Чины царской полиции. О полиции в царской россии

Интересные заметки об органах правопорядка «России-которую-мы-потеряли», из воспоминаний Д. А. Засосова и В. И. Пызина («Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов»).

«Полиция в столице составляла целую иерархическую лестницу, во главе которой стоял градоначальник. Далее следовали (в каждой части) - полицмейстер, пристав, помощники пристава, околоточные, квартальные и постовые городовые. В обязанности домовладельцев, старших дворников и швейцаров входило содействие полиции в выявлении и пресечении правонарушений. На первый взгляд - стройная система, которая должна была обеспечить порядок в городе. На самом же деле все было не так.

Полицейские чины были взяточники.

За взятку можно было замазать всякое правонарушение и даже преступление. Поэтому полиция не пользовалась в народе уважением, ее не почитали и попросту презирали. Простой люд видел в них грубых насильников. Они могли ни за что посадить в «кутузку», заехать в зубы, наложить штраф, чинить препятствия в самом правом деле.

Интеллигентные люди презирали полицию за преследование передовых людей, с брезгливостью относились к полицейским, как нечистоплотным людям. Полицейские чины в общество не приглашались.

Даже сравнительно невзыскательный круг купцов Сенного рынка или жуликоватые торгаши Александровского рынка не звали в гости ни пристава, ни его помощников, а уж тем более околоточного. Если требовалось ублажить кого-нибудь из них, приглашали в ресторан или трактир, смотря по чину. Нередко за угощением «обделывались» темные дела, вплоть до сокрытия преступления.

По праздникам взятки носили почти узаконенный характер. Считалось обязательным, чтобы домовладельцы, торговцы, предприниматели посылали всем начальствующим в полицейском участке к Новому году и прочим большим праздникам поздравления со «вложением».

Околоточным, квартальным и городовым «поздравления» вручались прямо в руки, так как поздравлять они являлись сами. Давать было необходимо, иначе могли замучить домовладельцев штрафами: то песком панель не посыпана, то помойная яма не вычищена, то снег с крыш не убран. Драли, как говорилось, «с живого и мертвого», и на «Антона и на Онуфрия», как сказано у Гоголя.

Платили владельцы предприятий, больших и малых, платили деньгами, натурой. Даже «ваньки» и ломовые извозчики должны были платить из своих скудных заработков, «бросать» двугривенный или полтинник.

Делалось это так: ломовик или извозчик допустил какое-нибудь малейшее нарушение правил движения, например, при следовании «гусем» вместо интервала в три сажени сблизился до двух или обогнал, где не положено, а то и ничего не нарушил, но городовой посмотрел возчику вслед и записал номер, значит, будет штраф, а чтобы его не было, лучше заранее заплатить. И возчик бросал под ноги городовому двадцать, а то и более копеек. Одновременно он кричал: «Берегись!» Городовой понимал условный клич, смотрел под ноги, а увидев монету, незаметно становился на нее сапогом.

…Полицейские участки производили гнетущее впечатление: низкие потолки, грязь, спертый воздух. Скрипучие ободранные двери, обшарпанные столы. В коридоре дверь в «кутузку» с «глазком». Оттуда слышатся крики, ругательства, плач. По коридору, вдоль дверей, расхаживает городовой, часто заглядывает в «глазок», грубо кричит: «Не ори!» А в комнату дежурного ведут нового задержанного для составления протокола и дознания.

Для «наведения порядка» в столице и пригородах квартировали казачьи сотни. Число их было увеличено в период революционных событий 1905 года.

На особом положении была жандармерия - орган политического сыска и борьбы с революционным движением, состоявший при «собственной его величества канцелярии». Корпус жандармов имел тайных агентов и провокаторов во всех слоях общества, особенно среди писателей, передовой интеллигенции, военных.

Во времена нашей юности гнет «голубых мундиров» ощущался в полной мере».

Д. А. Засосов, В. И. Пызин

«Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов»

Полиция Российской империи в 1913 году на Международном съезде криминалистов в Швейцарии она была признана самой передовой в мире по раскрываемости преступлений! Руководителя московского сыска Аркадия Кошко называют русским Шерлоком Холмсом, изобретенные им научные методы сыска взяли на вооружение в Скотланд-Ярде. А японские коллеги сильно впечатлились, увидев, как московские городовые владеют техниками джиу-джитсу. Но это уже – успехи предреволюционных лет. А теперь посмотрим, как все начиналось.

Аркадий Кошко

Допетровская эпоха

Первые попытки регулярного наведения порядка в нашем городе начались только в шестнадцатом веке. С 1504 года Москву охраняла стража, содержавшаяся на средства горожан. Иван Грозный также ввел конные разъезды для наблюдения за порядком.

В 1530-е годы в Москве усилились разбои, и для борьбы с ними была собрана временная комиссия из бояр. В 1571 году на ее основе создается постоянный орган – Разбойный приказ, просуществовавший до начала восемнадцатого века.

В 1649 году Алексей Михайлович издает «Наказ до городского благочиния касающийся» и впервые поручает стражам порядка следить еще и за пожарной безопасностью. Городских полицейских служителей теперь называют «земские ярышки», их отличительным знаком становится зелено-красная форма с нашитыми на груди буквами «З» и «Я». К этому же времени относится начало строительства городских тюрем.

Регулярная полиция. Хронология.

В 1715 году Петр I создает в Петербурге полицейскую канцелярию. Теперь участвовать в поддержании порядка могут не любые сословия, а только бывшие солдаты и офицеры.

С 19 января 1722 года полиция под руководством обер-полицмейстера начинает действовать и в Москве. В первые годы обер-полицмейстер подчиняется напрямую петербургскому генерал-полицмейстеру, оставаясь независимым от московских городских властей.

В 1802 году в стране создается Министерство внутренних дел (МВД) , в ведении которого оказывается и полиция. Обер-полицмейстер теперь подчиняется непосредственно генерал-губернатору, отделениями полиции руководят полицмейстеры, у них же в подчинении находятся участковые приставы. Самые маленькие кусочки городской территории называются околотками, и за них отвечают околоточные надзиратели. Ниже всех по служебной лестнице стояли городовые (не путать с городничими), но именно они первыми оказывались в гуще беспорядков. Такая иерархия сохранялась вплоть до революции.

