письмо человеческой души», - так говорили древние.
Я уверен, что в XXI веке соединятся, как достижения современной цивилизации,
так и весь накопленный человечеством опыт построения архитектурной формы».
Булатов М.С.
Предисловие. В науке внимание к древним памятникам Ташкента чаще всего носит историко-археологический характер. Наиболее четкое представление об архитектуре Ташкентского оазиса “вырисовывается” начиная с V -VIII в.в. н.э. (Нильсен В.А. Становление феодальной архитектуры Средней Азии. Ташкент, 1966). Археологические изыскания последних лет двух уникальных памятников (Шаштепа и Мингурик, далее - ташкентский Афрасиаб) позволяют сегодня с уверенностью говорить и об особенностях архитектуры древнего Ташкента. В данной работе предлагается новый подход в изучении древней архитектуры Ташкента в контексте взаимосвязи: Космос-Общество-Архитектура, который пополнит представление общественности о древнем прошлом нашего города, и позволит занять этим памятникам достойное место в истории архитектуры.
Отношение: Человек - Вселенная. Архитектура как отражение этих отношений. Известно, что древние люди знали астрономию, математику, но не все задумываются на сколько эти знания были сильны и воедино слиты со всеми сферами их жизни. Астрономия была тесно связана с религией, отсюда и с обычаями и с традициями, а значит также и с архитектурой. Взгляд древнего человека всегда был устремлен в небо. От расположения небесных светил во многом зависела его жизнь. Все мировоззренческие представления, связанные в свою очередь с Космосом, выражались в планировке храмовых строений, их ориентации. Архитектура древности для нас выступает в качестве летописи того времени, тем более что сохранившиеся письменные источники малочисленны, и относятся к более позднему времени. Ничто бесследно не исчезает, особенно традиции, опыт. А эпоха средневековья как прямая “наследница” древности, являясь связующим “мостом”, может, несомненно, помочь нам в понимании далекого прошлого.
У автора «Шахнамэ» (конец X – начало XI в.в.) есть размышление о мироздании: «Земля (разделилась) на шесть (частей), небо на восемь». Эта поэтическая метафора сохраняла стиль старых магических формул. Прежнее их значение – старые формулы, выражавшие механику Вселенной, приводили в связь с успехами средневековой прикладной геометрии. Позже содержавшиеся в этих формулах элементы мистицизма были подхвачены и развиты учением суфиев.
В суфийской космогонии Феридеддина Аттара движение миров предстает как акт художника-творца, который «повернул циркуль вокруг потенции души… От поворота циркуля бытие точки приняло форму круга… Когда пришли в движение семь небесных сфер, они четыре создали из семи, а три из четырех, из четырех и трех положили нам основание» .
Эти представления выражались в построении, в основном, культовых сооружений, где исходным началом являлась диагональ квадрата. Построения эти были известны и в древности . Далее, на примерах древних храмов Шаштепа и ташкентского Афрасиаба, расположенных по берегам Саларо-Джунской водной системы Ташкента, а также обсерватории подземной кельи Зайнутдина Бобо (селение Куи-Арифон), мы увидим: существует непосредственная преемственность средневековых подходов к построению архитектурных форм из опыта зодчих древности.
Геометрия строений. Астрономический анализ.
Впервые термины «археоастрономия» и «археоастрономический метод» в науку введены Джеральдом Хокинсом. Дж. Хокинс и Ал. Том вели свои исследования, связанные с загадочным кромлехом Стоунхенджом, и выдвинули гипотезу о том, что здесь в древности проводились астрономические наблюдения. Этот метод широко применялся М.С. Булатовым в его исследованиях направленных на выявление связей геометрических параметров архитектурного проектирования Турана - Туркестана с основными земными космическими константами, отражающими движение Солнца и Луны по небосводу, и доказывает правомерность этого метода, в своем труде «Тенгри-нома» .
Проведенный нами астрономический анализ, на данный момент двух памятников древности Ташкента, оказался также успешным. Была установлена взаимосвязь архитектуры храмов Шаштепа и ташкентского Афрасиаба с космическими константами. Нижеизложенный материал исследований позволит в будущем рассматривать архитектуру древнего Ташкента в общетуранском контексте развития астрономических и архитектурных знаний.
В настоящее
время, в зависимости от ориентации всего сооружения или проемов в стенах
относительно восхода и захода Солнца и Луны в дни солнцестояний и в день
весеннего равноденствия, а также на основании изучения геометрии строения,
можно выявить функцию сооружений, отражающую мировоззренческие и
космологические представления жителей древнего Ташкента.
Храм Шаштепа имеет координаты 41º 13` 54`` N и 69º 11` 19`` E. Сооружение представляет собой крестовину, вписанную в двойное кольцо стен. Планировочная структура храма отражает древнеарийские космогонические представления, где квадрат и круг, вписанные друг в друга, олицетворяют Вселенную. Уместна по этому поводу цитата В.Н. Карцева: «В архитектуре Древнего Востока любое строительство мыслилось аналогом деятельности Творца, и поэтому в сооружениях преобладало космологическое содержание, основанное на преодолении царства «зла и лжи», олицетворяющих хаос, создании на земле «благой небесной обители». Вся основа бытия каждого человека рассматривалась в едином космологическом процессе развития борьбы с хаосом, что находило отражение в архитектуре раннего периода исторического развития Древнего Востока. Квадрат и круг сочетали в себе космологические и теолого-исторические аспекты восприятия человеком окружающего мира». Согласившись с этими строками, можно сделать вывод: семантика плана храма Шаштепа отражает конкретный космологический образ.
Все сооружение было выстроено в соответствии с космологическими и мировоззренческими представлениями людей о строении мира. Получается, что Шаштепа – Космограмма (Мандала). Центральная квадратная часть храма (на первом этапе) была свободной от перекрытия. Это обитель Бога, святая святых храма. Обводной коридор – культовый проход, посредством которого осуществлялся доступ в пристроенные башни квадрата. Эти пристроенные башни олицетворяли 4 стихии (Огонь, Землю, Воду и Воздух) (Н.Т.С.). Особо подчеркнут вход в помещение, посвященное огненной стихии, как видимого проявления Бога на Земле. Астрономический анализ (см. ниже) позволил уточнить предположение о существовании трех башен в восточной части кольцевой стены, которые, как оказалось, олицетворяли космические константы – Солнце и две фазы Луны (рис. 1,2). А само кольцо стены трактуется как Вселенная.
Центральный квадрат сооружения, главная ось-диагональ которого направлена на Полярную звезду, строго ориентирован углами по сторонам света. Сохранившиеся арочные проемы в восточной и южной частях кольцевой стены имеют ориентировку на восход, кульминацию Солнца в день весеннего равноденствия. А вход непосредственно в крестовину, расположенный в западной части сооружения, как бы “ловит” последние лучи на закате Солнца в этот день (рис. 1).
Далее было установлено, что два других проема в кольцевой стене, выводившие в предполагаемые башни, имеют направление на Луну в дни летнего и зимнего солнцестояний (рис. 2). Один проем имеет азимут 65º, и это восход Луны в день летнего солнцестояния, при склонении Луны равном -28º 36`. Второй – имеет азимут 130º, и это восход Луны в день зимнего солнцестояния, при склонении Луны равном -28º 36`.
Храм на ташкентском Афрасиабе имеет координаты 41º 17` 53`` N и 69º 17` 13`` E. В шкале последовательностей этот храм стоит следующим за храмом Шаштепа. При визуальном сравнении планов этих двух сооружений видно, что объемно пространственное и планировочное решения имеют сходство (рис. 4, 5). За исключением в храме Афрасиаба кольцевой стены, которая была заменена на прямоугольную (небольшой участок был найден археологами), и разницей в форме пристроенных к основному квадрату башен: на Шаштепе они трапецевидные (две большие, две меньшие), а в храме на Афрасиабе – в виде полукруглых лепестков. И все же, преемственность на лицо.
Азимут диагонали основного квадрата здания равен -122º. И это заход Солнца в день зимнего солнцестояния, при склонении Солнца равном +23º 27` (рис. 3).
Храм Шаштепа – прототип храма на Афрасиабе. Сиявуш.