В 1866 году в России открывается первое сыскное отделение под руководством знаменитого сыщика Ивана Путилина.

В 1903 году для более оперативного реагирования на преступления создается первый «летучий отряд» (прообраз современного ОМОНа).

В 1913 году полицейские, наконец, переходят на полное содержание государства (до этого из казны им перечислялось только жалованье, а за все остальные расходы, по древнему обычаю, отвечал город). Министерство внутренних дел готовит новую реформу реорганизации полиции, планирует повысить оклады полицейских и тщательнее отбирать кадры. Но из-за начала Первой мировой войны проект приходится отложить.

В феврале 1917 года городская полиция становится одной из первых жертв большевиков, а уже в ноябре того же года ей на смену приходит рабоче-крестьянская милиция.

Московские городовые

«Между прочим, наименование этих полицейских «городовых» москвичи шутливо относили к нечистой силе, считая, что в лесу есть леший, в воде – водяной, в доме – домовой, а в городе – городовой», – вспоминает писатель Телешов.

И действительно, жители воспринимали часами стоявших на посту городовых не как официальных представителей порядка, а как что-то родное, как часть московского пейзажа – улиц и площадей – именно так эти колоритные персонажи и выглядят на дореволюционных фотографиях. Некоторые из них по много лет служили в одном районе и даже на одном посту. Так, городовой Дементьев 25 лет продежурил на одном месте – на Лабазной улице (возле Болотной площади).

Брали на эту службу уволенных в запас солдат и унтер-офицеров, грамотных, желательно женатых. Но это еще не все – претендентам надо было сдать настоящий экзамен, выучив ответы на 80 вопросов! А потом – продемонстрировать свои навыки владения боевыми искусствами. Городовой должен был уметь обезоружить и скрутить преступника, нападающего на него с ножом или пистолетом, а также владеть еще одним полезным в России навыком – в одиночку поднять с земли мертвецки пьяного. Ближе к началу двадцатого века в полиции вошла в моду японская система самозащиты джиу-джитсу. И тех, кто не владел или плохо владел ее приемами, просто не брали на работу! Приехавшие в те годы в столицу полицейские из Японии пожелали проверить их искусство на себе. И ни одному из гостей не удалось одержать победу над московским городовым!

Досталось от городовых и исландским мастерам борьбы. В 1911 году исландцы демонстрировали свое искусство на сцене московского ресторана «Яръ». В конце программы они предложили потягаться с ними желающим из зрителей, но желающих не нашлось, и тогда борцы без приглашения заехали в помещение полицейского резерва. В резерве находились городовые, которые еще только готовились к экзаменам, а пока их брали для охраны театральных представлений или уличных гуляний. На вид неповоротливые и неуклюжие, они смогли достойно ответить на вызов профессиональных спортсменов, о чем тогда даже вышел репортаж в газете «Раннее утро».

При этом жизнь у городовых была самая суровая. Жили сначала в общих казармах, затем, когда найти в Москве помещения под казармы стало проблематичным, пришлось снимать жилье – жалованья хватало только на скромный угол на окраине города. Дежурили в три смены по шесть часов. После окончания смены городового могли послать помочь полицейским в участке, отправить на пожар или конвоировать заключенных. На посту городовой отвечал буквально за все: за уличное движение, тишину и порядок (в том числе, борьбу с пьяными), укусившую кого-нибудь собаку, потерянных и подкинутых детей.

В документах было прописано, что городовой обязан знать:

1. названия всех улиц, переулков и площадей на вверенной ему территории, а также церкви, мосты, сады и фамилиидомовладельцев;
2. адреса ближайших к посту аптек, больниц и родильных приютов;
3. ближайшие пожарные краны, почтовые ящики и кружки для пожертвований;
4. домашние адреса живущих поблизости врачей и повитух;
5. местонахождение камер – прокурора Окружного Суда, Участкового Мирового Судьи и Судебного Следователя
6. адреса живущих поблизости высокопоставленных лиц.

Плохо вооруженные и постоянно находившиеся на виду, городовые чаще других полицейских становились жертвамиубийств. Убийцами мог стать кто угодно – от подвыпивших студентов или молодых аристократов, которым просто не понравились призывы к тишине, до революционеров – «эскспроприаторов» (грабивших магазины и фабрики с целью пополнения партийной кассы).

Сыщики

Первым русским сыщиком называютмосковского разбойника – Ваньку Каина. В 1741 годувора осенила гениальная идея, и он предложил свои услуги московским полицейским. Ваньке было присвоено официальное звание доносителя. Первое время он действительно выдавал полиции своих бывших товарищей. Но потом додумался брать с серьезных преступников деньги за утайку их деятельности, а властям выдавал только мелких воришек. В 1749 году прибывший из Петербурга генерал-майор Ушаков раскрыл его секрет, но заседания по делу сыщика-вора продлились целых 4 года. В конце концов, Ваньку признали виновным исослали на каторгу в Сибирь.

Следующим знаменитым сыщиком был следственный пристав Гаврила Яковлевич Яковлев (1760-е-1831). Свою работу Яковлев выполнял на «отлично», в экстренных ситуациях за его помощью обращалась и петербургская полиция. Правда, ни одно его дело не обходилось без пыток. Свободное время гений сыска проводил на скотобойне, а по ночам – веселился в притонах, где заодно узнавал много нового.

В историю вошел и московский следственный пристав Хотинский, вернувший министру Тимашеву украденный портсигар и кошелек. В первый же день приезда в Москву у министра в Успенском соборе украли кошелек, роскошный портсигар и блокнот. Обычные полицейские ничего сделать не могли. А Хотинский сразу же выехал в окраинный район, где селились воры, и в дружеской беседе вычислил виновников.Уже через несколько часов вещи министра были доставлены на квартиру к сыщику, а воры получили денежное поощрение за свою сговорчивость. Довольный министр заявил Хотинскому, что тот работает лучше лондонской полиции.

Но настоящим королем сыска признан начальник Московской сыскной полиции (с 1908 года) Аркадий Францевич Кошко. С помощью агентов из самых разных слоев населения Кошко следил не только за преступниками, но и за собственными подчиненными – что отлично влияло на их рвение в работе. Аркадий Францевич первым начал использовать дактилоскопию, а главное – наладил полноценный учет городских уголовников –при помощи фотографий и антропометрического обмера, результаты которого заносили в специальную картотеку. За один только 1910 год фотогалерея сыскной полиции пополнилась 20 252 фотографиями. Он же стал проводить массовые облавы на преступников в дни важных праздников. С пойманных хулиганов Кошко придумал брать подписку – о том, что они обязуются «впредь вести себя чинно», а в случае повторного привода им грозит высылка из Москвы. Как ни странно, эта мера оказалась действенной, и по второму разу попадались всего 1-2 хулигана в месяц.

Благодаря Кошко российская сыскная полиция была признана лучшей на Международном конгрессе криминалистов в Швейцарии. Детектива назначили руководителем всего российского сыска, и только революция прервала его блестящую карьеру. Аркадий Кошко эмигрировал в Европу, где сначала консультировал коллег из английской полиции, а затем занялся написанием мемуаров.

Всем, кому интересна история полиции, советуем посетить Музей истории органов внутренних дел Москвы.

Адрес – ул. Сретенка, д. 6/2
Метро – «Тургеневская», «Чистые пруды», «Сретенский бульвар»
Телефоны: +7 495 62190-98, +7 495 62191-15
Режим работы: Пн-пт, 9.00 – 18.00
Внимание: Посещение только по предварительной записи.

Структура полицейского аппарата царской России была сложной и разветвленной. Возглавлялась она департаментом полиции министерства внутренних дел. Высшим начальственным чином этого департамента был товарищ министра внутренних дел, заведующий полицией; ему подчинялся директор департамента. Департаменту были подвластны все виды полиции: наружная, сыскная (уголовная), речная, конная, земская (сельская). Исключение составляли политическая и дворцовая полиции.

П олитическая полиция (охранка) находилась в ведении III отделения "Собственной Его Величества Канцелярии". Функции политической полиции осуществлял Отдельный корпус жандармов, который подчинялся шефу жандармов, одновременно являвшемуся товарищем министра внутренних дел. Эту должность занимал часто гвардейский генерал, бывший одновременно царским генерал-адъютантом, что обеспечивало ему непосредственный доступ к царю. Следует подчеркнуть, что во главе жандармерии стоял не профессиональный жандарм, а лицо, приближенное к царю. Это повелось еще со времен Николая I - организатора жандармерии, поставившего во главе ее своего любимца, графа Бенкендорфа.

Д ворцовая полиция , функцией которой являлась внешняя охрана дворцов, царя и великих князей, находилась в ведении министра императорского двора.

Персонал департамента полиции в основном состоял из гражданских чиновников, которые носили форму, присвоенную министерству внутренних дел. В аппарате департамента обычно работали и немногочисленные чины наружной полиции. Средние и высшие чины полиции могли иметь звания военные и гражданские, в зависимости от того, каким образом они попали на службу в полицию - из армии или с гражданской службы. И те и другие носили форму, присвоенную наружной полиции, с той лишь разницей, что лица, имеющие воинское звание, носили погоны военного образца, овальную офицерскую кокарду и серебряный тканый офицерский кушак, а имеющие гражданские звания - узкие чиновничьи погоны с чиновничьими же звездочками, гражданскую круглую кокарду и матерчатый кушак.

Если департамент полиции объединял все полицейские службы в масштабах империи, то в масштабах города это осуществлялось управлением полиции данного города. Во главе его стоял градоначальник. В Петербурге и Москве этот пост занимали гвардейские генералы.

Сотский Саратовской губернии

Форма одежды полицейских чинов

Градоначальник носил форму того полка, по которому он числился, или форму генерала царской свиты.

Непосредственным руководителем губернской полиции был полицмейстер . Полицмейстеры числились по полиции, а не по полкам и носили полицейскую форму, имели обычно звание от полковника до генерал-майора, а если были чиновниками, то статского и действительного статского советника.

Полицмейстер, если он был генерал-майором или действительным статским советником, носил круглую каракулевую шапку типа кубанки, белую с красным донышком, а если был полковником или статским советником, то черную с зеленым донышком, на шапке был укреплен серебряный двуглавый орел, над ним офицерская или чиновничья кокарда. Фуражки - темно-зеленые, с красными кантами (два по околышу, один по тулье), козырек черный лакированный. Ремешка на полицейских фуражках не было.

Верхней одеждой служила светло-серая шинель такого же кроя, как армейская.
Полицейские в чине от генерал-майора и выше носили генеральскую шинель с красными кантами по борту, воротнику, обшлагам, хлястику и с такими же красными отворотами из приборного сукна. Зимой шинель могла быть на стеганой теплой подкладке; у офицеров - серого цвета, у генералов - красного. К теплой шинели полагался черный каракулевый воротник, но могли быть теплые шинели и без меховых воротников.
Полицейские в генеральских чинах носили иногда шинели с пелеринами и бобровыми воротниками (однотипные военным "николаевским" шинелям).

Повседневной формой офицерского и генеральского состава полиции служил темно-зеленый сюртук общеармейского образца с воротником того же цвета и с красными кантами по борту, воротничку, обшлагам и задним клапанам - "листочкам". К сюртуку полагался стоячий крахмальный воротничок и круглые манжеты. Еще более обыденной формой считался китель общеармейского образца с прямыми обшлагами, как у пехоты. По борту кителя, обшлагам и клапанам карманов шли красные канты.

Полицейские офицеры носили брюки трех фасонов: шаровары и суженки - в сапоги или брюки навыпуск - со штиблетами. Китель и сюртук можно было носить на выбор - с сапогами или со штиблетами, а парадный мундир только с шароварами и сапогами. Сапоги носили непременно со шпорами, а штиблеты - не всегда.