Астрономический
анализ этих двух памятников показывает, что в храмах основными и очень важными
являются диагональные оси квадратов сооружений (в будущем в эпоху средневековья
диагональ квадрата, станет исходным началом при построении сооружений). Если на
Шаштепе эти диагональные оси ориентированы по сторонам света, то в храме на
Афрасиабе мы наблюдаем поворот здания примерно на 29º (рис. 3), и одна из
диагоналей получает направление на заход Солнца в день зимнего солнцестояния
при азимуте в -122º. Почему же разный подход к ориентировке сооружений?, ведь
мы знаем о трудностях перемен устоявшихся традиций, если тем более речь идет об
одних и тех же верованиях. Но получается
следующее, если сегодня мусульмане
всего мира ориентируют свои храмы на устоявшуюся святыню - Мекку,
то храмы домусульманских культов могли
иметь различную ориентировку в зависимости от справляемых культов в храме,
образа жизни общества. Например известно, что на Среднем Востоке кочевники
ориентировали свои сооружения на восход Солнца в день летнего солнцестояния, а
оседлые земледельцы – на восход Солнца в день зимнего солнцестояния. Более
убедительным нам представляется вероятным, что различная ориентация могла быть
связана с культом определенного божества (день зимнего солнцестояния ассоциировался
с Сиявушем, а летнего – с Митрой). Т.е. храм на ташкентском Афрасиабе каким то
образом связан с культом Сиявуша.
В храме Шаштепа отражено также представление людей о жизненном цикле (рождение, кульминация, уход, потом снова рождение…). Этому доказательство – ориентировка проемов Шаштепы на восход, кульминацию, закат Солнца в день весеннего равноденствия. Так, праздник Навруз (день весеннего равноденствия) являлся также праздником предков: именно в этот день, по представлениям древних, предки возвращаются на землю . Интересна и окраска интерьеров храма – красная охра. Этот цвет в древности – цвет символизирующий возрождение. Эти факты позволили полагать, что строение Шаштепа непосредственно связано с культом предков.
Таким образом, есть пример того, как праздники в честь духов предков сливались с древним аграрным праздником умирающей и воскресающей природы, прославлявшим в Средней Азии Сиявуша, так же как в Древнем Египте - Озириса и в Месопотамии - Таммуза .
На основании всех полученных данных памятник Шаштепа, в данной работе, определено как Храм – обсерватория, отражающий космологические принципы мироустройства, где основным культом был культ предков, в противовес мнению других исследователей о том, что Шаштепа – храм огне-солнцепоклонников.
Планировочная структура Шаштепы говорит о поклонении единому Творцу и почитание его эманаций. Версия, о языческом поклонении Солнцу или Огню не подтвердилась. Как мы видим, роль Солнца включена здесь в общие мировоззренческие представления древних людей, и непосредственно связана с культом предков.
Что же касается храма ташкентского Афрасиаба, то он является последователем традиций храма Шаштепы, отмечающий дальнейшие трансформационные процессы развития храмовой архитектуры древнего Чача.
Артефакты.
В поддержку
глубоких познаний зодчих древнего Ташкента в астрономии могут послужить и так
называемые Каунчинские печати. Зодчий и астроном, скорее всего, были в одном
лице. На круглые маленькие печати, астрономом наносились позиции планет и
звезд. Эти печати в науке определены как амулеты, обереги.
Но детальное
рассмотрение одной из них навело на мысль об их астральном назначении. Одну из
печатей можно интерпретировать как календарь циклов солнечных и лунных
затмений
(Н.Т.С.) (рис. 6).Эти печати
служили также оттисками на различных поверхностях. Известно об одном
таком
оттиске на хуме установленном в обходном коридоре храма Шаштепа. Он изображает
4-х рыб закручивающихся в знак свастики (рис. 7). Не вызывает сомнений, что
данное изображение несет в себе сакральный смысл.
Новые данные о Чилляхане Зайнутдина Бобо.
Чилляхана Зайнутдина Бобо (Шейх Зайнутдин Бобо (род. в 1214 г.) – сын основателя суфийского ордена Сухравардийа, был послан своим отцом в эти места из Багдада для распространения идей суфийского ордена.) находится в комплексе с одноименным мавзолеем. Но интересно, что чилляхана имеет временной приоритет над мавзолеем. Если чартак мавзолея относится к XIV в., а основание стен - к XVI в., то чилляхана была выстроена в XII в..
До середины 90-х годов было известно только о существовании наземного здания чилляханы, но при реставрационных работах было также обнаружено подземное меньшее помещение. Оба помещения представляют собой центрическую композицию, состоящую из восьмигранного невысокого основания и увенчанную сфероконическим куполом. Помещения сообщаются узкой лестницей (лаз). В те же годы было установлено, что отверстия в куполах нижнего и верхнего помещений располагаются относительно друг друга таким образом, что в день летнего солнцестояния, наблюдатель, находящийся в подземном помещении, в полдень будет видеть диск Солнца (при склонении в 23,5 º) (рис. 8). Эта, довольно необычная, информация, позволила авторам определить чилляхану как «Обсерваторию подземной кельи».
Предварительный осмотр чилляханы осенью 2011 г. дал дополнительно некоторые интересные результаты. И верхнее и нижнее помещения имеют в юго-западной стороне комплекса арочные акценты. В верхнем помещении это ниша (михраб), но а в нижнем помещении, при той же ориентации, это невысокий арочный проем. Видно как археологами было прокопано в юго-западном направлении несколько метров за проемом. Т.к. препятствия в виде стены обнаружено ими не было, можно сделать вывод, что этот проем под землей не был михрабом. Возможно этот “дромос” насквозь пробивал толщу холма (рис. 9) (По словам Пулатова Х.Ш., существует также легенда о существовании древнего подземного хода, соединявшего мавзолей Зайнутдина Бобо и медресе Кукельдаш). Нами произведенный астрономический анализ показал, что направление нижнего проема и михраба наружного указывают на заход Солнца в день зимнего солнцестояния (азимут 122 º) (рис. 10). Наблюдатель в этот день, через предполагаемый “дромос”, мог видеть диск Солнца на закате.
В последующем эта обсерватория получила свое новое назначение (чилляхана). Наземная часть чилляханы скорее всего позднее перестраивалась, сохраняя при этом прежнюю ориентацию, и это продиктовало направление михраба.
При осмотре подземного помещения на стенах было замечено несколько древних надписей, исполненных арабской вязью (рис. 11). Их стоит, скорее всего, отнести ко времени жизни в этой келье шейха Зайнутдина Бобо.
На новом уровне. Выявленные космологические и геометрические закономерности в построении планов храма Шаштепа (рис. 4) и храма на ташкентском Афрасиабе (рис. 5), а также дополнительные данные по обсерватории в селении Куи-Арифон (рис. 10), позволяют сегодня высоко оценить глубокие познания зодчих древнего и средневекового Ташкента в астрономии и геометрии, которые не только отразились в столь уникальных памятниках архитектуры, но и пережили прогрессивное развитие в последующие эпохи.
Список литературы:
1. Ахраров И. Древний Ташкент. Ташкент, 1973. 7. Карцев В.Н. Зодчество Афганистана. Москва, 1986.
8. Филанович М.И. Древняя и средневековая история Ташкента в
археологических источниках. Ташкент, 2010.
Перелистайте историю чуть более чем на 7 столетий назад и представьте, что сейчас - 13-ый век от Р.Х., 7-ой век по календарю хиджры, время правления исмаилитов. Время, когда Хадже Насир, известный также как «Ходжа Насреддин Туси», - молодой учёный из города Тус, занимающийся наукой и философией, замыслил строительство самой большой в мире астрономической башни.
Высота будущей астрономической башни, названной Радекан, составит 25 метров, астрономы того времени с её помощью будут определять самые важные аспекты солнечного календаря…
Ещё несколько лет тому назад считалось, что башня Радекан - это гробница одного из Ильханидов. Однако дальнейшие изыскания и исследования учёных показали, что эта высокая башня с её особенным куполом на вершине является единственной, способной определять границы четырёх времён года, високосные года и начало Ноуруза. Башня эта была построена по проекту Мухаммада ибн Хасана Джахруди Туси и располагается в городе Ченаран иранской провинции Хорасан-Резави. Радекан являет собой великое произведение инженерного и архитектурного искусства. Она возвышается над 12-тью внешними глинобитными стенами, делящими её на 12 частей, причём каждая часть стены по горизонту составляет 30 градусов. В окружающей башню стене есть две двери, расположенные друг напротив друга, в верхней части стены имеются 365 вертикальных рисок, которые делят башню на 36 секторов, каждый из которых составляет 10 градусов. Выбор мест для дверей и проёмов был неслучайным. Двери башни построены как раз напротив точек восхода солнца во время зимнего солнцестояния (начало зимы) и заката солнца во время начала лета. Башня Радекан уникальна и имеет целый ряд характерных особенностей, что вызывает у иранцев чувство гордости.
Согласно проведённым исследованиям, на сегодня является очевидным только астрономическое предназначение этой башни. Форма башни очень простая, она построена из обычного кирпича и снаружи украшена тоже кирпичной кладкой, а местами - оштукатурена. С целью укрепления кирпичной кладки в процессе её создания на швы между рядами кирпича давили пальцами, что в значительной мере повышало прочность кладки. На башне можно увидеть отверстия, расположенные на определённом расстоянии друг от друга - это следы строительных лесов, возведённых во время её сооружения.
К сожалению, в последние десятилетия были предприняты действия по поиску в башне дорогостоящих предметов антиквариата. В результате таких действий были разрушены некоторые части башни, но самым разрушительным для неё стало то, что землю вокруг стали использовать для выращивания сельскохозяйственных культур, что нанесло значительный ущерб строению. В течение последних лет астрономическим обществом провинции Хорасан предпринимаются попытки по изменению сложившейся ситуации, и можно отметить определённое улучшение в её состоянии.
Регистрация движения звёзд на вершине башни ведётся вокруг Полярной Звезды, считается, что в северном полушарии она постоянно находится в неподвижном состоянии и указывает северное направление.
Здесь представлена фотография, сделанная с помощью 95 кадров, каждый кадр имеет освещённость в 45 секунд.
Как говорилось выше, башня Радекан имеет 12 широких и высоких глиняных стен, делящих её на 12 частей, каждая из которых равна 30 градусам. То есть, каждая стена охватывает по горизонтали угол в 30 градусов. В тоже время, все участки стены образуют между собой параллельные пары, в верхней части которых имеются 365 вертикальных рисок, делящих башню на 36 секторов по 10 градусов каждый.
Учитывая всё это, становится понятным, что выбор мест расположения дверей и проёмов в башне не мог быть случайным. Архитекторы построили две стены, параллельные 12-ти первым стенам башни, как раз напротив небесного меридиана, а двери - напротив точек зимнего восхода и летнего заката. Благодаря такому проектированию башня позволяет определять границы четырёх времен года, високосные года и начало Ноуруза. На деле эти двери устроены таким образом, чтобы после того, как солнце, двигаясь по горизонту, достигнет точки 60 градусов, солнечный свет проходил через две двери, и на горизонте башни стали видны восход в начале зимы и закат в начала лета. Если в какое-то время вы видите восход солнца сквозь две двери, и он достигает своей вершины, то знайте, что прошла самая длинная ночь в году, и с этого дня начинается зима. Этот день является первым днём иранского месяца Дей.
На двух нижних снимках вы можете увидеть восход солнца во время зимнего солнцестояния и заход солнца - во время летнего. Свет солнца проходит сквозь две двери, что точно определяет временные границы этих двух времён года.
Фотография слева относится к началу зимнего периода, фото справа - к началу летнего периода.
Под куполом сооружения также расположены 12 проёмов, с помощью которых астрономы могли находить место начала 4-х месяцев, определяющих времена года, то есть, месяцы Фарвардин, Тир, Мехр и Дей.
Научные возможности башни Радекан на этом не заканчиваются. На протяжении всего года во время, когда солнце достигнет своей наивысшей точки на небосклоне, на двух стенах башни можно увидеть освещённую им часть и тень, и когда они достигают равного размера - это свидетельствует о том, что наступил астрономический полдень, или время, когда звучит призыв к полуденной молитве.
Научные произведения Туси в области астрономии и ботаники стали важнейшими источниками, широко использовавшимися учёными. Фактически, его воззрения прямо или косвенно повлияли на все книги по астрономии того времени. Туси сделал открытия и в области тригонометрии. Он первым доказал шесть теорем прямоугольного треугольника и рассмотрел их в своей книге Аль-шекл-оль-гета.
Туси занимался также исследованиями в области физики и за сотни лет до Декарта и Гюйгенса утверждал, что свет состоит из частиц. Писал он и о законах отражения и преломления света. Так, в одном из своих произведений Туси пишет: “Некоторые учёные придерживаются мнения, что свет состоит из мелких частиц, испускаемых источником света и отражающихся от освещаемых предметов.”Насир ад-Дин ат-Туси обладал обширными познаниями в области философии, логики, этики и написал около двух сотен произведений, посвящённых вышеуказанным наукам. Помимо содержательных трактатов он оставил нам стихи на персидском языке, которые свидетельствуют ещё и о присущем выдающемуся учёному 13-го века изяществе речи.
В построенной им в 1258 г. н.э. Марагинской обсерватории была создана грандиозная библиотека, состоявшая из ценных книг, привезённых из Багдада, Мосула и Хорасана. Учёный направлял в разные страны доверенных лиц для приобретения редких научных рукописей. Согласно выводам некоторых историков, благодаря его усилиям в Марагинской библиотеке было собрано около 400 000 книг. Существование подобного грандиозного собрания около 700 лет назад (во времена, когда, по признанию западных учёных, во всей Европе насчитывалось не более 1200 книг) является предметом гордости для исламской истории.
АСПЕКТЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ФОРМИРОВАНИЕ СТУДЕНЧЕСКИХ МЕЖВУЗОВСКИХ ЦЕНТРОВ
Мхитарьян Гаяна Гамояковна
магистрант 2 курса, кафедра Дизайна Архитектурной Среды ИАрхИ, г. Ростов-на-Дону
Пименова Елена Валерьевна
научный руководитель, профессор, кандидат архитектурных наук, г. Ростов-на-Дону
Для проектирования и строительства такого типа здания как студенческий межвузовский центр необходимо проанализировать зарубежный опыт и выявить основные тенденции и принципы формирования данного типа здания. Первым делом следует рассмотреть студенческие центры по некоторым аспектам их формирования. Эти аспекты могут быть разнообразны по своей сути и иметь различные составляющие. Остановимся на основных и самых главных из них: градостроительный, функционально-планировочный, архитектурно-художественный и конструктивный. Анализ существующих студенческих центров позволил определить аспекты, которые влияют на формирование данного типа зданий.
Градостроительный аспект
Основными составляющими градостроительного аспекта являются: влияние транспортной нагрузки, инженерных сетей, территориальное размещение участка предполагаемого строительства в структуре города. При выборе участка размещения целесообразно предусмотреть влияние появления здания на сложившуюся территорию и обеспечить возможности для движения, парковки, разворота транспорта, так как размещение крупного объекта на участке городской территории с интенсивным движением может привести к транспортному коллапсу .
Территориально-планировочное расположение студенческих межвузовских центров в городе диктуются несколькими условиями. Во-первых их размещение, как правило, приближено к университетским кампусам. Многие студенческие межвузовские центры располагаются на территории кампусов. Если же их размещении на учебной территории не представляется возможным, то центры могут располагаться вблизи этих кампусов. В тех городах, которые не имеют университетских территорий расположение студенческих межвузовских центров возможно в районах с наибольшей концентрацией вузов. Во-вторых к зданиям данного типа ведут основные транспортные и пешеходные пути. Таким образом, попасть в студенческий межвузовский центр становится беспрепятственным.