Парадный мундир полицейских офицеров и генералов оставался неизменным со времен Александра III, вплоть до 1917 года. А крой одновременно с ним введенного и ему аналогичного армейского парадного мундира изменился после японской войны 1904 - 1905 годов. Полицейский мундир стал выглядеть анахронизмом.

Полицейский парадный офицерский мундир был такого же цвета, как сюртук, с одноцветным воротником, но без пуговиц и застегивался на правую сторону на крючки. На воротничке, бортах и обшлагах имелись красные канты. По длине он был почти такой, как сюртук; сзади, от талии книзу, шли заглаженные складки.

Воротник и обшлага генеральских мундиров украшало сложное серебряное шитье специального рисунка. На офицерских мундирах шитье было только спереди воротника, на обшлагах - столбики, но не военного образца, а повторяющие рисунок шитья на воротнике - нечто вроде запятых.

П арадный мундир носили как с погонами, так и с эполетами - серебряными, на красном подбое с красными кантами и просветами. У полицейских, имеющих военный чин, эполеты общеармейского образца сплошь серебряные, с золотыми звездочками, у гражданских чинов серебряными были только звездочки, а поле эполет - суконным, в цвет мундира, с белой никелированной оковкой по широкому концу эполет.

Парадный мундир надевался обязательно с поясом (кушаком); у военных чинов он был серебряным, у гражданских - суконным, в цвет мундира, с красными кантами по краям и по перехвату (пряжке).

Полицейские офицеры и генералы носили шашку пехотного образца на серебряной перевязи. При сюртуке и белом кителе иногда шпагу. На шашке полицейских военных чинов были темляки пехотного образца с кистью бочонком. Ленточка темляка была черной, с серебряной двойной строчкой по краям. Имеющие орден св. Анны 4-й степени носили темляк на "анненской ленточке" - малиновой, с желтой каймой по краям. Полицейские гражданского чина носили серебряный темляк с "открытой" кистью на серебряном же круглом шнуре вместо ленточки.

Револьвер в черной лакированной кобуре полицейские офицеры носили обычно только при кителе или поверх шинели; поясом в парадных случаях служил серебряный кушак, а в других - черный кожаный ремень. Револьверный шнур был общеармейского офицерского образца.
Летом полицейские офицеры натягивали белый чехол на тулью фуражки и надевали белый хлопчатобумажный двубортный китель без кантов, того фасона, который армия не носила уже начиная с русско-японской войны. Полицейским офицерам полагались также серые накидки-пелерины с капюшоном общеофицерского кроя и цвета. На накидке были петлицы и погоны. Петлицы темно-зеленого цвета, с красным кантом; такие же петлицы и на шинелях. Пуговицы серебряные с двуглавым орлом. Офицеры и генералы носили белые замшевые перчатки.

В 1915 - 1916 годах отдельные полицейские офицеры, подражая армейским, начали носить френчи и фуражки защитного цвета.

Начиная еще с 1866 года, все города делились на полицейские участки. Во главе участка стоял участковый пристав. Полицейские участки в свою очередь, были разделены на околотки, которыми ведали околоточные надзиратели. Нижние чины полиции, несшие постовую службу, назывались городовыми.

Кроме полицейских персонал участка состоял из чиновников, которые ведали паспортами, канцелярией и обслуживали полицейский телеграф. Чиновники носили форму министерства внутренних дел. Приставы и полицейские офицеры (помощники приставов) носили форму, описанную выше. Если околоточный надзиратель имел офицерский чин, то он носил офицерскую форму. Но чаще всего они имели чин старшего унтер-офицера или фельдфебеля. В таком случае их форма отличалась от формы полицейских офицеров.
Основное отличие заключалось в цвете и крое мундира - черный, двубортный на крючках; по вороту, борту, обшлагам - красные канты; по вороту и обшлагам шел еще серебряный выпуклый "кованый" галун. Парадный мундир околоточного был того же цвета и кроя, но на обшлагах столбики из серебряного галуна. Поверх мундира околоточные носили пояс из черного сукна с красными кантами по длине и по перехвату (пряжке). К шинели надевали черные лаковые кожаные пояса с никелированной пряжкой на один зубец.

О колоточные носили черные шаровары с красным кантом, сапоги на твердом футере, с лаковыми голенищами; на улице околоточные, в отличие от военных, имели право надевать галоши. Задники галош имели специальные прорези для шпор, окованные медными пластинками.

Зимой они ходили в черной каракулевой шапке того же типа, что и у полицейских офицеров, но на донышке вместо галуна были красные канты (крест-накрест и по обводу донышка). На ней - серебряный герб города. Над гербом - кокарда. Околоточный носил такую же фуражку, как и полицейские офицеры: на околыше - герб, на тулье - кокарда; шинель офицерского кроя и цвета, зимой могла быть утепленной, с черным каракулевым воротником.

Десятский. Петербург

Околоточные вооружены были офицерскими шашками пехотного образца на серебряной перевязи с офицерским же темляком на черной ленточке, а также револьвером "Смит и Вессон" или наганом в черной лакированной кобуре. Кобура крепилась к поясу. Револьвер имел шейный серебряный шнур, наподобие офицерского. Непременным атрибутом околоточного был свисток на металлической цепочке, висящий по правому борту мундира. Погоны - черные, узкие, с красным кантом и с серебряным галуном по бокам и посередине. За выслугу лет в полиции на погоны помещались нашивки (как у унтер-офицеров - поперек погона, ближе к пуговице). Зимой околоточные носили верблюжьи светло-коричневые, с серебряным галуном, башлыки армейского образца и черные суконные наушники. Летом на фуражку натягивали белый чехол. Летней формой служил белый хлопчатобумажный мундир из ластика, того же кроя, что и суконный, но без галунов и кантов. Вместо шинели носили пальто из серой прорезиненной ткани, того же кроя, как шинель. У Чехова в рассказе "Хамелеон", околоточный надзиратель беспрерывно то надевает, то снимает именно такое пальто.

Околоточными надзирателями обычно назначались люди средних лет или пожилые. Они ходили с бородами или бакенбардами и непременно с усами. Грудь почти всегда была увешана медалями; на шее огромная серебряная, похожая на рубль, медаль "За усердие" с профилем царя.

В Петербурге и Москве околоточные часто носили ордена и медали, пожалованные иностранными монархами. Особенно щедры в этом отношении были эмир Бухарский и шах Персидский.

Нижние чины городской полиции, городовые , комплектовались из отслуживших срочную и сверхсрочную службу солдат и офицеров.

Городовые носили черную мерлушковую круглую шапку с черным суконным донцем, красными кантами крест-накрест и по окружности, или черную фуражку с тремя красными кантами (два по околышу, один на тулье), с черным лаковым козырьком, без подбородочного ремешка. Летом на тулью надевался светлый коломянковый чехол. На тулье фуражки и на меховой шапке городовых красовалась металлическая никелированная круглая ленточка с острыми концами. На ленточке пробит номер данного городового. Над ленточкой - герб города.
Шинель городового шили из черного шинельного сукна с застежкой на крючках, черными петлицами и красным кантом, на петлицах светлая металлическая пуговица с двуглавым орлом.

М ундир городового почти не отличался от мундира околоточного, но был черного цвета. Черными были и шаровары. На мундир городовые одевали кушак из того же материала, что и мундир, с красными кантами по краям и по перехвату, либо черный затяжной ремень с металлической пряжкой на один зубец. Летом городовые носили мундир того же кроя, но из коломянки. Носили они и гимнастерки солдатского образца, без карманов и манжет, с застежкой на левую сторону на четыре пуговицы. Шили гимнастерки из коломянки либо из хлопчатобумажной ткани светло-горчичного цвета. К гимнастеркам и шинелям полагались кожаные пояса. Обувь - юфтовые сапоги пехотного образца. Шнура городовые не носили.
На бляхе, которую пристегивали слева на груди, указывался уличный номер городового, номер и наименование участка, а также город.

Свое личное оружие (револьвер системы "Смит и Вессон" или наган) - городовые носили в черной кобуре, укрепленной на поясе. В период с 1900 по 1917 год револьвер носили то с правой, то с левой стороны: до войны 1914 года - слева, а перед революцией - справа. К револьверу прикреплялся красный шерстяной Шнур с медным перехватом у шеи. По борту шинели или мундира на металлической цепочке висел свисток, сделанный из рога.
Городовые носили также шашку солдатского пехотного образца с коричневой деревянной рукояткой и черными ножнами, медными металлическими частями. На этой шашке, прозванной в народе "селедкой", висел кожаный темляк солдатского пехотного образца. Носили шашку с левой стороны на черной ременной перевязи. Кроме шашки и револьвера на поясе городового была кожаная сумка, застегнутая на пряжку.

Петербургские и московские городовые, стоявшие на перекрестках с большим движением, держали в руках жезлы - короткие деревянные палки белого цвета с коричневыми ручками; ими они пользовались для приостановки движения (регулировкой уличного движения - с современной точки зрения - полиция не занималась). Жезлы висели слева на поясе перед шашкой в черном кожаном футляре. В больших городах городовые носили белые нитяные перчатки. В дождь поверх шинели или мундира надевали черные клеенчатые накидки с капюшоном.

Погоны городовых были особого фасона. На плече у рукава были нашиты почти квадратные "карточки" из черного сукна, обшитые со всех сторон красным кантом. К ним прикреплялись знаки различия в виде поперечных полосок из желтой шерстяной тесьмы с двумя красными прострочками по краям. Этих полосок могло быть от одной до трех или не быть совсем. От плеча к воротнику шел красный плетеный шерстяной шнур, пересекающий "карточку" и укрепленный у воротника на погонную пуговицу. На шнуре крепились латунные кольца. Число их соответствовало нашивкам на "карточке".

В случаях возникновения "беспорядков" городовые вооружались дополнительно винтовками с примкнутыми штыками. В дни Февральской революции 1917 года городовые были вооружены даже пулеметами, из которых с чердаков и крыш они обстреливали революционных солдат и рабочих.

Помимо городовых, приписанных к определенному участку и несущих постовую службу, существовал еще так называемый полицейский резерв, непосредственно подчинявшийся градоначальнику или полицмейстеру. Резерв выводился на улицу в экстраординарных случаях - забастовки, демонстрации, революционные выступления, проезды царя, членов царской фамилии или иностранных монархов. Городовые, принадлежавшие к полицейскому резерву, носили такую же форму, как обычные городовые, но без нагрудных блях.
Существовали также соединения конных городовых, именовавшиеся конно-полицейской стражей.

К онно-полицейская стража имелась только в столицах и крупных губернских городах. Подчинялась она градоначальнику (там, где он был) или губернским полицмейстерам. Эта стража применялась как ударная сила при разгоне демонстраций, забастовщиков, выставлялась при царских проездах вдоль улиц, а также осуществляла патрульную службу (обычно конные городовые при патрулировании ездили по четыре или по два).
Форма конно-полицейской стражи соединяла в себе элементы полицейской и драгунской форм: как у полицейских, черного цвета обмундирование, погоны, петлицы, значки на фуражках и шапках; крой же мундиров, с шестью пуговицами сзади, вооружение, фасон зимних шапок и сапоги со шпорами, как у драгун.

Офицерский состав конно-полицейской стражи носил шинели, кителя, схожие по крою с формой армейских офицеров, серо-синие брюки с красным кантом, напоминавшие форму кавалеристов, фуражки с подбородочным ремнем, зимние шапки-"драгунки" из черного каракуля. Спереди на шапках имелся клиновидный вырез, в который вставлялась кокарда, а в парадных случаях - черный султан из конского волоса. Донце шапки - черного цвета, с узким серебряным галуном крест-накрест и по обводу. Галун сзади кончался петлей. Парадный мундир офицера был двубортным, общеармейского образца, с застежкой на пуговицу. Цвет, канты, шитье формы такие же, как у обычной полиции.