В крупнейших городах США и Канады многие университетские кампусы включают в свой территориальный состав студенческий межвузовский центр как место для общения студентов с разных факультетов. В результате рассмотрения примеров проектирования и строительства студенческих межвузовских центров было выявлено, что большинство таких зданий строятся на территории университетского кампуса. Как правило, студенческий межвузовский центр располагается на пересечение основных пешеходных путей, имеет удобную транспортную доступность для студентов и преподавателей. Так, например, студенческий межвузовский центр Нью-йоркского Технологического Университета располагается неподалеку от основных корпусов университета, а также является композиционным центром всего студенческого городка. Студенческий центр Stratton Массачусетского Технологического университета также занимает удобную позицию по отношению к другим блокам учебных корпусов. Располагается вблизи главных дорожных магистралей. Студенческий межвузовский центр Кливлендского Университета соединен с главным корпусов вуза переходной галереей. Он расположился в южной части квартала со стороны внутреннего двора кампуса. Важной особенностью данного студенческого центра, несмотря на то, что он является продолжением учебного корпуса можно считать его выгодное размещение по отношению к главной пешеходной улице. Другим примером расположения студенческого межвузовского центра в теле университетского кампуса следует рассмотреть студенческий межвузовский центр Le Cabanon во Франции. Он также как и Студенческий межвузовский центр Кливлендского Университета объединен с корпусом переходной галереей, но его отличительной особенностью является то, что он простирается на свободной парковой зоне студенческого городка. Это территориально-пространственное решение одновременно и объединят жизнь в вузе со студенческим межвузовским центром благодаря наличию переходной галереи, и позволяет уединиться студентам в здании в окружении природы. Градостроительный анализ подробно рассмотрен на рисунке 1. Примером рассмотрения являются 4 современных здания студенческих межвузовских центров. Анализировалось их положение в структуре университетского кампуса, транспортная доступность и озеленение территории.
Функциональный-планировочный аспект.
Рисунок 1. Анализ участка расположения студенческих межвузовских центров
Функционально-планировочный аспект состоит из ряда функциональных зон или групп способных взаимодействовать между собой. Грамотное расположение основных функциональных зон, сообщение между ними, возможность ориентирования внутри здания создают основу для успешного, продуманного плана. Для того чтобы добиться правильной функционально выстроенной планировки нужно эффективно использовать площади, компактно и удобно располагать основные помещения. Также для создания функционально-планировочной структуры здания немало важно вписать его в контекст застройки путем эффективной организации генплана. Основными составляющими функционально-планировочного аспекта являются: организация основных групп помещений, организация технических помещений, коммуникации между помещениями, а так же связь здания с внешней средой . Каждое здание имеет свой определенный и необходимый состав помещений. Так, например, для студенческих межвузовских центров характерны следующие функциональные зоны: зоны свободного общения (встречи студентов, зона отдыха); зоны по интересам (научно-исследовательская деятельность, театральные кружки, архитектурные мастерские, художественные студии, выставки, спортивные помещения и т. д.); зоны питания (кафе, рестораны). Кроме основных групп помещений выделяют еще и второстепенные: административные; технические; вспомогательные. Весь этот состав помещений необходимо связать между собой при помощи вертикальных или горизонтальных путей сообщения. При разной функционально-планировочной структуре этими коммуникациями могут быть различные элементы здания. При распластанной форме планировки соединениями служат протяженные коридоры, при компактном вытянутом плане связь осуществляется посредством инновационного вертикального транспорта. Это могут быть лестницы, лифты, а также эскалаторы. Функционально-планировочный аспект также влияет и на создание архитектурной среды вокруг здания. Важным критерием является организация генплана со всеми подъездами, проездами, галереями, дорожками, террасами, лестницами, открытыми пространствами, организацией главного входа, озеленением территории.
При формировании функционально-планировочных решений студенческих межвузовских центров должны учитываться интересы потребителей (в данном случае студентов) и уже в зависимости от них подбираться определенный состав помещений. В каждом конкретном случае действие функционально-планировочного аспекта неравнозначно и в зависимости от конкретной ситуации состав помещений варьируется. Это дает возможность разрабатывать проектные решения, которые в каждом конкретном случае наилучшим образом отвечают задачам создания студенческого межвузовского центра, в котором нуждается тот или иной город.
Рисунок 2. Анализ функционально-планировочной структуры студенческих межвузовских центров
Архитектурно-художественный аспект
Архитектурно-художественный аспект имеет немаловажное значение при формирование здания. Его влияние формируется в первую очередь из архитектурного замысла автора (основной идеи архитектурного проекта), а так же предлагаемых материалов и цветовых решений. Следует отметить, что архитектурным решением в целом закладывается степень влияния всех остальных внутренних факторов. Архитектурно-художественный аспект влияет главным образом на создание художественного образа здания, целесообразность, современность проектного решения, выбор и использование долговечных, практичных, и соответствующих эстетическим требованиям материалов. Для архитекторов еще с древних времен главным вопросом стоит создание эстетического образа проектируемого здания . Даже известный постулат Витрувия «Польза+Прочность+Красота» говорит о равнозначии трех понятий. Здание лишь в том случае производит впечатление архитектурно законченного, когда оно функционально продуманно, грамотно выполнено и имеет художественный образ.
Цветовое решение, заложенное в отделочных материалах здания, так же влияет на восприятие всего здания в целом (в связи с физическими особенностями цвета – его способностью поглощать и отталкивать световые лучи). Перед архитекторами при формировании художественного образа студенческих центров стоит задача выявить особенности здания как места для работы, деловых встреч, общения с людьми.
На рисунке 3 представлен анализ здания студенческого центра Кливлендского Технологического Университета с архитектурно-художественной точки зрения. Приведены основные композиционные элементы, с помощью которых сформировано здание студенческого центра.
Рисунок 3. Анализ архитектурно-художественной композиции студенческого межвузовского центра CSU
Конструктивный аспект
Для создания современного и интересного с точки зрения конструкций здания во внимание нужно принимать гармоничное сочетание конструктивных и архитектурно-художественных элементов. Конструкции здания должны быть не только современными, но и отвечать требованиям по надежности и долговечности. Обеспечение длительного срока службы конструкций является залогом успешного процветания здания. Чтобы здание отвечало современным конструктивным требованиям оно должно иметь такие составляющие как: современность конструктивного решения, использование современных и долговечных материалов и их рациональное использование, точный расчет и моделирование конструкций. Конструктивные решения должны быть уникальны и оптимальны.
Оптимальность, современность и уникальность конструктивной системы здания являются основными компонентами конструктивного аспекта формирования студенческих межвузовских центров. Оптимальность конструктивного решения позволяет сократить материальные затраты на производство элементов конструкций, а так же сэкономить материалы и время при возведении здания. Уникальность подразумевает учет всех особенностей объекта, возможность выдерживать дополнительные нагрузки - гармоничное объединение архитектурных и инженерных решений.
Современность конструктивного решения подразумевает использование последних достижений науки в области разработки конструктивных решений, возведение и эксплуатацию, что позволяет обеспечить долговечность и экономию материалов.
Анализ вышеописанных аспектов позволяет сделать следующие выводы:
·студенческие межвузовские центры, как правило, строятся на территории кампуса;
·строительство студенческих межвузовских центров на больших открытых озелененных пространствах с благоустройством территории;
·присутствие в планировочной структуре здания значительного количества помещений для свободного общения студентов;
·применение экологически чистых строительных материалов, озелененные крыши;
·свободная планировка плана;
·в структуре студенческих межвузовских центров выделяются зоны общественного питания, развлечения, культурно-просветительские, научно-исследовательские;
·использование современных и долговечных материалов.
Список литературы:
1.Иконников А.В. Степанов Г.П. Основы архитектурной композиции. // М., Искусство, 1971, - с. 5-14.
2.Иконников А.В. Функция, форма, образ. // Архитектура СССР, - 1972, - № 2, - с. 14-16.
3.Лазарева М.В. Многофункциональные пространства крупных общественных комплексов: дис. … кандидата архитектуры / М.В. Лазарева. М., 2007, - с. 30-35.
ФУНКЦИЯ И ФОРМА В АРХИТЕКТУРЕ
Функция архитектуры социальна и исторически конкретна. Функциональные требования, предъявляемые к архитектуре, не только изменяются во времени, но и несут на себе отпечаток современных им социальных условий. В сферу функций архитектуры попадают как социально-материальное ее назначение, так и эстетическое, более того, идейно-художественное. Поэтому можно говорить о двояких функциях архитектуры или, точнее, о двояком-социально-материальном и идейно-художественном-ее содержании,
Эстетическое - неотделимая, органическая часть функционального. Эстетически-художественное воздействие архитектуры - одно из составляющих ее широкой социальной функции.
Стремление к возможно более точному соответствию формы ее функции всегда признавалось в архитектуре наиболее верным направлением. Вопрос о функциональности архитектурных форм возникает каждый раз, когда в архитектуре происходят активные поиски нового и намечается перелом стилевого направления. Так, например, было в 20-е годы (функционализм и конструктивизм), так было и в 1955 г. (осуждение «украшательства»). Функциональное - главный формообразующий фактор, критерий верности выбранного пути.
Архитектурная функция - понятие сложное. Вместе с тем она не аморфна, но структурно сформирована и обладает определенными закономерностями организации в пространстве и времени, от характера которых в конечном итоге зависит характер архитектурной композиции.
Составные части функциональной организации пространства, т. е. пространственно-функциокальные элементы,-это функциональные единицы, функциональные связи и производное от этих элементов и связей-функциональное ядро. Первичным функциональным элементом и методологической основой для конкретного выявления связи функции и формы является функциональная единица. Это, как правило, пространственная ячейка определенных габаритов, обеспечивающих осуществление того или иного функционального процесса. Другим элементом, определяющим методологическую основу взаимоотношения функции и формы, является функциональная связь-коммуникация, необходимая для деятельности той или иной функциональной единицы.
По существу, этими двумя элементами и определяется основная функциональная сущность любых произведений архитектуры. Композиция функциональных единиц и их связей определяет основу формообразования элементов зданий, сооружений, комплексов, города в целом.
Функциональные единицы и связи образуют так называемое функциональное ядро, являющееся методологической основой в современном типовом проектировании.
Как правило, основой для габаритной характеристики функционального ядра являются данные антропометрии, а также параметры и величины, определяемые оборудованием или механизмами. Так, например, компонуются функциональные ядра многих промышленных сооружений, гаражей, библиотек, торговых помещений и т. п. Окончательные размеры функционального ядра могут и должны быть нормализованы на основе модульной координации.
Функциональные связи бывают нескольких родов; одни из них соединяют между собой функциональные единицы, другие- группы функциональных ядер. Последний вид функциональных связей играет огромную роль в композиции зданий и сооружений. Осуществление функциональных связей между различными группами функциональных ядер в наиболее рациональных формах-одна из центральных задач, которые решают проектировщики при компоновке любых объектов.
Анализ функциональных элементов и общей формы сооружений показывает относительную независимость этих компонентов друг от друга. Современные здания и сооружения в большинстве своем слагаются из многих десятков, а чаще всего из сотен функциональных ядер, которые даже в самой «плотной упаковке» могут и будут образовывать значительное количество разнообразных форм.
Процесс возникновения новых функциональных требований в области архитектуры бесконечен. Например, жилище на определенной стадии развития человеческого общества выполняло лишь функции защиты от непогоды и вторжения зверей или врагов, С течением времени требования к нему все более усложнялись, представления о комфорте продолжают
расширяться. В то же время из функции современного жилища в значительной степени выделились некоторые процессы, например связанные с воспитанием и обучением детей и др.
Перечень объективных и субъективных условий, определяющих формообразование, схематически может выглядеть следующим образом: типологические требования; уровень и возможности строительной техники; конструкции, материалы; экономические соображения и условия; социальная структура общества; формы общественного сознания, в том числе эстетические нормы; биология, физиология, психология, в том числе закономерности зрительного восприятия; климат и природное окружение; фактор времени, традиции и т. д.
Сравнение этих объективно существующих факторов затруднено прежде всего потому, что все они имеют различные формы выражения. Анализируя процесс формообразования и характеризуя отдельные его стадии, нельзя, например, сказать, что психологический фактор «вдвое» или «втрое» сильнее, чем фактор влияния свойств материалов, хотя сравнение действительно показывает сильнейшее, подчас решающее преобладание первого фактора над вторым. Вряд ли здесь будет уместна и попытка использовать для сопоставления квали-метрические методы. Ошибочность их применения будет не в том, что современная квалиметрия связана только с проблемами качества. Главное, что процесс формообразования соединен с творческой сущностью созидания и с процессом восприятия, а они оба, в свою очередь, неразрывно связаны с субъективными факторами.
Формообразующие факторы нельзя ставить в единый ряд, на одну качественную ступень прежде всего потому, что их различие обусловлено принадлежностью к высшим и низшим порядкам явлений-порядкам, включающим или поглощающим друг друга.
Поэтому, рассматривая и анализируя эти отдельные звенья, надо все время иметь в виду взаимозависимость и противоречивость этих факторов.
Социальная функция архитектуры является главным, основополагающим формо-образующим фактором, включающим в себя все остальные. Любой другой «несоциальный» фактор может явиться в формообразовании необходимым, но недостаточным условием.
Изучая формообразование, необходимо постоянно иметь в виду специфический аспект воздействия формы на человека и на человеческое общество в целом. В исследовании сложной последовательности формообразующих процессов восприятие субъекта (комплекс субъективного) будет тем звеном, без которого невозможно понять и раскрыть общие закономерности формообразования.
Восприятие архитектурных форм, разумеется,-не просто зрелищный процесс, как это понимается иногда некоторыми исследователями архитектуры. Зрительное восприятие архитектурных форм - лишь одно из составляющих сложного процесса, в котором человек всегда является участником, а не пассивным зрителем.
Представления о взаимосвязи формы и функции изменяются во времени: «Форма следует за функцией» (Луис Салливан); «Форма и функция едины» (Франк Ллойд Райт) ", Однако характер связи формы и функции не столь однозначен и тесен; к 60-м годам нашего столетия это мнение уже достаточно изменилось.
«...Форма не только выражает функцию, но и является еще аналогом эмоциональной жизни общества на данном этапе его расцвета или увядания»,-пишет М. Блэк, английский конструктор-художник, Он признает весьма ограниченные рамки прямой тесной связи формы и функции. Это происходит, по его мнению, лишь при особых условиях. «Форма следует за функцией, если это форма тех современных объектов и механизмов, в которых необходимость решения научных и технологических проблем исключает все другие соображения, а сознание инженеров полностью поглощено сверхчеловеческой задачей - проникнуть в ее неизвестное». А. Блэк утверждает, что «опыт последних тридцати пет говорит об отсутствии достаточно прочной связи между функцией и формой».
Мнение М. Блэка интересно еще и потому, что его высказывает художник-конструктор, т. е. создатель таких объектов, где, казалось бы, слияние функции и формы должно быть особенно полным.
Прямая и тесная взаимозависимость функции и формы кажется очевидной только на первый взгляд,
Действительная роль функции в формообразовании иная. Функциональные условия и
требования являются первопричиной, побуждающей и вызывающей создание формы. С их помощью определяется: «что надо сделать?» или «что должно быть?». Они являются той своеобразной силой, которая порождает формообразование, сообщает ему начальный импульс, а затем и поддерживает этот процесс. Более того, после завершения процесса формообразования эти условия и требования продолжают контролировать жизнь формы; она становится бесполезной, ненужной, если изменяется функция объекта. Так обстоит дело, если функциональные требования или условия рассматривать суммарно. Однако, как об этом говорилось выше, следует различать отдельные группы функциональных условий. Группа функционально-технологических требований, например, не всегда будет активным началом в формообразовании.
Анализ показывает, что в процессе формообразования функционально-технологические условия и требования (или другие «несоциальные» условия) нередко находятся на втором плане и не оказывают непосредственного влияния на характер формы, ее частей, стилевые характеристики и детализацию; эти условия необходимы, но недостаточны.
Анализ формообразования жилища выявляет относительно ограниченное количество «функционально-необходимых параметров», имеющих действительно принципиальное значение. Перечень таких факторов для жилища в общем-то невелик: защита от нежелательных климатических воздействий (охлаждения или перегрева), от вторжения посторонних людей, возможность получения питьевой воды, устройство очага. Именно этим принципиальным условиям прежде всего должно удовлетворять жилище вне зависимости от времени и места, в форме ли современного многоэтажного дома, сельской хижины или юрты кочевника. И эти же примеры показывают, что перечисленные выше обязательные требования на форму жилища непосредственно не влияют, поскольку удовлетворяются самыми разнообразными ее вариантами.
Итак, очевидно, односложный, положительный или отрицательный, ответ или вопрос, определяет ли функция форму, явился бы грубой ошибкой. Да, форма определяется функцией, но в своеобразных пределах, где между отдельными группами функциональных требований нет ни тесной прямой зависимости, ни разрыва.
В целом функция влияет на создание формы как побуждающая и контролирующая сила. Любая функция не может быть отделена от социального.
Следовательно, социальное влияет на форму прежде всего опять-таки через функцию, которая каждый раз в каждом конкретном случае приобретает социальное содержание и социальный характер. Так, в классовом обществе неимущая часть населения вынуждена в области архитектуры довольствоваться упрощенным решением функции.