Офицеры конной полиции носили кавалерийские шашки более изогнутые, чем пехотные, с кавалерийским темляком, оканчивающимся кистью. Револьверы, револьверные шнуры и пояса были такими же, как у обычных полицейских офицеров.

Конные городовые (рядовой и унтер-офицерский состав) носили такие же фуражки, как обычные городовые, но с подбородочными ремнями. Зимние шапки-"драгунки" - такие же, как у офицеров, но с красным кантом вместо галуна и не из каракуля, а из мерлушки.
Рядовые конной полиции были вооружены драгунскими шашками с гнездами для штыка на ножнах и револьвером, висевшим справа на поясе в черной кобуре рукояткой вперед. К револьверу был прикреплен красный шерстяной шнур. Укороченные драгунские винтовки конная полиция носила редко. Носили их за спиной, перекинув ремень через левое плечо.
Наиболее часто конная полиция пользовалась резиновой нагайкой с вставленной внутрь проволокой. Удар нагайки был настолько силен, что рассекал, как ножом, самое толстое пальто. "Оружием" служили также широкие крупы громадных лошадей гнедой масти, специально обученных "осаживать" толпу. "Осади на тротуар!" - профессиональный окрик конной полиции.

При парадных мундирах и головных уборах с султанами конная полиция носила белые замшевые перчатки.

Городовые. Петербург. 1904 г.

Провинциальная (уездная) полиция

Структура организации полиции в небольших (уездных) городах, селах и деревнях была иной, нежели в столицах и губернских городах. Во главе уездного полицейского управления стоял исправник 15. Эту должность обычно занимал полицейский офицер в чине от капитана до полковника. Ему подчинялась полиция данного уездного города и периферийная - уездная конно-полицейская стража. Территориально каждый уезд был разделен на два-четыре стана, во главе каждого стоял становой пристав - полицейский офицер, в чине штабс-капитана или капитана, реже подполковника. Ближайшим помощником станового пристава был полицейский урядник.

У рядниками назывались казачьи унтер-офицеры. По Далю, "уряд" - порядок, обиход, законный или обычный ход, устройство. Отсюда урядник - человек, смотрящий за порядком. Рядовые уездной полиции назывались также старинным словом "стражники ".
Стражники являлись представителями конной полиции и комплектовались из местных жителей, отслуживших действительную военную службу в артиллерии или кавалерии. Своим видом они походили скорее на солдат, чем на городовых. Этому впечатлению способствовали их солдатские серые шинели.

Фуражки стражников были темно-зеленого цвета с оранжевыми кантами. На околыше - значок с изображением герба губернии, на тулье - маленькая солдатская кокарда.
Летом стражники надевали светлую коломянковую гимнастерку без карманов, подпоясанную затяжным ремнем (или длинные двубортные белые кители), штаны-суженки серовато-голубые, такие же, как у солдат-кавалеристов, и высокие юфтовые сапоги со шпорами.
Зимой ходили в суконных гимнастерках или двубортных мундирах темно-зеленого цвета того же кроя, что у конно-полицейской стражи, но с оранжевыми кантами. Погоны у стражников были из витого оранжевого шнура, как у городовых, но без карточек у рукава. Пуговицы гладкие, без чекана.

Оружием служили шашки того же типа, как у городовых, и наган в черной кобуре. Револьверный шнур был того же цвета, что и погоны. В особых случаях стражники были вооружены еще и драгунскими винтовками или карабинами.

Седловка коней была общекавалерийского типа, но оголовье обычно было без мундштука, а только с одним трензелем (поводом). Экипировку стражника дополняла плетка или нагайка.
Зимой в сильные морозы, а также в северной части страны и в Сибири стражники носили черные длинношерстные папахи, башлыки, а иногда и полушубки.

Лошади у стражников были разномастные, низкорослые, напоминавшие своим типом крестьянских лошадей. Да и сами стражники, жившие по деревням и занимавшиеся в свободное от службы время сельскохозяйственным трудом, имели сходство с крестьянами - носили длинные волосы, "не по форме", зачастую бороды и не отличались бравым видом.
Офицеры уездной полиции - исправники, становые и их помощники - носили форму такую же, как офицеры городской полиции, с той лишь разницей, что погоны и пуговицы у них были "золотые" (медные), а канты - оранжевые. В 90-х годах столичной полиции были присвоены красные канты, а оранжевые остались только у провинциальной.

Исправники и становые объезжали свои "владения" зимой в санях, а летом в пролетках или тарантасах, запряженных тройкой или парой лошадей с колокольчиками и бубенцами. Исправникам полагался кучер, а у становых приставов за кучера часто сидел стражник. Ездили исправники и становые приставы в сопровождении эскорта из нескольких верховых стражников.

Городовые в губернских и уездных городах по облику мало отличались от столичных. Только пуговицы, значки на головных уборах и бляхи у них были медными, а не посеребренными.

Сыскная полиция

Сыскная полиция, как и следует из ее наименования, занималась сыском, то есть уголовным розыском. Помимо специального управления сыскной полиции при полицейских частях были представительства сыскной полиции. В каждой части имелись сыскные комнаты. Подавляющее большинство аппарата сыскной полиции составляли чиновники. Свою полицейскую чиновничью форму они носили только в канцелярии. Оперативная же работа выполнялась ими в штатском костюме (извозчиков, лакеев, бродяг и т. п.). Помимо административного следственного и оперативного аппарата сыскная полиция имела многочисленный штат осведомителей в лице дворников, швейцаров, трактирных половых, разносчиков и просто уголовных элементов. Как и все полицейские службы, сыскная полиция занималась и политическим сыском, выполняя поручения охранки или жандармерии.
Среди руководящего состава сыскной полиции были и полицейские офицеры, носившие присвоенную наружной полиции форму без каких-либо специальных отличий.