В социалистическом обществе социальная основа формообразования также сохраняется, но приобретает иное содержание, соответствующее строю нашего общества. Например, массовость и функциональное единообразие типа современного комфортабельного жилища-принцип социалистической архитектуры.
Социальное влияет на формообразование, разумеется, не только через социальную сущность функционально-материальных условий и требований. Социальны идеология и психология, также определяющие характер архитектуры; социален и технический прогресс.
Функция изменяется, совершенствуется, развивается или отмирает, каждый раз преломляясь через социальные грани своего бытия; она всегда более гибка и подвижна, нежели порождаемая ею форма. Функция первой отражает требования и условия человеческого общества. Форма «идет» за функцией, при этом функция как нечто отражающее материальные потребности и идеологию общества на определенных уровнях его развития может существенно изменяться и варьироваться, тогда как, например, в сферах, связанных с биологией человека, оставаться почти неизменной. Форма также не может рассматриваться только как оболочка для функции или ее производная. Бесспорно и обратное-активное воздействие архитектурной формы на развитие функции.
Вместе с тем опережающая роль функции имеет огромное значение в процессе формообразования. Совершенно очевидно, что в выигрыше окажется тот архитектор, который начнет свои творческие поиски с переосмысления функции, а не с совершенствования уже существующей формы, ее гармонизации, В этом случае может быть обеспечено более глубокое решение архитектурно-композиционной задачи по сравнению с уже существующими.
СТРУКТУРА АРХИТЕКТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННОГО ОБРАЗА
Архитектурные сооружения, как и все произведения искусства, отражают действительность в художественных образах. Образный строй архитектуры весьма своеобразен, но это именно образная, художественная форма отражения социальной действительности, политических идей и эстетических идеалов эпохи, группы.
Виды искусства различаются между собой не какими-либо внешними средствами, но совокупностью своих существенных свойств, т. е. качественно (потому-то они и воспринимаются как особые виды искусства); при этом первым критерием классификации искусств оказывается различие их основных функций. Каковы же они?
Для всех видов искусства характерны три основные функции:
1) познавательно-информационная (речь идет не о научном, абстрактном, а о художественно-образном отражении и познании мира);
2) 2) воспитательная (и тут речь идет не столько об этическом и политическом, сколько об эстетическом, художественном воспитании);
3) 3) эстетическая (не сводимая к эстетическому познанию и воспитанию, но подразумевающая активность эстетического восприятия, творчества, художественного созидания).
Безусловно, эти три основные теснейшим образом взаимосвязанные функции присущи всем видам искусства, в том числе и архитектуре.
Поэтому полезно будет прежде всего обратиться к опыту той методологии анализа художественного образа, которую отработала эстетика, а затем уж на этой методологической основе попытаться определить специфику архитектурного образа.
Эстетическая мысль постигает целостность художественного видения мира как остроконфликтную, сугубо противоречивую ситуацию, как разрешение искусством противоречий и приведение их в гармонию.
Можно «сконструировать» систему четырех таких основополагающих для всех видов искусства противоречий художественного образа. Эти противоречия - между объективным и субъективным, общим и единичным, рациональным и эмоциональным, содержанием и формой в искусстве гармонизируются, но всегда они «единства противоположностей».
Первое из них. Художественный образ-гармоничное единство противоположностей объективного и субъективного. Все человеческое познание-субъективный образ объективного мира, в частности и в особенности, художественное познание; оно отражает объективное - жизнь в переплетении ее материальных и духовных начал, но отражает субъективизированно, преломляя через определенный социально-эстетический идеал, через восприятие искусства человеком и народом. Свидетельством большой роли субъективного начала в архитектуре является уже то, что одно и то же объективно обусловленное задание на проектирование Дворца труда или Дворца Советов, например, преломляясь через творческие концепции зодчих, порождает различные архитектурные решения. Гармонически снимая данную противоречивую ситуацию, искусство может создать правдивый образ (не объективную истину, как в науке, а правдивое отражение целостности объективно-субъективного борения жизни) Дворца Советов или рабочего Дома культуры.
Второе. Художественный образ-гармония общего и индивидуального. Искусство всегда через посредство единичного отражает общее, а значит существенное, закономерное; но как познание художественное (в отличие от научного, абстрагирующегося от частностей) искусство отражает жизнь целостно, и сущность выступает в нем в единстве, казалось бы, с несущественной деталью, закономерность - через случайность. Искусство целостно сливает общее и единичное в типическом, творя типические образы в типических обстоятельствах, типическое как наиболее характерное. Для античности типичны Парфенон и Колизей, для советской архитектуры-лучшие рабочие клубы, Днепрогэс и т. д.
Третье. Художественный образ-гармонизация рационального и эмоционального. Если об-
раз несет общее, он выражает тем общие принципы, общие идеи, общие закономерности, а они рациональны в своей сути. Но эстетическое, а тем более художественное, всегда эмоционально окрашено; искусство-целостный сплав эмоционального и рационального. Эмоционально-психологическая тональность идейного содержания-это то, что В. И. Ленин, по свидетельству А. В. Луначарского, назвал прекрасным термином; «художественные идеи». Высокохудожественные идеи были положены в основу многих советских общественных сооружений.
Четвертое. Художественный образ-гармония художественного содержания и художественной формы. «Снятие» противоречия между содержанием и формой дает целостность художественного образа. Когда содержание несет высокие эстетические идеалы, а форма воплощает высокое мастерство, возникает классическое произведение искусства.
Формализуя сказанное, получаем схематическое отражение единства противоположностей художественного образа:
объективное субъективное - правдивость
общее единичное типическое
рациональное эмоциональное художественные идеи
Единство этих противоположностей - художественный образ
Эта схема условна. Образы скульптуры и литературы, музыкальный и архитектурный весьма различны. Но ведь различие строя этих образов и дает нам возможность тверже поставить вопрос о специфике архитектурного образа.
Совсем не просто сформулировать, в чем именно состоит специфичность путей и принципов решения художественно-образной структуры произведений архитектуры. Едва ли не основным препятствием этому стало суждение об архитектурном образе по прямой аналогии с живописным или литературным образом, по аналогии с характерным для них предметным и очень конкретизированным идеологическим содержанием, Поэтому предварительным условием понимания природы архитектурного образа становится постижение своеобразия зодчества, определение специфического места этого особого искусства,
Историческая традиция, идущая от Аристотеля и Лукреция, Дидро и Гегеля, Чернышевского, Стасова, Луначарского, ориентирует нас на выделение существенных, принципиальных признаков классификации.
Архитектуре, более того целому классу (группе родов и видов) искусства, имманентно присущи не только художественно-идеологические функции, но и главные для них функции материально-социального характера. Таким образом, мы имеем дело с классом искусств, имеющим принципиально двоякие по характеру функции-духовно-художественные (поэтому-то с полным правом мы можем утверждать, что имеем здесь дело с искусством), но вместе с тем и материально-социальные. Эти «бифункциональные» виды искусства-особый его класс.
Архитектура, безусловно, относится к этому классу искусства, но имеет и свою специфику, отличающую ее от других «бифункциональных» искусств.
Но до того, как остановиться на вопросе о специфике зодчества, скажем несколько слов об основном принципе классификации чисто идеологических искусств (имеющих лишь духовно-художественные функции: познавательную, воспитательную и эстетическую). По характерности содержания и формы они подразделяются на изобразительные и выразительные. В определенном отношении, по характерности построения художественного образа, зодчество (в принципе относящееся к иному классу искусств) тяготеет не столько к изобразительным искусствам (с которыми его сближает некоторая общность пластических, зрительно-воспринимаемых средств, а также синтез с монументальной скульптурой и настенной живописью), сколько к выразительным.
Переходя к анализу архитектуры как искусства, укажем на некоторые главнейшие специфические ее черты.
Исходной специфической чертой архитектуры является своеобразие ее социально-материальных функций. Как известно, назначение архитектурных сооружений - пространственная организация важнейших социальных функций: процессов труда, быта и культуры. Архитектурные функции структурно отражают социальные функции и способствуют их формированию. Архитектура-своеобразная и относительно самостоятельная пространственная структура (форма) общественных процессов больших социальных групп-от семьи до общества в целом.
Если установить отличие социальных «масштабов» функций архитектурных сооружений (а тем более их комплексов, поселений, систем расселения) от материальных (да и духовных!) функций других близких видов «бифункциональных» искусств, то окажется, что социальные функции архитектуры (включающие в себя и биотехнические) несоизмеримо шире и крупномасштабнее утилитарных (в основном биотехнических) функций других ближайших видов «бифункциональных искусств». Архитектура - важнейшая составная часть создаваемой общественным производством «искусственной среды».
Важная специфическая черта архитектурного образа - передача идеологического содержания не только средствами архитектурной выразительности, но и приемами организации функционального процесса.
Архитектура призвана воплощать и выражать средствами искусства сущность своего социального назначения. Это ее высший принцип как искусства.
Специфичен также и круг общих идей, которые отражает архитектурное искусство. Для советской архитектуры как искусства типичны идеи весьма широкого диапазона (связанные с ее социальным назначением): политические (например, демократизм, народность современных жилых комплексов); морально-философские (гуманизм, оптимизм); величие, мощь (которые выражают не только исторические кремли, но и современные гидростанции), репрезентативность (дворцовые сооружения), патриотизм (мемориальные ансамбли) и т. д,
Архитектурный образ отражает и социальное назначение типа сооружения (образ жилого дома, дворца культуры и т, д.).
Существуют и особые, присущие зодчеству идеи. В искусстве музыки, близком архитектуре по характеру образности, принято различать идеи, определяемые социально-историческими условиями (философского, этического, религиозного, политического характера), идеи, так сказать, «сверхмузыкальные» и идеи «внутримузыкальные» (связанные с интонационным строем, ритмом, ладом и т. п.). В зодчестве также кроме «сверхархитектурных» идей (политических, морально-философских и т. п.) можно усмотреть идеи «внутриархитектурные», связанные с тектоническим строем композиции, пластичностью, масштабностью архитектурной формы и т. д.
Наконец, архитектурное искусство обязательно отражает эстетические идеалы своей эпохи, общества, класса, зодчего; оно выражает не только эстетическое, но и прекрасное, и возвышенное; особое значение имеет при этом выявление идеи красоты полезного.
Специфика архитектуры как искусства определяет и его связи с другими видами искусств - изобразительными и выразительными, прикладными и декоративными, с монументальным искусством, в этих случаях мы имеем дело с созданием сложного, комплексного образа, возникающего при синтезе этих искусств в архитектуре.
Специфика архитектуры предопределяет и специфику восприятия архитектурного образа. Этот образ пространственен и пластичен, но он воспринимается не только зрительно, но и во времени, в движении, в процессе использования архитектурного сооружения, посредством воздействия на все стороны психики человека, живущего в архитектурной среде. Он не предметно-изобразителен, а скорее выразителен и, в особенности, созидателен. Архитектура не только отражает жизнь, она ее элемент, пространственная структура ее социальных процессов. В советской архитектуре материальной основой архитектурного образа становятся уже не только, а подчас и не столько отдельные сооружения, сколько градостроительные и планировочные комплексы,
Архитектурный образ, вырастающий на инженерно-конструктивной и, в особенности, социально-функциональной основе как идейно-эстетическое их выражение и, как отражение всей общественной жизни,- явление сложное, требующее тонкого анализа.
При восприятии архитектурного произведения эстетические суждения о нем в решающей мере зависят от того, насколько пространственные формы отвечают широким социальным потребностям. На этой основе, постигая архитектурную пространственную композицию с ее тектоничностью, пропорциями, масштабом, ритмичностью и т. п. и проникая с помощью ассоциативных представлений в суть архитектурного образа, мы выясняем художественную идею, в нем заложенную.
Поясним это на примере замечательного мемориального произведения-Мавзолея В. И. Ленина, Это очень небольшое по абсолютным размерам сооружение на Красной площади Москвы
властно приковывает внимание, прежде всего, смелым сочетанием социальных функций; надгробие вождя-трибуна для политических манифестаций. Некоторую роль в уяснении сути архитектурного замысла играет традиционная для надгробий и мавзолеев пирами-дальность формы, а также характерная крупномасштабность его композиции. Миллионам людей это новаторское решение надгробия-трибуны несет идею; Ленин умер, но дело его живет в массах.
Суммируя сказанное о специфике архитектуры как искусства, а следовательно, о специфике архитектурного образа, можно попытаться определить ее через совокупность таких свойств, как бифункциональность (сочетание художественных и практических функций); пространственная организация общественных материальных и духовных процессов; выразительность (а не предметная изобразительность), присущая архитектурному образу; организация материальной структуры произведения как выразителя идейного содержания архитектуры; ассоциативность восприятия несомой зодчеством информации; зрительный (в основном) характер восприятия образа; пространственно-временной характер восприятия; наличие специфической системы пространственных, пластических и т, п, композиционных средств выражения художественного содержания; связь их с конструктивной подосновой сооружений; тенденция к построению широких ансамблей и к синтезу ряда других искусств.
Естественно, речь здесь идет об общих специфических чертах зодчества, тогда как каждая историческая эпоха, каждый архитектурный ансамбль и тип архитектурных сооружений, любой конкретный архитектурный образ имеют свою специфику.
ВЗАИМОСВЯЗЬ АРХИТЕКТУРЫ И ОБЪЕКТОВ ДИЗАЙНА
По мере увеличения производительных сил, роста населения городов, научно-технического прогресса и под воздействием многих других факторов функции общества постоянно усложняются и дифференцируются. Перед проектировщиками (архитекторами, дизайнерами, инженерами) все чаще ставится задача разработать не отдельные традиционные здания или изделия, а комплекс элементов архитектурно-предметной среды, оптимально приспособленной для выполнения обществом тех или иных, подчас качественно новых, функций. К новым функциям можно отнести, например, централизованное управление большими энергетическими, транспортными системами, промышленными автоматизированными комплексами. Все более усложняются и традиционные функции, такие, как передвижение и ориентация в городе, труд в различных отраслях народного хозяйства, торговля и общественное питание, зрелища и спорт и т, д,
Проблема функциональной и композиционной связи объектов дизайна и архитектуры актуальна для проектирования архитектурной среды города, отдельных сооружений, их комплексов. Современный город невозможно представить без огромного количества машин и других объектов дизайна. Это-транспортные средства всех видов, заправочные колонки, многочисленные торговые киоски и автоматы, ограды, скамьи, элементы освещения города, объемные и плоскостные стенды информации, рекламы, различные средства визуальных коммуникаций (указатели, дорожные знаки) и многое другое.
Машины давно проникли в такой традиционный объект архитектуры, как жилище (бытовые приборы). Жилые и общественные здания насыщены различным оборудованием - объектами дизайна. Еще более велика взаимозависимость объектов дизайна и архитектуры в промышленном интерьере. В современном производственном здании с автоматическими линиями станков в огромных цехах функциональная связь между оборудованием и архитектурой становится предельно ощутимой и непосредственной.
Характерно, что различия в размерах, материале и способах изготовления объектов дизайна и архитектурных элементов носят временный и относительный характер.
Известно, что дома уже делают из машиностроительных материалов: металла и пластмассы, а корабли - из строительного предварительно-напряженного железобетона. По габаритам некоторые машины (корабли и самолеты) могут вместить небольшие архитектурные сооружения.
Операторские или диспетчерские пункты различного назначения, как и промышленные интерьеры, могут служить примером тесной взаимосвязи архитектуры и объектов дизайна, примером определяющей роли оборудования в выполнении функций человека в больших контрольно-управляющих системах,
По мере автоматизации и специализации производства все более многочисленными будут становиться примеры органического слияния форм дизайна и архитектуры. Так, автоматическая линия станков может со временем превратиться в единое железобетонное основание, на котором будут монтироваться взаимозаменяемые рабочие агрегаты, и т. д.
Развитие современной техники, и прежде всего автоматизации производственных процессов, ставит перед социологами, психологами и проектировщиками задачу обстоятельного исследования процесса взаимодействия человека, выполняющего различные общественные функции, с окружающей его материальной средой. Речь идет в каждом случае о проектировании системы «человек - машина (оборудование) - среда». Во многих случаях учет всех факторов взаимодействия и взаимной приспособленности элементов этой системы стал жизненно необходим (средства транспорта, операторская деятельность). Очевидно, что во всех случаях архитекторы и дизайнеры должны комплексно проектировать материально-пространственную среду, руководствуясь не личными побуждениями, а объективной потребностью общественной жизни и общественного производства.