Наружную охрану многочисленных мостов и набережных в Петербурге-Петрограде несла специальная речная полиция . Личный состав речной полиции комплектовался из матросов и морских унтер-офицеров сверхсрочной службы. Офицеры также были из бывших морских офицеров, по тем или иным причинам оставивших службу на флоте.

Речная полиция располагала гребными и моторными лодками. Помимо обычных полицейских функций она несла спасательную службу. Фуражка и шинель были у речных полицейских такими же, как у сухопутных городовых, но речные городовые носили брюки поверх сапог, как матросы. Летом они носили белые хлопчатобумажные кителя морского фасона из рогожки. При белом кителе на фуражку натягивался белый чехол. Зимой они носили синие суконные кителя и бушлаты флотского образца. Вместо шашки у каждого из них был тяжелый тесак с медной рукоятью. С другого бока на поясе речного полицейского висел револьвер в черной кобуре. Ремень был черный, затяжной, на одну шпильку; пуговицы - посеребренные; на нагрудной бляхе - надпись: "СПБ речная полиция" и личный номер городового.

Офицерский состав речной полиции носил точно такую же форму и оружие, как морские офицеры, с той лишь разницей, что канты у них были красные, а пуговицы, погоны и эполеты (на парадной форме) были серебряными, а не золотыми. Исключение составляли офицеры хозяйственно-административного штата, носившие морские чиновничьи погоны - "адмиралтейские" (узкие, специального плетения, с таким же расположением звездочек, как на чиновничьих петлицах).

Дворцовая полиция

Дворцовая полиция несла внешнюю охрану царских дворцов и дворцовых парков. Рядовые и унтер-офицеры набирались сюда из числа бывших солдат гвардейских полков, которые отличались высоким ростом и бравой выправкой.

Дворцовая полиция имела особую форму.
Ф уражки носила цвета морской волны с красными кантами, кокардой особого образца (с черным двуглавым орлом на золотистом фоне) на тулье. Зимой черные мерлушковые шапки с донцем цвета морской волны, с галуном у офицеров и кантами на тулье у рядовых; белые замшевые перчатки.

Ш инели рядового и офицерского состава были двубортные, офицерского покроя, серые, несколько темнее офицерских. Мундиры были такого же фасона, как и у обычной полиции, но не черные, а цвета морской волны. Погоны рядовых и унтер-офицеров были из серебряного шнура с красными полосками, а у офицеров - такие же, как у обычной полиции. Петлицы цвета морской волны с красными кантами. Пуговицы посеребренные, с двуглавым орлом.

Вооружение состояло из шашки и револьвера в черной кобуре. Нашейный шнур для револьвера был серебряным у офицеров и серебряным в красную полоску у рядовых и унтер-офицеров.

Дворцовая полиция подчинялась министру двора. Во главе ее стоял обер-полицмейстер (генерал-адъютант или генерал-майор царской свиты). Полицию, осуществляющую охрану того или иного дворца, возглавлял особый дворцовый полицмейстер - обычно флигель-адъютант в чине полковника, оперативно подчинявшийся коменданту дворца, в руках которого сосредоточивалось командование как военной, так и полицейской охраной данного дворца. Если военная охрана дворца все время менялась (отдельные гвардейские полки присылали поочередно соответствующие воинские наряды во главе с офицерами), то полицейская охрана каждого данного дворца была постоянной по своему личному составу.
Наружные посты военной охраны дублировались военной полицией, которая фактически контролировала все входы и выходы дворца.

После свержения самодержавия дворцовая полиция была ликвидирована и охрану дворцов как средоточия ценнейших памятников искусства и культуры вели солдаты пригородных гарнизонов.

Пристав адмиралтейской части. Петербург

Жандармский ротмистр. Петербург

Жандармерия

Наиболее могущественной системой охраны царского режима являлась жандармерия - политическая полиция империи. Она подчинялась местным губернским властям, а фактически их контролировала и направляла их деятельность "по охране устоев" империи, в свою очередь, подчиняясь только "центру" в лице шефа жандармов, командира отдельного корпуса жандармов, который подчинялся непосредственно только царю.

Жандармерия, как и полиция, имела свои разновидности: жандармерия столичных и губернских управлений, железнодорожная жандармерия (каждая железная дорога имела свое жандармское управление), пограничная (она несла службу по охране границ и контролю за въездом в империю и выездом за ее пределы) и, наконец, полевая жандармерия, осуществлявшая функции военной полиции (к ней можно причислить и крепостных жандармов, выполнявших те же функции в крепостях).

Форма обмундирования у всех жандармов, исключая полевых и крепостных, была одинаковая.
Личный состав жандармерии состоял главным образом из офицеров и унтер-офицеров ; рядовых почти не было, так как младшие чины комплектовались преимущественно из прошедших сверхсрочную службу в кавалерийских частях (жандармы считались принадлежащими к кавалерии, хотя собственно кавалерийских частей жандармерии было очень мало). Офицерский состав имел военные кавалерийские звания: корнет вместо подпоручика, штабс-ротмистр вместо капитана. Среди унтер-офицерского состава тоже было кавалерийское звание: вахмистр вместо фельдфебеля.

Комплектование офицерского состава осуществлялось в жандармерии совершенно особым путем. Во всех других воинских соединениях служили офицеры, выпущенные в тот или иной полк из юнкерских училищ или переведенные из других полков в процессе военной службы. Жандармские же офицеры были офицерами гвардейской (преимущественно) кавалерии, вынужденные уйти из полка по тем или иным причинам (неблаговидные истории, долги или попросту отсутствие необходимых средств для продолжения дорогостоящей службы в гвардии).

Переходя на службу в жандармерию, офицер формально числился на военной службе, но обратного пути в полк для него уже не было. Несмотря на все могущество жандармерии - самого доверенного и всесильного аппарата царской власти,- жандармский офицер оказывался вне общества, к которому принадлежал по рождению и прежней службе в армии. Жандармов не только боялись, но и презирали. Презирали прежде всего те круги (аристократия, высшая чиновничья знать, офицерство), защиту социальных и имущественных интересов которых проводила жандармерия. Презрение это, конечно, не было вызвано прогрессивными взглядами правящей дворянско-чиновничьей среды. Это было в первую очередь презрение к людям, которые вынуждены были покинуть среду, из которой вышли; оно было направлено на ту или иную личность, служившую в жандармерии, а не на институт в целом.