Необходимость перехода от проектирования отдельных сооружений, машин, оборудования к комплексному их проектированию уже нельзя расценивать как желание возродить прогрессивные творческие методы мастеров архитектуры, создававших целостные ансамбли. Комплексность проектирования в современной архитектуре- требование, связанное с фактом все более тесного взаимодействия архитектуры и дизайна.
Констатация целостности искусственной материальной среды, включающей архитектуру и объекты дизайна, ставит на повестку дня планомерное изучение и выявление объективных закономерностей формообразования и восприятия среды, экспериментальные исследования взаимозависимости формообразующих факторов, их влияния на выбор той или иной композиции, выработку объективных критериев оценки среды с тем, чтобы она была максимально удобной для человека и эстетически полноценной,
Характерная особенность взаимосвязанного процесса формообразования в архитектуре и дизайне - наличие нескольких уровней взаимодействия функции и формы (функциональные требования к сооружению или комплексу, к объектам дизайна, к образованной ими среде в целом) и необходимость комплексного разрешения функциональных требований с учетом значения формообразующих факторов на каждом из этих уровней и в их совокупности.
Комплексное проектирование архитектурно-предметной среды невозможно без учета функционально-утилитарной, конструктивно-тектонической и композиционной связи архитектурных сооружений и объектов дизайна.
Раздельное, независимое проектирование объектов архитектуры и дизайна, как правило, приводит к механистичности их сочетания в окружающей нас среде, несогласованности размеров и разнохарактерности форм. Выявление объективных закономерностей комплексного формообразования и восприятия архитектурно-предметной среды для различных функций современного общества - актуальная задача теории архитектуры и технической эстетики.
Материальная среда, окружающая человека, включает, как известно, ряд взаимосвязанных элементов: оборудование и машины, архитектурные и инженерные сооружения, объекты монументального искусства, формы природы. В системе «человек - оборудование (машина) - архитектура - природная среда», архитектура и объекты дизайна предназначены в первую очередь для выполнения человеком своих функций. Для них функции общества являются исходным формообразующим фактором. Функция рассматривается здесь в трех аспектах: социально-экономическом, утилитарном и эргономическом. Социально-экономический аспект функции (общественное назначение объекта) является предпосылкой утилитарного и органически включает идейно-художественный замысел, продиктованный господствующей идеологией общества. Этот аспект функции наиболее сложен, может служить предметом специального исследования и частично освещен в предыдущей главе. Здесь мы остановимся на двух остальных аспектах функции.
Исходным моментом для правильного определения утилитарных функций и организации архитектурно-предметной среды должен быть анализ деятельности человека (общественных групп). Применительно к функциям операторов, например, в системах управления в советской и зарубежной литературе по психологии и физиологии накоплен значительный материал по анализу
этого сложного качественно нового вида деятельности. Эргономисты-психологи рекомендуют проводить анализ функций в четырех аспектах: с точки зрения технологической (перечень функций оборудования и архитектурного сооружения); с точки зрения психологической (объем воспринимаемой информации, способы ее передачи, соотнесение информации с выполняемой функцией); с точки зрения физиологической (затраты энергии, режим работы и т. д.) и с точки зрения гигиенической (условия труда, микроклимат, шум, вибрации, состав воздуха, освещение). Последние три аспекта составляют эргономический аспект функции. Наиболее полное представление о характере функций дает пооперационный анализ деятельности, позволяющий наилучшим образом организовать среду для последовательного выполнения заданных функций.
Существенное значение имеет правильное распределение функций в системе: «человек - оборудование - архитектурная среда». Различие форм в зависимости от назначения объектов позволяет исследовать такие свойства формы, как коммуникативность и ассоциативность (знаковая функция формы).
Эргономические требования человека к архитектурно-предметной среде выступают в тесной взаимозависимости с функцией в ее утилитарном аспекте и при анализе деятельности должны рассматриваться одновременно. С другой стороны, эргономические требования тесно связаны с композицией формы (особенно в дизайне), где контакт человека с оборудованием непосредственнее, чем с архитектурным сооружением. При проектировании контрольно-управляющих центров, например, где основная нагрузка ложится на зрительно-нервный аппарат человека, роль психофизиологических факторов формообразования резко возрастает. Разработка оборудования и среды, в которой эстетические и эргономические характеристики находились бы в единстве и взаимосвязи,-одна из главных проблем в процессе архитектурного проектирования и художественного конструирования,
Современная предметно-пространственная среда требует от человека большей внимательности, быстроты реакций в стрессовых ситуациях. Для этого необходимы наивыгоднейшие условия для выполнения тех или иных функций. Надо отметить, что грубые просчеты, с точки зрения инженерной (архитектурной) психологии, в практике проектирования становятся все более редкими. Архитекторы и дизайнеры стремятся создать не только красивые, но и удобные (эргономичные) элементы среды.
Наиболее детально эргономические требования к среде разработаны применительно к операторской деятельности, где человек составляет неотъемлемую часть системы управления производством, энергосистемой, транспортом, оборонными системами.
Важнейшее общее требование эргономики как формообразующего фактора состоит в том, что те или иные функции должны выполняться посредством минимального числа операций, количество и траектория рабочих движений должны быть сокращены до минимума. Зрительная информация должна быть расположена с учетом наилучших условий наблюдения с необходимых точек зрения. В психологический аспект эргономических требований входит учет особенностей зрительного восприятия форм и среды в целом, определяемый психофизиологическими параметрами: угловыми размерами, уровнем адаптирующей яркости, контрастом между объектом и фоном, временем восприятия объекта. Совокупность этих характеристик и их численное значение определяют восприятие предметно-пространственной среды. Недоучет психофизиологических требований человека неизбежно приводит к его излишней утомляемости, ощущению дискомфорта, существенно сказывается на функциональных качествах композиции.
Формообразующие факторы, рассматриваемые отдельно, представляются не сложными. Наибольшая трудность заключается в комплексности учета всех формообразующих факторов при решении конкретных объемно-пространственных задач создания архитектурно-предметной среды, обеспечивающей определенные функции человека.
Предметно-пространственная среда должна рассматриваться как единый организм, связанный не только утилитарно и конструктивно, но и композиционно. В создании композиционно-цельной среды участвует весь арсенал средств, являющихся инструментами формообразования в архитектуре и художественном конструировании: масштаб, равенство, нюанс и контраст, пропорциональность и модуль, симметрия и асимметрия, закономерности ритма, пластическое и цветовое единство и т. д.
Существует определенная стилеобразующая связь между формами машин и архитектуры. Традиционные формы архитектуры оказывали существенное влияние на формы экипажей и ранних машин. Иногда в отделке машин (даже станков) можно было встретить элементы чисто архитектурных украшений: пилястры, волюты, акантовые листья. Но, с другой стороны, сама логика рациональной организации машины, где все части подчинены функциональной необходимости, влияла и сегодня продолжает влиять на формопонимание архитектуры и эстетические идеалы общества.
По мнению одного из советских архитекторов М. Я. Гинзбурга , под влиянием машины в нашем представлении выковывается понятие о прекрасном и совершенном как о наилучшем, отвечающем особенностям организуемого материала, наиболее экономичном его употреблении для достижения определенной цели, наиболее сжатом по форме и наиболее точном в движении. Машина придает остроту и напряженность современности. Если убрать машины, вышедшие из стен фабрик и заполнившие все углы нашего быта, будет безнадежно потерян ритм нашей жизни. Основная особенность машины-ее четкая и точная организованность. Машина, которой художник пренебрегал и от которой пытались изолировать искусство, теперь, наконец, может научить нас строить эту новую жизнь. Переход от творческого импрессионизма к четкому и ясному конструированию представляет собой четкий ответ на определенно поставленную задачу.
Сегодня, в век комплексной автоматизации, электроники, широкого использования электрических двигателей и индустриализации строительства, машиностроение окажет еще большее влияние на архитектуру и городскую среду в целом. Важно, чтобы эти изменения и новые возможности были использованы в целях гуманизации предметной среды. В условиях массового типового строительства, роста населения и резкого увеличения числа и мощности транспортных коммуникаций эта проблема не может быть решена без тщательного изучения социологами, психологами и проектировщиками функций больших общественных групп и отдельного человека в городе. Только комплексное проектирование архитектурных и дизайнерских элементов поможет создать среду, максимально приспособленную для жизнедеятельности человека, человеческих коллективов и общества в целом.