Переход гвардейца-офицера в жандармерию связан был с необходимостью замять ту или иную некрасивую историю, в которой он был замешан, либо исправить свое материальное положение: жандармы получали оклады значительно выше, чем офицеры в полках, а кроме того, в их распоряжении находились различные специальные ассигнования, в трате которых отчета не требовалось.

Из своего гвардейского прошлого жандармские офицеры сохраняли внешний лоск (отличавший их от полиции) и щеголеватость. Этому помогала и форма, по крою схожая с гвардейскими мундирами.

Так как рядовой жандармский состав вербовался из сверхсрочных унтер-офицеров, то возраст его колебался от тридцати до пятидесяти лет. Жандармы несли караульную службу на вокзалах, пристанях (станционные жандармы), производили аресты, конвоировали арестованных. На политических процессах жандармы стояли в карауле у скамьи подсудимых.
В отличие от городовых жандармы не несли дежурство на постах, а появлялись на городских улицах лишь в исключительных случаях, обычно в конном строю с винтовками через плечо. К подобным случаям помимо разгона демонстраций и забастовок относились торжества с участием высокопоставленных или даже высочайших особ и прочее.

Жандармские офицеры. Петербург

Форма одежды жандармских чинов

Жандармские офицеры носили фуражки с темно-синим околышем и голубой тульей . Голубой цвет был особого, бирюзового, оттенка, он так и назывался: "голубой жандармский". Канты на фуражке были красные, кокарда обычная, офицерская.

Повседневной формой жандарма служил китель обычного кавалерийского типа с треугольными обшлагами. Погоны на нем - серебряные с красным кантом и голубым просветом. При высоких сапогах носили суженки или полугалифе, серые, с красным кантом, со штиблетами - брюки навыпуск. На сапогах и штиблетах были обязательно шпоры - на штиблетах накоблучные, винтовые, без ремня.

Как и кавалеристы, все жандармы носили кавалерийские шашки и темляки, а в парадных случаях - изогнутые палаши в никелированных ножнах.

Отличительным признаком жандармской формы были серебряные аксельбанты на правом плече (в военных частях аксельбанты носили только адъютанты).
Жандармские офицеры носили синие двубортные сюртуки с голубым воротником и красными кантами. При сюртуке обычно были брюки навыпуск. На сюртуке могли быть как погоны, так и эполеты.

Парадный мундир жандармов был двубортный, темно-синего цвета, с голубым воротником и обшлагами треугольной формы. Шитье на воротнике и обшлагах было серебряным.
Мундир жандармы носили с погонами или с эполетами (металлическими, чешуйчатыми и даже серебряными), а также с серебряным поясом общеофицерского типа и лядункой (патронташ для револьверных патронов), перекинутой на серебряном ремне через левое плечо. На серебряной крышке лядунки - золотой двуглавый орел. Парадный мундир носили только с брюками в сапоги.

Головным убором служила черная каракулевая шапка с вырезом спереди - драгунка . Донце ее было голубое, с серебряным галуном. Спереди драгунки был укреплен металлический двуглавый орел, а под ним офицерская кокарда, несколько меньшего размера, чем на фуражке. Шапку увенчивал белый султан из конского волоса.
При парадной форме жандармские офицеры носили револьвер в черной лакированной кобуре. Револьвер висел на серебряном шейном шнуре. Из холодного оружия у них была гусарская сабля - изогнутый палаш в никелированных ножнах с кавалерийским темляком. Палаш крепился на серебряную поясную портупею.

С кителем жандармские офицеры носили палаш или обычную кавалерийскую шашку. Если надевали палаш, то непременными атрибутами были лядунка и серебряный офицерский пояс.
С сюртуком носили шашку на плечевой серебряной портупее или шпагу.
Шинель жандарма была общеофицерского типа с голубыми петлицами и с красным кантом.
До мировой войны жандармские офицеры зимой иногда носили "николаевские" шинели.
Жандармские офицеры почти никогда не снимали знаки кадетских корпусов, юнкерских училищ и знаки своих бывших полков; часто щеголяли в браслетах из цепочки со срезанными плоскими звеньями.

У унтер-офицеров жандармерии фуражки были той же расцветки, как у офицеров, но с солдатской кокардой. Каждодневную форму жандарма составляли: гимнастерка общевоенного типа с застежкой из четырех пуговиц на левую сторону (погоны на гимнастерке красные с голубым кантом); серые брюки-суженки, сапоги со шпорами, ремень затяжной, с пряжкой на один зубец; красные шерстяные аксельбанты с медными наконечниками на правом плече.

П арадный мундир унтер-офицера был такого же фасона и расцветки, как у офицеров. На него надевали суконный темно-синий пояс с красными кантами. На левом рукаве гимнастерки мундира и шинели были серебряные и золотые треугольные шевроны, означавшие выслугу лет на сверхсрочной службе - в армии или в жандармерии, служба в которой считалась сверхсрочной. Почти каждый жандарм имел большую нашейную медаль "За усердие". Парадный головной убор у рядовых был таким же, как и у офицеров, но не из каракуля, а из мерлушки, и на донце вместо серебряного был красный кант.

Вооружались жандармы кавалерийскими шашками на коричневой перевязи, наганом или револьвером "Смит и Вессон". Револьвер в черной кобуре висел на поясе, прикрепленный к красному шерстяному шейному шнуру. Шинель у жандармов общекавалерийского образца, с петлицами, как у офицеров. Она имела один ряд фальшивых пуговиц и застегивалась на крючки. При парадной форме жандармы вместо шашек носили палаши.

При подготовке статьи использованы материалы книги Я. Н. Ривоша
"Время и вещи: Иллюстрированное описание костюмов и аксессуаров в России
конца XIX - начала XX в." - Москва: Искусство, 1990.